Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Из глубины. Избранные стихотворения
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Песенка о страхе
(Из поэмы «Чили. Несколько кадров»)
Что человек? Всего лишь прах.
Шагающее тело.
Пускай его объемлет страх
под мушкою прицела.
Живите, милые, дрожа!
белей бумаги – лица.
От страха вылетит душа,
а тело покорится.
Безликий страх, великий страх —
ты охраняешь нас.
Исчезло время. На часах
лишь комендантский час.
Остановитесь век и год.
Мгновение – да наше!
И эта полночь не пройдёт,
покуда страх на страже.
Хор:
Да здравствует непреходящее
вечное настоящее,
застывшее в смертном страхе,
корчащееся на плахе.
«В июле – три совсем осенних дня…»
В июле – три совсем осенних дня.
Брели дожди неспешно, ветры дули.
О чем напоминание – в июле?
Казалось: солнце, небо – нам родня.
Мы раздвигали полдень, как волну,
руками зрячими – и открывали
в самих себе иную глубину,
и будто соль, заботы растворяли.
Казалось, есть и наше соучастье
в том, что встает рассвет, горит закат,
взлетает птица… Может, в том и счастье,
что дни идут сквозь нас, и нет преград
движенью их. И ясен мысли ход,
подобен сам явлениям природы.
…Но дождь – без края. Застлан небосвод.
Из будущего к нам прорвались воды.
Дождь – будто из разбитого сосуда,
уходит время, пущено в расход
до срока. Мимо нас, без нас идет.
…Холодное стекло воды повсюду.
«Гудят лишь телеграфные столбы…»
Гудят лишь телеграфные столбы.
А дерево – прислушивается молча,
чтобы услышать зов своей судьбы,
или тишайший дождь, идущий ночью…
В его быту нет места суете.
Оно не ждет событий и оказий.
Учусь я у деревьев простоте
в наш век коротких телеграфных связей.
Бежать куда-то? Отводить глаза
от лиц на циферблат? С поспешным «здравствуй»
сближать «прощай»..? Как манят небеса
и желтизна листвы своим контрастом!
Мне б в эту синь глубокую взглянуть
через осеннюю листву сквозную
и не спеша, как дерево, тянуть
в себя задумчивую тишь лесную.
Но я очеловечен. И не сок
древесный, сладкий – кровь гудит в сосудах.
И время ударяет мне в висок,
спрессованное в скоростных минутах.
И как же вместе – созерцать и жить?
Плачу я по тарифу за мгновенье.
От времени посланье получить —
и отстучать в ответ сердцебиенье…
Тирасполь. Листопад
И лишь теперь поймешь, как много было
листвы зеленой в полдень над тобой,
когда повсюду – шорох неживой,
когда и солнце в памяти остыло.
С налету ветер упирался лбом
в заслон листвы – и дерево шаталось.
Казалось, что нужна еще лишь малость,
чтобы взлететь. Был каждый лист – крылом.
Но крепко жизнь держала. Ах, она
двулика в неустойчивости прочной.
Меж небом и землей – на ставке очной —
листва трепещет. В чем ее вина?
Виновна в том, что, двух стихий родня,
шумит, самой себе противореча.
Как высоки и как невнятны речи,
что затихают на исходе дня.
Но осень… Обжигает, как иод,
земная крепость вольного простора.
И лишь теперь, как завершенье спора,
поймешь листвы бесчувственной полет.
Не ощутить ей мига торжества.
(Из поэмы «Чили. Несколько кадров»)
Что человек? Всего лишь прах.
Шагающее тело.
Пускай его объемлет страх
под мушкою прицела.
Живите, милые, дрожа!
белей бумаги – лица.
От страха вылетит душа,
а тело покорится.
Безликий страх, великий страх —
ты охраняешь нас.
Исчезло время. На часах
лишь комендантский час.
Остановитесь век и год.
Мгновение – да наше!
И эта полночь не пройдёт,
покуда страх на страже.
Хор:
Да здравствует непреходящее
вечное настоящее,
застывшее в смертном страхе,
корчащееся на плахе.
«В июле – три совсем осенних дня…»
В июле – три совсем осенних дня.
Брели дожди неспешно, ветры дули.
О чем напоминание – в июле?
Казалось: солнце, небо – нам родня.
Мы раздвигали полдень, как волну,
руками зрячими – и открывали
в самих себе иную глубину,
и будто соль, заботы растворяли.
Казалось, есть и наше соучастье
в том, что встает рассвет, горит закат,
взлетает птица… Может, в том и счастье,
что дни идут сквозь нас, и нет преград
движенью их. И ясен мысли ход,
подобен сам явлениям природы.
…Но дождь – без края. Застлан небосвод.
Из будущего к нам прорвались воды.
Дождь – будто из разбитого сосуда,
уходит время, пущено в расход
до срока. Мимо нас, без нас идет.
…Холодное стекло воды повсюду.
«Гудят лишь телеграфные столбы…»
Гудят лишь телеграфные столбы.
А дерево – прислушивается молча,
чтобы услышать зов своей судьбы,
или тишайший дождь, идущий ночью…
В его быту нет места суете.
Оно не ждет событий и оказий.
Учусь я у деревьев простоте
в наш век коротких телеграфных связей.
Бежать куда-то? Отводить глаза
от лиц на циферблат? С поспешным «здравствуй»
сближать «прощай»..? Как манят небеса
и желтизна листвы своим контрастом!
Мне б в эту синь глубокую взглянуть
через осеннюю листву сквозную
и не спеша, как дерево, тянуть
в себя задумчивую тишь лесную.
Но я очеловечен. И не сок
древесный, сладкий – кровь гудит в сосудах.
И время ударяет мне в висок,
спрессованное в скоростных минутах.
И как же вместе – созерцать и жить?
Плачу я по тарифу за мгновенье.
От времени посланье получить —
и отстучать в ответ сердцебиенье…
Тирасполь. Листопад
И лишь теперь поймешь, как много было
листвы зеленой в полдень над тобой,
когда повсюду – шорох неживой,
когда и солнце в памяти остыло.
С налету ветер упирался лбом
в заслон листвы – и дерево шаталось.
Казалось, что нужна еще лишь малость,
чтобы взлететь. Был каждый лист – крылом.
Но крепко жизнь держала. Ах, она
двулика в неустойчивости прочной.
Меж небом и землей – на ставке очной —
листва трепещет. В чем ее вина?
Виновна в том, что, двух стихий родня,
шумит, самой себе противореча.
Как высоки и как невнятны речи,
что затихают на исходе дня.
Но осень… Обжигает, как иод,
земная крепость вольного простора.
И лишь теперь, как завершенье спора,
поймешь листвы бесчувственной полет.
Не ощутить ей мига торжества.
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей