Забытая цивилизация Запада. Издание второе, дополненное

ладонь любого листа!

Недвижным казался нам, словно во сне,
под звездами времени бег.
И думали мы, что себе на беду
не уйдем отсюда вовек,
что останемся здесь, – и, отверзши уста,
тихо начали петь,
но сами дивились, что голоса,
словно в храме, стали греметь.

И листья, как белые птицы, взвились,
и дрогнуло Древо тогда —
лишь голые ветви остались да ствол,
а листья смело без следа.
И слово певучее к нам донеслось,
какого не знали вовек!
Не птицы то пели из горных границ,
не ангел и не человек,
а род благородный, что в мире живет
за дальней гранью морской:
но моря холодны и воды темны
за Белого Древа землей».

«Два чуда ты мне описал. Я хочу
о третьем узнать наконец!
О, где твой последний рассказ – о Звезде?
Зачем ты таишься, отец?»

«Звезда? Ее я увидел, когда
встал на развилке путей —
лучи на окраине Внешней Ночи,
у врат Нескончаемых Дней.
С карниза там мир обрывался вниз,
и вел на неведомый брег
висящий над бездной невидимый мост,
но там не ходил человек».

«А мне говорили, ты в некой стране,
в последней стране побывал —
без лжи мне об этой стране расскажи
и что ты там повидал!»

«Звезду еще в памяти, может, найду,
и помню развилку морей —
дыхание смерти там бриз колыхал,
нет слаще его и нежней…
Но коль ты желаешь изведать ту боль,
узреть, как растут те цветы,
на небе ль каком или в дальней стране —
тогда выйди в плаванье ты.
И море подскажет дорогу само,
и парус тебя будет мчать —
и там ты изведаешь все это сам,
а я теперь буду молчать».

В Ирландскую землю, где колокола
в Клуан – ферта на башне бьют,
где лес темнеет под сводом небес
и туманы стеной встают,
пришли корабли из дальней земли,
откуда пути нет назад —
сюда святой Брендан пришел навсегда,
и здесь его кости лежат.

Глава 10. Монастыри

Монте-Кассино. 1500 лет назад это место облюбовал св. Бенедикт

Средневековое христианство – это, прежде всего, путь. Дорога к Богу. И прийти к Богу можно лишь отрекшись от всего мирского: денег, славы, семьи, себя, то есть от всего, что связывает человека с этим, полным несправедливости, жестокости и страданий, миром, «юдолью скорби».

Поначалу, в первые века нашей эры, еще в эпоху Римской империи, люди просто бросали свое имущество и уходили прочь. В горы, в пустыни. Там, замуровывая себя заживо в отшельнических скитах, либо десятилетиями сидя на столбе, подвергаемые немыслимым тяготам и лишениям, они искали свой путь к Богу. А значит, и к самим себе. Отказываясь от своего «я», они старались обрести себя, пусть зачастую и весьма экстравагантным образом.

За шаг до монастыря. Отшельники

Сальвадор Дали Искушение святого Антония

Помимо личного стремления обрести себя в Боге подвижниками двигало нечто большее. Христианство, в отличие от язычества, – это религия жертвы. Сам Иисус отдал себя на заклание ради спасения всего человечества. То же завещал апостолам. И анахореты стремились повторить крестную стезю своего Бога. Добровольно. Не в своих корыстных интересах. А ради всех людей.

Начало движению отшельников положил во второй половине III века святой Антоний Великий. Он происходил из вполне зажиточной семьи коптов, жившей на юге Египта. Был обычным благочестивым христианином. Но как-то раз с ним произошел случай, подобный тому, что будет через тысячу лет со святым Франциском. В церкви он услышал небесный голос со словами Евангелия от Матфея: «Если хочешь быть совершенным, иди, продай имение твоё и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на Небе, и иди вслед за Мной». Он так и сделал. Продал все, захватил запас хлеба на полгода и ушел в пустыню. В развалинах старого воинского укрепления на берегу Нила он соорудил крохотную келью, в которой провел много лет. С внешним миром ее соединяло лишь небольшое отверстие, через которое раз в несколько месяцев ему передавали еду. Но даже в эти редкие мгновения Антоний сводил общение с людьми к минимуму, и уж тем более остерегался смотреть на них. Так прошло 20 лет! Но это было только начало. Всего в отшельничестве он провел более 80 лет, дожив до 105! Все эти годы он носил власяницу, никогда не мылся, почти не спал и постоянно постился.

Правда, добровольное заточение после первых двадцати лет было уже не столь жестким. Во-первых, ему пришлось «переехать» еще дальше, в Писпирские горы, на побережье Красного моря. Во-вторых, чтобы меньше обременять последователей, он стал сам добывать пищу, обрабатывая небольшой клочок земли. А в-третьих, иногда выбирался в Александрию и другие города, споря с арианами или ободряя христиан во время гонений.

И все же его жизнь по-прежнему проходила в одиночестве. За редким исключением. Хотя, конечно, он так не считал. Это с нашей точки зрения Антоний был одинок. А в действительности он вел крайне напряженную жизнь, полную самых драматических баталий с невероятным количеством потусторонних сил и всякой нечисти. Сам Диавол смущал его «обычными в юношеском возрасте искушениями»: ночными мечтаниями о прекрасных женщинах, «призраком золота», привидениями. А бесы часто действовали по-простому: бывало, застанут его врасплох, набросятся и избивают, кто дубиной, кто еще чем-то. В ответ стойкий монах лишь кричал: «Никто не может отлучить меня от любви Христовой». Но обычно он все же встречал напасть во всеоружии. Вот свидетельство самого святого:

– Я видел от демонов много коварных обольщений и говорю вам об этом, чтобы вы могли сохранить себя среди таких же искушений. Велика злоба бесов против всех христиан, в особенности же против иноков и девственниц Христовых: они всюду расставляют им в жизни соблазны, силятся развратить их сердца богопротивными и нечистыми помыслами. Но никто из вас пусть не приходит от этого в страх, так как горячими молитвами к Богу и постом бесы немедленно прогоняются. Впрочем, если они прекратят на некоторое время нападения, не думайте, что вы уже совершенно победили, ибо, после поражения, бесы обыкновенно нападают потом с еще большею силою. Если они не могут прельстить человека помыслами, то пытаются обольстить или запугать его призраками, принимая образ то женщины, то скорпиона, то великана, высотою с храм. Они являются прорицателями и силятся, подобно пророкам, предсказывать будущие события, а если не выходит, на помощь призывают уже самого своего князя, корень и средоточие всяческого зла.

Великую силу… имеют против дьявола чистая жизнь и непорочная вера в Бога… Сколько раз бесы нападали на меня под видом вооруженных воинов и, принимая образы скорпионов, коней, зверей и различных змей, окружали меня и наполняли собой помещение, в котором я был. Когда же я начинал петь против них, то, прогоняемые благодатною помощью Божьей, они убегали. Однажды они явились даже в весьма светлом виде и стали говорить: «Мы пришли, Антоний, чтобы дать тебе свет». Но я зажмурил свои глаза, чтобы не видеть их дьявольского света, начал молиться в душе Богу, и богопротивный свет погас. Случалось, что они колебали самый монастырь мой, но я с бестрепетным сердцем молился Господу. Часто вокруг меня слышались крики, пляски и звон; но когда я начинал петь, крики их обращались в плачевные вопли, и я прославлял Господа, уничтожившего их силу и положившего конец их неистовству.

А однажды Антонию дьявол явился в образе великана, головой попирающего облака. Объявив: «Я – Божья сила и премудрость», он предложил: «Проси у меня, чего хочешь, и я дам тебе». Старец же в ответ, размахнувшись, с недюжинной силой плюнул в наглую рожу и, с именем Христовым наперевес, немедленно устремился на великана, одержав полную победу. Вскоре, однако, тот, как ни в чем не бывало, снова явился. На сей раз под видом чернеца (монаха) радушно предложив «преломить хлеба». А то, мол, ты совсем уже отощал от постов и молитв. Но Антоний и тут смекнул, что имеет дело с коварным обольщением лукавого змея. Тогда, желая унизить своего противника, он сначала сообщил: «Христос Своим пришествием окончательно низложил твою силу, и, лишенный ангельской славы, ты влачишь теперь жалкую и позорную жизнь во всяческой нечистоте», после чего осенил себя и его крестным знамением. «Монах» в ужасе ретировался и, превратившись в струю дыма, «вылетел» через окно[30 - Борьба с искушениями, которую св. Антоний вел в пустыне десятилетиями, сотни лет вдохновляла величайших живописцев. См., например, картину Сальвадора Дали «Искушение святого Антония».].

Так и жили отшельники. В бесконечной борьбе с Дьяволом и самими собой. Одинокие, но вместе с тем погруженные в подлинную жизнь. Проживающие ее шаг за шагом, мгновение за мгновением. Как прекрасный бриллиант в обрамлении бескрайней пустыни. Подобно вечной Луне в великой пустоте. Их духовные подвиги привлекали все новых и новых последователей, и вскоре некогда пустынные места оказались тесно заселены множеством анахоретов, которые постепенно стали собираться в общины. Так созрели условия для появления первых монастырей.

Начало. Святой Бенедикт

Чуть позже, в горах Каппадокии, на территории современной Турции, а также в египетской и сирийской пустынях, появляются первые монастыри и первые монахи. Само слово «монах» по-гречески означает «уединенный». В русском языке ему соответствует слово «инок» – «иной». Кельи, в которых эти «иные» люди жили, имели площадь всего в пару квадратных метров и высоту меньше человеческого роста. Чтобы анахорет при всем желании не мог распрямиться.

В 500 году юный римлянин Бенедикт Нурсийский бросает свою аристократическую семью, уходит от мира и становится отшельником. Он ищет уединения. Правда, не в Сирии или Египте, а недалеко от «Вечного города», в пещере на берегах реки Анио. Здесь он живет в посте и молитвах несколько лет, пока монахи из местного монастыря не уговаривают его возглавить их общину. Результат, правда, оказался обескураживающим. Скандалы, интриги и даже попытка отравления нового аббата. Бенедикт был вынужден бежать в горы, где и основал, пожалуй, самый знаменитый в Европе монастырь Монте-Кассино. Через тысячу лет его украсит своими изумительными фресками Леонардо да Винчи.

Но полученный в среде склочных монахов опыт не пропал даром. Бенедикт понял, как должна быть устроена жизнь тех, кто посвятил себя Богу, и пишет знаменитый монастырский «Устав», который доживет до наших дней. Так же как и орден, созданный им в 529 году, орден бенедиктинцев. Именно со святого Бенедикта, провозглашенного в 1964 году папой Павлом VI «Покровителем Европы», и начинается история средневековых монастырей.