Некрасов за 30 минут

Или недружно цвели-колосились?
Нет! мы не хуже других – и давно
В нас налилось и созрело зерно.
Не для того же пахал он и сеял
Чтобы нас ветер осенний развеял?..»
Ветер несет им печальный ответ:
– Вашему пахарю моченьки нет.
Знал, для чего и пахал он и сеял,
Да не по силам работу затеял.
Плохо бедняге – не ест и не пьет,
Червь ему сердце больное сосет,
Руки, что вывели борозды эти,
Высохли в щепку, повисли, как плети.
Очи потускли, и голос пропал,
Что заунывную песню певал,
Как на соху, налегая рукою,
Пахарь задумчиво шел полосою.

Несмотря на то, что поэт родился и вырос в помещичьей семье, он хорошо знал крестьянский быт, привычки и образ жизни этих людей, сопереживал их трудностям. Ему было известно, что только тяжкий труд на земле – единственное средство выживания для простого человека. И никогда ни один хозяин не оставить пропадать зерно в поле, поскольку это хлеб, а значит, еда для него самого и его семьи. Поэтому иллюстрация этой одинокой несжатой полоски с зерном – самый лучший показатель того, что с крестьянином что-то не так и что-то случилось.

Выдержанное в лучших традициях реалистической школы, это стихотворение показывает, что мечты поэта о том, что с отменой крепостного права, жизнь простых работяг будет гораздо легче – не оправдались. Наоборот, стало еще хуже. Крестьяне стали свободными, но потеряли право обрабатывать землю, что делали веками, исчезла и уверенность в завтрашнем дне, постоянная занятость, а значит, наступил голод. И именно голод и тяжкая болезнь помешали работнику собрать урожай: «…Вашему пахарю моченьки нет… Да не по силам работу затеял Плохо бедняге – не ест и не пьет…».

Автор от имени колосьев пшеницы вопрошает: «…Где же наш пахарь? чего еще ждет? Или мы хуже других уродились?…» и сам же отвечает: «…Нет! мы не хуже других – и давно В нас налилось и созрело зерно…». Но констатирует, что крестьянин не в состоянии убрать хлеб, он сам еле жив: «…Руки, что вывели борозды эти, Высохли в щепку, повисли, как плети Очи потускли, и голос пропал…».

Железная дорога

Это культовое стихотворение очень реалистично и лишено всяческих прикрас. Местами оно отталкивающее и шокирующее. Состоит из четырех отдельных частей. Первая часть – это зарисовка осенней русской природы через окно вагона, в котором путешествует автор; вторая – рассказ отца-генерала сыну-подростку о строительстве железной дороги. Последующие части – спор генерала и автора, ставшего случайным свидетелем этого разговора о той цене, которая была заплачена за это строительство, о тысячах загубленных жизнях, о страшных условиях труда рабочих, о голоде, холоде и болезнях, с которыми столкнулись вчерашние крепостные, а сегодня – свободные и безработные крестьяне, в надежде заработать копеечку.

Показана и радость от окончания строительства, но все лавры достаются сильным мира сего, а рабочие так навсегда и полегли в сырую землю по обочинам железной дороги.

Размышления у парадного подъезда

Стихотворение посвящено судьбе простого русского мужика. Как и многие произведения автора, оно содержит в себе горечь от бедственного, бесправного и безрадостного существования крестьян, которые всю жизнь вынуждены быть просителями: «…мужики подошли, Деревенские русские люди… Свесив русые головы к груди…», «…«Допусти», – говорят С выраженьем надежды и муки…». Но их отовсюду гонят сытые хозяева этой жизни, не понимая, что именно на этих простых работягах и держится все их благосостояние.

Некрасов с болью в сердце вопрошает этих господ: «…Ты, считающий жизнью завидною Волокитство, обжорство, игру, Пробудись! Есть еще наслаждение: Вороти их! в тебе их спасение!..» и сам же говорит: «…Но счастливые глухи к добру…». Он возмущен несправедливостью того, что эти богачи не боятся суда ни земного, ни небесного: «…Не страшат тебя громы небесные, А земные ты держишь в руках…», а в жизни простых людей ничего к лучшему не меняется: «…И несут эти люди безвестные Неисходное горе в сердцах…».

Заканчивается стихотворение мыслью о том, что наша земля переполнена горем людским, плачем и голодом обычного русского мужика: «…Волга! Волга!.. Весной многоводной Ты не так заливаешь поля, Как великою скорбью народной Переполнилась наша земля…».

В дороге

Николай Алексеевич Некрасов по праву считался тонким знатоком души простого человека и именно ему посвящено подавляющее большинство его произведений. Это стихотворение не стало исключением и повествует о судьбе простой крестьянки, которая была воспитана в барском доме и приучена к сытой и хорошей жизни. Потом она господам надоела и ее вернули обратно в деревню, только делать она ничего не умеет, о тяготах крестьянской рабочей жизни ей ничего не известно. В этом и заключается ее жизненная трагедия – она вынуждена выживать в мире, к которому не приспособлена: «…Ни косить, ни ходить за коровой! Да, вишь, дело в руках не спорилось! Как дрова или воду несла, Как на барщину шла – становилось…», «…То натерли ей ногу коты, То, слышь, ей в сарафане неловко…».

Основная мысль произведения – нельзя просто так вырывать человека из его социального окружения, люди – это не игрушки и не собачонки, которых потом просто можно выгнать за ненадобностью: «…А украдкой ревет, как шальная…Погубили ее господа, А была бы бабенка лихая!..».

В рассказе барину, ямщик сокрушается, что Груша так и не поняла главного – что она не относится к миру господ, но выученная так, она не умеет вести себя иначе, а что хуже, прививает те же барские замашки маленькому сыну, который тоже никогда не станет барином, ему это только помешает в жизни: «…Учит грамоте, моет, стрижет, Словно барченка, каждый день чешет, Бить не бьет – бить и мне не дает…Да недолго пострела потешит!..». То есть, отец понимает, что однажды сыну придется заново учиться работать, скудно питаться, плохо одеваться и вести обычную крестьянскую жизнь, в соответствии со своим настоящим социальным статусом. И переживает за сына, справится ли он с этим. Ведь супруге этот переход дается очень-очень тяжело: «…как щепка худа и бледна, Ходит, тоись, совсем через силу, В день двух ложек не съест толокна – Чай, свалим через месяц в могилу…».

По мнению автора, рожденные господами – никогда не станут крестьянами, равно как и рожденные простыми людьми – никогда не станут хозяевами жизни. Это два противоположных мира, которые никогда и нигде не пересекаются. А если это и происходит, то неизменно заканчивается человеческой трагедией.

Элегия

Пускай нам говорит изменчивая мода,
Что тема старая «страдания народа»
И что поэзия забыть ее должна.
Не верьте, юноши! не стареет она.
О, если бы ее могли состарить годы!
Процвел бы божий мир!.. Увы! пока народы
Влачатся в нищете, покорствуя бичам,
Как тощие стада по скошенным лугам,
Оплакивать их рок, служить им будет муза,
И в мире нет прочней, прекраснее союза!..
Толпе напоминать, что бедствует народ,
В то время, как она ликует и поет,
К народу возбуждать вниманье сильных мира –
Чему достойнее служить могла бы лира?…
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру неведомый ему,
Но я ему служил – и сердцем я спокоен…
Пускай наносит вред врагу не каждый воин,
Но каждый в бой иди! А бой решит судьба…
Я видел красный день: в России нет раба!
И слезы сладкие я пролил в умиленье…
«Довольно ликовать в наивном увлеченье, –
Шепнула Муза мне. – Пора идти вперед:
Народ освобожден, но счастлив ли народ?..
Внимаю ль песни жниц над жатвой золотою,
Старик ли медленный шагает за сохою,
Бежит ли по лугу, играя и свистя,
С отцовским завтраком довольное дитя,
Сверкают ли серпы, звенят ли дружно косы –
Ответа я ищу на тайные вопросы,
Кипящие в уме: «В последние года
Сносней ли стала ты, крестьянская страда?
И рабству долгому пришедшая на смену
Свобода наконец внесла ли перемену
В народные судьбы? в напевы сельских дев?
Иль так же горестен нестройный их напев?..»
Уж вечер настает. Волнуемый мечтами,
По нивам, по лугам, уставленным стогами,
Задумчиво брожу в прохладной полутьме,
И песнь сама собой слагается в уме,
Недавних, тайных дум живое воплощенье:
На сельские труды зову благословенье,
Народному врагу проклятия сулю,
А другу у небес могущества молю,
И песнь моя громка!.. Ей вторят долы, нивы,
И эхо дальних гор ей шлет свои отзывы,
И лес откликнулся… Природа внемлет мне,
Но тот, о ком пою в вечерней тишине,
Кому посвящены мечтания поэта,
Увы! не внемлет он – и не дает ответа…