Секреты фарфоровой куклы

Герцог исчез в коридорах своего дворца. Слуга с затаенной усмешкой взглянул на Дерека, а тот уже готов был провалиться сквозь землю от стыда и хотел удалиться, но тут он услышал голос леди Перси:

– Господин фон Лансдорф! – она зашла в комнату и подала ему руку. – Прошу прощения, что заставила вас ждать. Идемте же в мой кабинет.

Но Дерек словно оцепенел. Слуга что-то шепнул ей на ухо. Девушка немного смутилась:

– Простите, Лансдорф, мой отец бывает иногда немного несдержан, но он, поверьте, совсем не такой грозный, как о нем говорят.

Я представлю вас ему, и он не будет препятствовать нашему общению, вот увидите!

Взглянув еще раз на странный портрет, Дерек хотел идти за ней, но она спросила:

– Вас что-то удивило в этом портрете?

– Нет, нет, просто необычно, вы в мужской одежде.

– Ага, вот вы и попались! – задорно рассмеялась леди Перси.

Лансдорф застыл в недоумении и растерянности. Продолжая смеяться, Элен пояснила:

– На этом портрете изображена не я!

– Не вы?!

– Перед вами герцог Нортумберленд в возрасте двенадцати лет.

Это семейная шутка. Мы нарочно повесили портрет здесь, чтобы наши гости сразу обращали на него внимание. Интересно, но никто еще не узнал в нем отца. И вы тоже ошиблись.

– Совершенно удивительная схожесть, – удрученно пробормотал Лансдорф и спросил, указав на портрет черноокой красавицы, – а это, должно быть, герцогиня Нортумберленд?

– Да, – ответила Элен, – только если вы не имели в виду мою матушку, – она кивнула на портрет увядшей дамы, – вот это моя мать, а та, что вы приняли за нее – покойная герцогиня Нортумберленд, в девичестве испанская принцесса Изабелла Арагонская и моя бабушка, то есть, мать отца.

Поразил Дерека и кабинет девушки уже одним своим существованием. По своему интерьеру он сильно напоминал кабинет ее отца, только здесь все стены были увешаны полками с книгами и какими-то папками. На ее письменном столе царил невообразимый хаос, а на столике у камина и под ним валялась кипа нотных исписанных листов.

– Какая у вас обширная библиотека, – восхищенно сказал он.

Леди Перси гордо улыбнулась:

– Вы бы так не говорили, если бы видели библиотеку моего отца.

А здесь большинство – партитуры.

Дерек протянул ей принесенную с собой папку:

– Осмелюсь надеяться, эта симфония понравится вам, Элен.

Она взяла партитуры, просмотрела их, мысленно наигрывая, и восторженно спросила:

– Сколько?

– Что – сколько? – не понял Дерек.

– Сколько я вам должна?

– Это мой подарок, – тихо произнес он, отводя глаза.

– Подарок? – удивилась Элен. – Но почему? – так и не получив ответа она добавила, – впрочем, благодарю, если так. В ответ разрешаю вам сколько угодно времени проводить в моем кабинете, выбрать любые книги и партитуры, а я немедленно прикажу переписать их для вас. А может поедем, Ланс, чуть позже в Друри-Лэн[18 - Друри-Лэн – театр в Лондоне.]? С оркестром, думаю, проблем не будет, – она пристально посмотрела на него, – уж очень хочется услышать вашу новую симфонию.

Глава 13

Прошло примерно два месяца. За это время леди Перси и Лансдорф крепко подружились. Дерек тщательно скрывал свои чувства, заметив, что она не любит, когда ее осаждают пылкие влюбленные, к тому же он был сильно неуверен в себе. Однако если от Элен ему удавалось скрывать любовь, то от своего отца нет. Фредерик сразу все понял, но решил молчать. Он увидел, что Элен избалованная, но порядочная девушка и Дереку ничего не грозит рядом с ней, а его юношеская блажь, думал он, пройдет сама собой, когда Нортумберленд выдаст дочь замуж за какого-нибудь принца или герцога.

Друзья завидовали Лансдорфу, особенно Гарсиа. Он никак не понимал, как тому удалось очаровать такую девушку.

– Будь осторожен, Ланс, – говорил он, – если что, нам всем головы не сносить. На самом деле, старый Цербер Нортумберленд зорко стережет дочь.

Дерек же не откровенничал ни с кем, но правдиво отвечал друзьям, что их с леди Перси не связывает ничего, кроме музыки.

Однажды, в назначенный час, Элен не приехала к нему для занятий. И на следующий день тоже и даже записки не прислала. Встревоженный Лансдорф хотел ехать прямо во дворец, но потом раздумал, и отправился в кофейню Уилла. Не встретив в это время там почти никого, он мрачно пил кофе в одиночестве.

– Как, вы здесь, Лансдорф? – услышал он за спиной голос поэта Сиббера.

– Что же в этом такого необычного?

– Странно. Разве вы не знаете последнюю новость? Сегодня весь Лондон об этом только и говорит!

– Какую новость?

– Ну как же! Вчера ночью умерла герцогиня Нортумберленд!

Лансдорфа подбросило. Он выбежал из кофейни и, не решив куда лучше идти, направился домой. Там его ждала записка:

Ланс!

Вы, вероятно, уже знаете о нашем несчастье.

Как только сможете – приезжайте во дворец.

    Элен

Не теряя ни минуты, Дерек помчался в Сайон-хауз.

– Леди Перси сегодня никого не принимает! – не пускал его дворецкий.

– Пропустите его! – послышался голос Элен. – Это потому, – объяснила она Дереку, – что лорд Уэлсли и прочие с ним, не оставляют меня в покое даже в столь горестный для меня час.

На ней было надето строгого покроя черное платье, отчего ее покрасневшие от слез глаза казались очень яркими, зелеными, а весь облик был таким прекрасным, что Дереку захотелось сжать ее в объятиях, но, не подав виду, он с грустью выразил ей соболезнования и спросил, чего бы ей пожелалось.

– Церемония прощания, – ответила она, – пройдет в нашей часовне. Затем, тело моей матери отправят в Нортумберленд для захоронения в семейном склепе. И я хотела, чтобы вы играли во время церемонии на органе. Согласны?