Шоу одинокого скелета

– Я не Мурочка, я Мурка! Где ты тут итальянцев нашла?

– Прямо по перрону шел! Я ему понравилась! Он меня… он меня «бамбиной» назвал! Ох, Мурочка! – Она стиснула полные ладошки и восторженно зажмурила глаза.

– Повторяю для плохо слышащих, я – Мурка! – рявкнула рыжая. – Этот, что ли, у тебя итальянец? – Она ткнула пальцем в подошедшего Севу.

– Ой, вы с ним знакомы! – взвизгнула девчонка и залопотала: – Ах, синьорино! Скузи, пер фавор… Ой, я совсем не знаю итальянского, как же мы будем разговаривать!

Второй раз за каких-нибудь пятнадцать минут Сева шарахнулся в сторону от приезжей. Опасливо поглядел на нее и на всякий случай поставил между ней и собой сумку с покупками, словно опасался, что девчонка может на него кинуться.

– Так, спокойно, – попыталась навести порядок Мурка. – Давайте доберемся до дому, а там разберемся, кто здесь итальянец, а кто негр.

– У вас здесь и негры есть? – опять восторженно взвизгнула девчонка. – А они симпатичные?

– Нет, – рявкнула Мурка. – Кошмарные! Все как один людоеды! Парни, берите ее чемодан и пошли, пока я тут совсем не рехнулась!

– А может, Кисонька сам донесет, а молодой синьорино пойдет со мной? – жеманно протянула гостья.

– Не может, – твердо заявила Мурка, на всякий случай становясь между гостьей и Вадькой, готовым кинуться на девчонку с кулаками. – Твой чемоданище и грузчик в одиночку бы не поднял.

– Ох, мне всегда так трудно что-то купить, вот и приходится возить все вещи с собой. Что же делать, я нестандартная, – горделиво улыбнулась девчонка.

– Ладно, нестандартная, парни на чемодане, а мы с тобой продукты понесем. Берись.

С сомнением поглядев на плотно набитую сумку, девчонка протянула:

– Я у тебя вроде как в гостях…

– Так что, по этому поводу ты стала Венерой Милосской?

– Ты хочешь сказать, у меня плохая фигура? – вспыхнула девчонка.

– Я хочу сказать, руки у тебя пока на месте, не отвалились, как у Венеры!

Девчонка неохотно взялась за вторую ручку сумки и обернулась на примеривающихся к чемодану мальчишек:

– Давай пойдем рядом с мальчиками! Подбодрим их.

– Им и так тяжело, – отрезала Мурка и зашагала к лесу, волоча за собой сумку вместе с держащейся за нее гостьей.

Мальчишки страдальчески топтались вокруг чемодана, пытаясь ухватить его поудобнее.

– С чего это ты вдруг стал Кисонькой? – спросил Сева, вцепляясь в ручку и стараясь оторвать чемодан от земли.

– А ты с чего итальянец? – огрызнулся Вадька, вцепляясь в ручку с другой стороны. – Зачем ты ее бамбиной назвал?

– Так бомбина и есть. Ее на врага хорошо сбрасывать – никто не выживет.

Тяжесть чемодана выгнула обоих мальчишек дугой, и казалось, что громадный баул заключен в круглые скобки. Почти стукаясь головами, парни засеменили к тропе.

– Кирпичи она везет, что ли? – простонал Вадька. – Передохнем.

Они бросили чемодан посреди тропинки.

– Надеюсь, у нее там есть что-нибудь бьющееся, – злорадно пробормотал Сева и уселся на чемодан. Вадька плюхнулся с другой стороны. Мальчишки устроились спина к спине.

– Далеко еще? – безнадежно поинтересовался Вадька.

– Больше половины, – ответил Сева и тоскливо уставился на растущие вдоль тропы деревья.

Понизу зябко тянуло мокрым холодом. Руки от проклятущего чемодана болели, будто их кто из суставов повыдергивал, а ноги в тонких ботинках начали замерзать.

Севе стало очень жалко себя, беднягу. Вот он посидит, пока не сосчитает крупные ветки от корней до вершины ближайшей елки. За это время руки отдохнут, а ноги не очень заледенеют.

Сева лениво пересчитал нижние лапищи зеленой великанши, тут же сбился, повел глазами вверх до середины ствола…

– Ой, – выдохнул он, чувствуя, как холод враз отступил, зато стало невыносимо жарко. – Ой!

– Ты чего ойкаешь? – поинтересовался Вадька.

– Вадька… – задушенным шепот позвал Сева, – глянь, Вадька, что там?

– Где? – Напуганный Севиным паническим голосом, Вадька обернулся и поглядел на елку.

И тут же почувствовал, как его кожаная кепка поднимается на вставших дыбом волосах. Из глубины еловых ветвей на мальчишек смотрел скелет. Неведомой силой прижатый к стволу ели, жуткий череп выглядывал сквозь завесу иголок. Костлявые руки тянулись вниз, словно скелет пытался добраться до путников на тропе, а казавшиеся огромными ноги были легкомысленно заброшены на ветки, будто мертвец старался устроиться на елке с максимальным комфортом.

Они глядели друг на друга – двое мальчишек на лесной дорожке и скелет в ветвях.

– Как думаешь, он живой? – так же шепотом спросил Сева.

Вадька судорожно дернулся:

– Севка, ты что? Он же скелет!

– Не, – помотал головой Сева. – В смысле – как в кино… Так вроде скелет, а так вроде бегает. За людьми гоняется.

– То кино, а то на самом деле, – неопределенно возразил Вадька.

– Вот и я говорю – а вдруг на самом деле? Сейчас как сиганет сверху…

– Вы чего встали? – рявкнуло над ухом, и Сева с Вадькой с дикими воплями метнулись в разные стороны.

– А орете чего? Припадочные? – удивилась Мурка.

– Разве можно так людей пугать? – сердито буркнул Вадька. – И без того жутко. – И он молча ткнул пальцем в скелет.

– Мрак какой, – зачарованно пробормотала Мурка, изучая висящего в ветвях мертвеца. – А я вам водички принесла, думала, вы просто устали. – И первая приложилась к пластиковой бутылке колы. – Интересно, кто так по-черному прикололся? – пробормотала она, сделав жадный глоток.

– Думаешь, прикол? – приободрился Вадька. Да и стыдно трусить при девчонке.