Хроники майора Корсакова. Том 3. Книга вторая

– Это я-то посторонний?! – возмутился Федоров. – На, читай! – он сунул под нос «сержанту» служебное удостоверение.

Переодетый нелюбинский сотрудник мастерски изобразил на лице целую гамму чувств – злость, смятение, страх и, наконец, глубокую растерянность малограмотного простофили, попавшего между двух огней.

– Извините… У нас приказ… мы люди подневольные, – запинаясь, прокосноязычил он.

– Хорошо, – надменно фыркнул Федоров. – Вызови старшего. Того, кто отдал приказ.

С облегченным вздохом нелюбинец ухватился за рацию.

Спустя полторы минуты к заслону приблизился второй ряженый с погонами капитана, вежливо пригласил Федорова пройти внутрь оцепления и между ними состоялся оживленный разговор, причем слова майора звучали теперь гораздо ярче и отчетливее, чем у его собеседника.

– Прикрепили жучок, – сообщил мне Нелюбин, с интересом наблюдающий за монитором. – Вы успели заметить, КАК и КОГДА?

– Нет! Буквально мистика какая-то!

– Никакой мистики, а твоя обычная невнимательность, – желчно проворчал Логачев. – На всех тренировках тебя учили максимально сосредотачиваться, а толку…

– Перестаньте, Петр Васильевич, – прервал полковника генерал. – Заметить было практически невозможно. Работал профессионал экстра-класса! Я бы и сам ничего не понял, если бы не знал кому именно поручено обработать клиента… А Вы, вижу, не в духе?

– Верно, – сознался Логачев. – Ты извини, Дмитрий, зря я на тебя сорвался! Просто настроение мерзопакостное да на сердце кошки скребут…

– Напрасно. Все идет чётко по плану. Деваться ему некуда! – бодро заявил Нелюбин.

Полковник вздохнул, с сомнением покачал массивной головой, но ничего не сказал.

Беседа на улице, между тем, подошла к концу. Изображавший милицейского начальника «сдался», под агрессивным напором сурового фээсбэшника, и неохотно скомандовал двум «ментам», стоящим у подъезда. – Передайте наверх. Пусть господина майора беспрепятственно пропустят к трупам и к задержанному. У него особые полномочия.

– К трупам?! К задержанному?! – Федоров заставил себя побледнеть… (Ну и артист!.)… – ТАК ЧТО же, ЧТО ТАМ ПРОИЗОШЛО?!!

– Проходите и сами все увидите, – хмуро посоветовал «капитан».

Майор ломанулся в подъезд. На лестнице послышались тяжелые, торопливые шаги, а мощный жучок донес до нас едва различимое, змеиное шипенье:

– Чудесно! Наш дважды герой по уши в дерьме. Ща-а-ас понаслаждаюсь занятным зрелищем!!!

Шаги приблизились, дверь отворилась, Федоров деловито зашел в квартиру и… в ту же секунду очутился в объятиях Логачева, скрутившего мерзавца жестоким болевым приемом.

– Обыщи, – коротко бросил мне Васильич.

Я привычно обшарил одежду завязанного узлом, рычащего от боли майора. Изъял документы, связку ключей, бумажник, табельный пистолет, мобильный телефон, электронную записную книжку. Передал добычу Нелюбину и подал знак Логачеву, дескать, «отпускай». Брезгливо морщась, Васильич завел согнутого пленника в комнату и, разжав захват, двинул ему коленом под зад. На мгновение взмыв в воздухе, майор смачно шмякнулся на брезент, прикрывавший залитый кровью пол, и ошалело затряс головой.

– Ну, падаль, наслаждайся «занятным зрелищем», – сквозь зубы процедил я. – Но не слишком долго. У тебя впереди много всякого интересного!

– А-А-А-А??!! – Федоров дико вылупился на меня, словно на выходца с Того Света. – Но как… почему?!!.. Не может такого быть!!!.. Где же, где… – тут он осекся и тупо уставился на пропитанный кровью брезент.

– Вас интересует судьба дочки Рябова, Виктории Семиной и двух охранников Рюмашкина? – ласково осведомился генерал. – Поспешу удовлетворить Ваше законное любопытство. Девочка с матерью и младшей сестрой. В настоящий момент, – Нелюбин покосился на часы, – они, полагаю, из церкви вернулись, с воскресной службы. Обедать собираются… Госпожа Семина глубоко под землей, в одиночной камере-клетке, под усиленной охраной. Сущенко с Удаловым тоже… А кровь настоящая, не сомневайтесь! Только не из обезображенных женских тел… (Семину-то Вы приказали тоже того, ножом по горлу), а с ближайшей скотобойни. Целых три ведра!

– Б…ди! – злобно выругался опомнившийся провокатор, вскакивая на ноги. – Переиграли, уроды еб… Г-р-р-х-х, – получив от меня ногой под дых, он согнулся пополам, надсадно хрипя и роняя слюни.

– Не надо грязно выражаться, – прежним тоном посоветовал Борис Иванович. – Вы находитесь в приличном обществе, а не на эспээсовской блатхате.

– Иначе весь ливер отобью. Для начала! – грубым голосом пообещал Логачев.

– И, вообще, зря ты ерепенишься, – миролюбиво добавил я. – Вообразил, будто с ходу отправишься в кремационную печь вместо меня и, напоследок, решил показать себя крутым парнем?!

Федоров уныло промолчал, однако в глазах у него отразилось: «Да, именно так!»

– Напрасно, дорогуша, напрасно! – придавил его взглядом Васильич. – Наши мастера заплечных дел недаром зарплату получают. И если ты надеешься умереть с гордо поднятой головой, то вынужден тебя разочаровать – ничего не выйдет! За несколько дней интенсивной обработки ты превратишься в жалкое, трясущееся, спятившее от боли существо, которое будет молить лишь об одном: – «Прекратите весь этот кошмар! Скорее суньте меня живым в печку!!!»

Слова Логачева (вкупе с тяжелым, леденящим душу взглядом) подействовали на пленника должным образом.

Дерзкий вызов в глазах потух, сменившись беспросветным отчаянием. Красиво очерченное лицо смертельно побледнело. (На сей раз по-настоящему.) На лбу, на носу, на щеках выступили бисеринки пота.

– Вы сказали «надеешься умереть», – убито пробормотал он. – Ну а если нет?! Разве мы сможем договориться по-хорошему?!

– Разумеется, сможем! – лучезарно улыбнулся Нелюбин. – Ты будешь с нами активно сотрудничать, поможешь выйти на «басаевское наследство» и сдашь всех известных тебе господ, причастных к подготовке государственного переворота в начале 2008 года.

– А потом вы уничтожите меня, как отработанный материал, – губы Федорова заметно дрожали. – Разве нет?!

– Возможно, – не стал лукавить генерал. – Но до этого пройдет немало времени. И уничтожение уничтожению рознь. Сам знаешь! Кроме того… Кто знает, как оно там сложится? Вдруг ты окажешься о-очень ценным агентом? Тогда, невзирая на былые «заслуги», мы будем использовать тебя и дальше во благо Государства Российского. Как, например, того чеченца, из-за которого твои хозяева задумали подставить Корсакова. Он (в смысле чечен) злодей и мерзавец не меньше чем ты и заслужил не одну, а минимум несколько казней. Но… приносит большую Пользу! А посему – живет и процветает. Под нашим контролем, само собой. Не правда ли, Дмитрий Олегович?

Я утвердительно кивнул.

– Хорошо, я согласен с вами сотрудничать, – тускло произнес Федоров, – но они безжалостно устраняют всех свидетелей. По их приказу я велел Сущенко с Удаловым зарезать Семину, а им самим подсыпал в чай особый нигерийский яд. Сегодня или завтра они умрут «естественной смертью» в ваших камерах-клетках. Ваше счастье, что допросить успели!.. Боюсь, и меня вскоре уберут, поскольку… – Майор внезапно пошатнулся, захлебнулся воздухом и ухватился обеими руками за сердце. Глаза у него покрылись мутной поволокой. На губах выступила пена.

– Проклятье! Его уже убрали! – воскликнул Логачев, бросаясь к майору и подхватывая падающее тело.

– «Отравленная рука», – коротко бросил он нам, достал из кармана маленькое шило, одним мощным рывком оголил насостоявшегося агента до пояса и начал поочередно колоть острием в какие-то точки на туловище.

Спустя некоторое время Федоров вновь задышал: редко, прерывисто, с надрывом. Глаза приобрели осмысленное выражение.

– Продержится секунд двадцать-двадцать пять, не более, – шепнул мне на ухо Нелюбин.

– Реанимировать нельзя? – также шепотом спросил я.

– К сожалению, нет!..

– Когда ты встречался с азиатом?! – настойчиво вопрошал между тем Логачев. – Говори же, говори! Я постараюсь тебя откачать!

– Через день… после разговора с Рюмашкиным, – чуть слышно прошелестел умирающий.

– Зачем? Где?

– В… спортзале… Он показывал мне… некоторые приемы… у-шу…

– Как его зовут? Как выглядит?!

– Толстый… лет пятьдесят… называет себя Лонг Шин… китаец, – по телу Федорова прошла волнообразная судорога. – Но паспорт у него… на корейское имя… недавно получил… российское гражданство…