Преследуя тень

Через полминуты в кабинет уже входили Настя, Денис и Андрей.

Снеговая была в длинном сером пальто, под которым был изящный брючный костюм. В руках – черный портфель с документами.

– Здравствуйте, Георгий Витальевич, – сказала она. – Я следователь Главного Следственного Управления Следственного Комитета Анастасия Снеговая, мы говорили с вами по телефону. Это мои коллеги из Московского Уголовного Розыска – майор Денис Родин и капитан Андрей Дергачев.

Все трое вошедших показали свои удостоверения.

– А вы, простите? – обратилась Настя к Марианне.

– Я Марианна Георгиевна Балоева. – ответила та и неожиданно для себя добавила. – Новый генеральный директор «Владхимбио».

– Очень хорошо, – сказала Снеговая. – Раз уж и собственник, и генеральный директор здесь, быстро объясню, зачем мы пришли. У нас есть постановление на обыск в вашем офисе.

Она показала постановление

– Вчера перерыли квартиру моего сына, а сегодня будете у него в офисе копошиться? – произнес Георгий Витальевич возмущенно.

Взгляд Насти, казалось, мог прошить Балоева насквозь, а голос был холоднее зимнего ветра:

– Вы, должно быть, до сих пор не поняли с кем имеете дело. Я вам не девочка на побегушках, я следователь Главного Следственного Управления, которое занимается особо опасными преступлениями. Я уже говорила вам по телефону, я разыскиваю опасного убийцу и, возможно, его влиятельного соучастника.

На слове «соучастника» она сделала короткую паузу.

– Если для этого мне придется перевернуть вверх дном каждый квадратный метр этого гребаного офисного центра, – продолжала Снеговая, – я переверну, не сомневайтесь. И закон здесь будет на моей стороне.

Георгий Витальевич помолчал, подумал и сказал:

– Ладно. Что вам нужно?

– Так бы сразу. Нам нужны все значимые документы «Владхимбио» за то время, когда генеральным директором был Давид Георгиевич, то есть за последние три с небольшим года. Договоры, исполнительные документы по ним, письма контрагентам, бухгалтерская отчетность, документы для участия в государственных закупках.

– А не слишком много? – возмутился Балоев.

– Не выдадите сами – найдём в ходе обыска, – ответила Настя. – Сэкономьте ваше и наше время, пожалуйста.

– Ладно. Что ещё?

– Нам нужно осмотреть рабочий компьютер вашего сына, – Снеговая указала на стоящий на столе ноутбук. – Этим займется Денис.

– Это всё?

– Ещё я бы хотела поговорить с сотрудниками вашей компании, а точнее с секретарем Давида Георгиевича, заместителем генерального директора и финансовым директором компании. И с вами, конечно, – сказала Настя.

– Хотите поговорить – вызывайте повесткой, – отрезал Георгий Витальевич. – Я свои права знаю.

– Я тоже хочу, чтобы все было официально, по закону, – сказала Марианна.

Снеговая внимательно посмотрела на них.

– Да что с вами не так?! – спросила она. – Вашего сына и вашего брата застрелили, я из кожи вон лезу, чтобы найти его убийцу, а вы говорите со мной пренебрежительно, делая одолжение. Да я на вашем месте уже сто раз сама бы пришла к следователю и рассказала ему все что знаю!

– С нами все в порядке, – резко сказал Балоев. – Я просто знаю таких как вы. Вы используйте любой повод, чтобы нарыть как можно больше на крупного бизнесмена. А потом трясете с них деньги или вовсе отжимаете бизнес. Поэтому с вами я буду говорить только по официальной процедуре и только в присутствии адвоката.

Настя покачала головой.

– Я предполагаю, что некоторые мои коллеги действительно могут так поступать, – сказала она. – Но я не из их числа. Если передумаете и решите поговорить со мной до того, как придет повестка, то вот моя визитка.

***

Через три с половиной часа все документы были собраны и описаны, а протокол обыска – составлен. Андрей пошел загружать коробки с документами в машины, а Денис – осматривать рабочий компьютер Давида Балоева.

Насте повезло – все трое сотрудников «Владхимбио», с которыми она хотела побеседовать, согласились и без вызова повесткой. Ей даже выделили одну из переговорных комнат компании – со стеклянными дверями, доской с маркерами и длинным белым столом.

Первой в переговорку зашла бывшая секретарша Давида – Оксана. Это была высокая, худощавая девушка лет двадцати семи, с правильными чертами лица и красивыми светло-русыми волосами.

«Сегодня какой-то день красивых женщин в моем расследовании», —подумала Настя, вспомнив красотку Марианну.

– Итак, Оксана Владимировна, расскажите мне, пожалуйста, какие отношения были у вас с Давидом Георгиевичем? – начала Снеговая дружелюбным тоном.

– Хорошие отношения, он был очень хорошим… – начала отвечать девушка и всхлипнула, не закончив фразу. Достала носовой платок, вытерла лицо.

«Первый человек, которому реально жалко убитого. Забавно».

– Он был очень хорошим начальником, – наконец сказала Оксана, – Всегда отпускал, если у меня что-то случилось. Когда узнал о болезни моей мамы, помог деньгами, понимаете. Я ему не говорила, не хотела жалости. Он от коллег узнал и все равно помог.

– Простите меня за этот вопрос, но я должна его задать. Ваш ответ должен быть максимально честным, если вы хотите помочь мне найти убийцу. Ваши отношения были только профессиональными?

Оксана покраснела:

– Нет, мы не спали, если вы об этом.

– Не обязательно об этом, – сказала Настя. – Возможно, вы были друзьями. Он делился с вами своими планами или переживаниями.

– Друзьями мы не были. Он про себя ничего не рассказывал. Про меня спрашивал иногда, про здоровье мамы, но не очень часто. Говорили о работе.

– Как давно вы работаете его секретарем? – Снеговая попробовала зайти с другого конца.

– Уже шесть лет, начиная с последнего курса университета. Он ещё коммерческим директором здесь был, когда я устраивалась. А что?

– Значит, вы привыкли к его распорядку дня, привычкам и поведению. Скажите, Оксана Владимировна, поведение Давида Георгиевича в последние месяцы перед убийством было обычным или отличалось?

– Вроде было таким же. А что могло поменяться?

– Иногда люди, которых потом найдут убитыми, перед смертью получают угрозы, выглядят испуганными или потерянными, – объяснила Настя.

– Если он и получал угрозы, я об этом не знала, – ответила Оксана. – Испуганным или потерянным он не был.

– Ладно, допустим, не испуг, а может быть что-то другое. Любая странность в его поведении может оказаться полезной для моего расследования. Попробуйте вспомнить, Оксана Владимировна.