Возврата к старому не будет

Антонида Васильевна спросила:

– Как прошла конференция?

– Отлично, – ответил Чистов. – Большинство коммунистов рады организации района. Многие знают, что я внес большую лепту. Кто организатор делегации во главе с Бабочковым в Москву? Я. Против организации нашего района был Чугунов, однако после звонка и разговора с Игнатовым не устоял.

– Вот этого я не знал, – запинаясь, проговорил Бойцов.

– Об этом вообще надо молчать, – сказал Чистов и наполнил стаканчики. Пол-литровая бутылка опустела. Бойцов внимательно смотрел на нее и думал, выставлять вторую или нет, но Антонида Васильевна перебила его думы. Поставила на стол литровый графин с водкой. Чистов красноречиво говорил:

– Конференция прошла тихо, гладко. Не очень доволен был только Козлов. Он просил в облисполкоме, чтобы территорию Барановского совхоза оставили в Богородском или в Павловском районе.

– Какой негодяй этот Козлов. Он мне с первого взгляда не понравился, – сказал Бойцов.

– Неправда, Иван Нестерович, – вступилась за Козлова Антонида Васильевна. – Это отличный специалист и человек. Мы с Анатолием не один год работали вместе с ним.

– Я с ним разговаривал, – сказал Чистов. – Он не знал, что я буду секретарем. Сейчас он очень доволен.

После нескольких выпитых рюмок Бойцов отяжелел. Глаза его бессмысленно смотрели в одну точку.

Антонида Васильевна предложила:

– Иван Нестерович, ночуйте у нас.

Бойцов ответил:

– Пойду к ребятам.

Семью Иван Нестерович еще не перевез с Кстова, где он работал заместителем председателя горисполкома. Дом-особняк ремонтировали. Жил он временно в небольшой комнате конторы маслозавода. Там же жили Сафронов, Каташин и секретарь райкома комсомола Сучков.

Бойцов встал, пошатываясь, направился к вешалке, где висело его пальто. Вместо того чтобы осторожно снять пальто, он с силой дернул за рукав. Вешалка оборвалась, пальто упало. Спрятанная бутылка водки с шумом выкатилась ему под ноги. Чистов поднял пальто и помог Бойцову одеться, бутылку положил ему в карман.

– Дойдешь, Иван Нестерович? – с беспокойством спросил Чистов.

– Дойду до ручки, – шуткой ответил Бойцов. – Не беспокойтесь, Анатолий Алексеевич. Будет все в ажуре.

Прошли довыборы в местные Советы. Состоялась первая сессия районного совета по организационным вопросам. Бойцов был избран председателем райсовета. Его заместителем – Зыков, секретарем исполкома – Иванов. После сессии сразу же собрали партийно-хозяйственный актив.

С небольшим докладом выступил Чистов. Главное внимание он заострил на проблемах сельского хозяйства района, которое, по его словам, находится в упадке. В районе три крупных совхоза и три колхоза. За последние три года здесь резко сократились поголовье скота и надои молока, урожайность снизилась. Чистов поставил очередные задачи перед директорами совхозов и председателями колхозов, в том числе сосредоточиться на вывозке торфа с Лесуновского торфопредприятия к фермам и непосредственно на поля. Обязал промышленные предприятия оказать помощь в вывозке органических удобрений. В конце доклада обратился ко всем присутствующим:

– От имени сессий райсовета, партийного актива района и всех коммунистов мы будем просить обком КПСС об организации в районе четвертого совхоза из трех колхозов.

Все присутствующие поддержали его аплодисментами. Особенно усердно хлопали в ладоши председатели колхозов Трифонов и Попов. Третий председатель Стачев участия в аплодисментах не принимал. Организация совхоза для него была крахом. Он знал, что директором совхоза его, с семилетним образованием, райком не поставит. Два других, Попов с Трифоновым, надеялись на удачу.

В прениях участвовали двенадцать человек. Особенно резко выступала директор совхоза «Панинский» Тихомирова. Она с момента организации совхоза, с 1960 года, зарекомендовала себя хорошим руководителем. Областное начальство возлагало большие надежды на ее хозяйство. Совхоз из убыточного хозяйства быстро превратился в рентабельное, только изначально не за счет сельского хозяйства, а благодаря подсобным промыслам и использованию машинно-тракторного парка. Рабочие совхоза делали для заводов полмиллиона тарных ящиков. Их продавали на договорных условиях по завышенным ценам, что перекрывало все убытки от животноводства и полеводства.

Чем Тихомирова занимала народ в зимнее время? Торфа с Лесуновского торфопредприятия она вывозила до 25 тысяч тонн. Вывозила его в основном к фермам и компостировала. Поэтому урожайность в ее совхозе с каждым годом незначительно, но повышалась.

Выступление Чистова задело Тихомирову за живое. Она резко отпарировала:

– Анатолий Алексеевич, не считайте нас за идиотов и бездельников. Мы и без вас кое-чем занимались. Народ работал не покладая рук. Кое-какие сдвиги имеем. Поэтому бездельниками нас называть не надо.

Чистов кинул реплику:

– Вы меня, Надежда Александровна, неправильно поняли. К вам это не относится.

Тихомирова, немного волнуясь и чуть заикаясь, резко заговорила:

– Я вас отлично поняла. Вы считаете, что в ваше отсутствие в течение трех лет мы ничего не делали, бездельничали, все развалили и разорили. Мне кажется, прежде чем говорить, надо было разобраться в наших делах и использовать не общие фразы, а факты.

Она в упор смотрела на разинувшего от удивления рот Мишу Попова. Миша как загипнотизированный смотрел на Тихомирову и думал: «Вот баба дает, никого не боится. Как же воспримет ее выступление Чистов?»

Лицо Чистова порозовело. Он молчал, реплик больше не кидал. Тихомирова в конце выступления сказала:

– Главное, Анатолий Алексеевич, это подбор кадров. У нас в районе есть такие руководители, кому лично я даже лошади не доверила бы.

Ее слова многие приняли на свой счет. Миша Попов, Трифонов и Борис Андрианов, директор Сосновского совхоза, думали, что это касается их. В чей адрес Тихомирова бросила эти слова, об этом знала только она сама.

Попросил слова Ульян Зимин, начальник участка Богородской машинно-мелиоративной станции, коротко ММС, организованного год назад на базе Лесуновского торфопредприятия. Он, припадая на правую ногу, не спеша зашел по лесенкам к трибуне.

Чистов бросил реплику:

– Сейчас Ульян Александрович расскажет нам, сколько у него в наличии торфа, каково его качество и как он думает его реализовать.

Зимин ответил:

– Фрезерного торфа, пригодного для топлива, лежит мертвым капиталом 80 тысяч тонн. За осенне-зимний период совхоз «Панинский» вывез 23 тысячи тонн, «Сосновский» – 12 тысяч, колхоз «Рожковский» – 600 тонн. Вывозят совхозы «Таремский» и «Ярымовский», но теперь они стали не наши, а Павловского района.

– Больше им не давать ни одной тонны, – сказал Чистов. – Все вывезем на свои поля.

Зимин ответил:

– Не могу. Распоряжается торфом Богородская ММС, директор Юрин. Они продают, а я отпускаю.

– Мы скоро организуем свою ММС, поэтому торф придержи.

Зимин охарактеризовал участок (наличие техники, трактористов) и обратился к руководителям колхозов и совхозов, чтобы давали заявки на составление проектов на осушение заболоченных площадей и коренное улучшение лугов и пастбищ.

– Без проектов не будет финансирования, а использовать мощную технику где-то надо. Пока имеется проект только на пойму реки Чары, где вся техника и работает.

Следом за Зиминым выступил Трифонов, председатель колхоза «Николаевский». В колхозе Трифонов работал только один год после окончания двухгодичной партийной школы в городе Иваново. Он начал с бахвальства, что за год колхоз многого достиг: увеличил урожайность, выполнил план по сдаче мяса государству. Про молоко умолчал. Затем жалобно начал выпрашивать для колхоза три новых трактора «ДТ-54», два трактора МТЗ и две автомашины. Кто-то из зала бросил реплику:

– Надо дать, а то не на чем дрова возить продавать.

Чистов умильно улыбался выступающему Трифонову. Услышав реплику в адрес Трифонова, посерьезнел, стал острым взглядом прощупывать присутствующих.

Трифонов продолжал, реплика его не смутила. Он ожесточенно обрушился на председателя Рожковского колхоза Стачева, который не дает ему готовить торф на осушенном торфянике поймы Чары. Затем на Зимина, который не дает технику для осушения Горского болота, расположенного рядом с полями колхоза.

Когда Трифонов закончил выступление, Чистов обратился к Зимину: