Мрак

Перед ним явилась фигура человека.

Сердце сжалось. В животе что-то резалось. Адреналин прыснул в кровь. Эдуард замер. Стоявший перед ним мужчина прислонился к огромному мусорному контейнеру между гаражными блоками. Дуновение ветра сильно колыхало его рваную пуховую куртку. Руки неестественно двигались, тихо и мерно, по-неживому.

Эдик остался стоять в согнутом положении, чтобы не провоцировать незнакомца. Эдику казалось, что он видел, как темный человек пристально смотрит на него. Каждое движение рук убийцы воспринималось как попытка достать нож.

Эдуард ужасался в мыслях, насколько этот человек огромен. Что-то бросить вслух было бы неуместно. В любом случае, он знал, что даже если захотел бы что-то сказать, голос просто не позволил ему выдавить что-то, кроме писка. А встать с полусогнутого положения было невероятно страшно.

«В новостях именно таким убийцу и описывали, таким огромным, в черной рваной куртке, с пустым взглядом и шрамами по всему лицу…» – смутно припоминал Эдуард утренний региональный выпуск новостей. Всё начинало приобретать совершенно отчетливый окрас. И правда, шрамы на лице неизвестного являлись для Эдика очень ясно.

Ноги затекли, поясница невыносимо болела. Согнутое положение дает о себе знать. Беспамятство накрывало его. Эдик понял, что еще немного – и он свалится в обморок. Глаза закатились. Сердцебиение усилилось. К горлу подступила тошнота. Он попытался вскочить и побежать, но от резкой нагрузки потерял сознание – и упал лицом в грязь.

Эдуард отключился – и стал легкой жертвой, но немой убийца не двинулся с места.

Знал бы Эдик, что незнакомцем была чья-то выброшенная куртка.

Малыш

01.09.

Тик-так. Тик-так. Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Утречко!

Здравствуй дорогой дневник.

Ура! Сегодня я иду на линейку в первый класс школы! Меня ожидает столько новых друзей. Может быть, я встречу в этом классе свою любовь?..

Просто прошлая моя любовь очень сильно обидела меня… И я ужасно разочаровался.

Дело было совсем недавно. Этим летом в садике я очень хорошо подружился с одной девочкой – Ксюшей. Мы познакомились с ней в один из очень жарких солнечных дней. Это было на игровой площадке у садика. Если честно… она мне сразу очень понравилась. Мы с ней любили разговаривать: обсуждать мультики и играть в куклы. Эх, какое было время! Правда, играть в куклы мне быстро наскучило… И я предложил ей по секрету от родителей вместе с моим мячиком на веревочке (мое изобретение для игр) пойти гулять в лес.

В лесу нам было очень весело: мы собирали землянику, стоя на коленках, и играли в мячик. В лесу было еще жарче, чем в городе. И вообще, нам было очень весело! Поначалу.

В один момент она впервые разочаровала меня. На площадке я играл с ней в ее глупые куклы, а она никак не хотела играть со мной в мальчишеские игры… Я помню, что так замучился убеждать ее поиграть со мной, что аж вспотел: снял футболку и расстроенно сел к дереву. Я чуть было не заплакал. На самом деле я уже тогда смертельно обиделся на Ксюшу…

Из-за этой гулянки мы вернулись с ней по домам только к вечеру. Из-за сборов земляники она разбила и стерла все свои коленочки и дома сильно плакала. И, представляешь, дневничок, всё рассказала родителям… Они пришли ругаться со мной и моей мамой. Ее злые родители кричали и сделали так, что со мной больше никто не дружил, а все взрослые относились ко мне очень плохо… Каждый день в подушечку я плакал от одиночества… И тут мама сказала, что мы переедем! Я так обрадовался! Ведь в новом городе меня снова будут любить! Мы переехали очень быстро: спасибо моей любимой мамочке.

Когда я был маленьким (хотя мама мне говорит, что я до сих пор маленький) мне нравилось выходить на улицу и пугать голубей. И вдруг вчера, смотря из окна новой квартиры на улицу, я увидел девочку, поступающую точно так же! Я сразу понял, что мы подружимся.

Дневничок, она настолько красивая, что я теряю дар речи! Теперь я очень жду линейки, чтобы увидеть ее – может, она тоже придет туда? Я бы очень хотел познакомиться с ней и показать, как я играю со своим мячиком на веревочке.

Ох, да уже будильник звонит! Я жду не дождусь! Надо спешить на линейку!

Это будет самый счастливый день!

До скорой встречи, дорогой дневничок!

Иван Ефимоф, 36 лет.

Любимчик

Последние куски угля тлели: холод обжигал кожу и кости. Ночное небо затянули тучи, и звезды не могли светить сквозь них. Пахло сырой осенью.

Мать сидела в пустой комнате с тремя сыновьями. Детский голодный плач рвал тишину в клочья. Женщина совала пальцы им в рот, чтобы они замолчали.

«Мне нечем вас накормить, малыши… У меня есть только пакетик молока на троих…»

(Она смогла украсть немного сладкой жидкости из хлева с коровами. Больше крохотного запечатанного пакетика взять не получилось, а своего молока у нее давно не было из-за голода).

Мама прилегла на пол и уперлась ребрами: больно.

«Молока хватит только на одного ребеночка» – мелькало в мыслях. Она невольно подложила локоть под себя, чтобы не упираться костями в пол.

Дети кричали и махали ручонками в разные стороны.

Мама привстала (правая рука совсем онемела и не двигалась). Левой она поднесла пакетик к губам самого маленького.

Он тяжело задышал, чувствуя приближение теплого, питательного молочка.

Женщина отвела упаковку в сторону.

Ее губы дрожали.

«Хватит только на одного…»

Малыш кусал свои пальчики беззубым ртом. Плоский животик резко поднимался и опускался. Впалые, синие глаза умоляюще глядели …и вдруг – начали закрываться.

Другой (средненький) сынок схватил ее пальцы своими. Мать выдернула руку как обожженная. Мальчик обмяк.

Старшенький, уже кое-как способный ползать (лишь от голодной слабости не ходил) обнял и сжал ее ногу, замерев в таком положении. Он открыл рот: просил еды.

Мама попыталась вытащить ногу – не смогла. Она попыталась сказать что-то, но вместо слов вырвался лишь жалкий писк. Близкие слезы неприятно сжали горло.

Двое из трёх малышей (младший и средний) замолчали и ослабли. Старшенький тихо стонал у ее ног.

Мать не могла поверить тому, что случилось.

Младшенький запрокинул голову.

Она с силой отпихнула старшего ногой и понеслась к младшему. Грязные ногти сжимали и рвали пакет. Истерика: женщина вопила. Мама, трясясь, открыла рот младшему ребенку и заливала туда текущую по пальцам жидкость. Молоко останавливалось в горле малыша, оставалось во рту. Головка наклонилась набок: всё вытекло на пол.

Женщина вскочила, царапая пол, и, поскальзываясь, разбила колено в кровь. Средненький сынок распластался на полу. Раскинул ножки в разные стороны в неудобном для живого человека положении. Он выглядел, как сломанная и неправильная звезда. Молочко, залитое ему в горло, вытекло через нос, пузырилось, текло по щеке.

Мать уронила пакет. Оставшееся питание разлилось по полу. Закрыв руками глаза, женщина сидела в углу и стонала. Ее плечи вздрагивали.

Полизав пол, к ней подполз старшенький сынок. Живой. Пока что.

Старик

Солнечный свет пробивается сквозь шторы в школьный класс. Жарко. За окном маленькие дети играют в мяч.