Назаряне

Иуда Искариот: Вот это другой разговор. Я не прошу у тебя лишнего, отдай всё и считай, мы договорились.

Иуда Искариот протягивает ладонь, в неё падает кошель с монетами. Иуда Искариот начинает его подбрасывать на ладони, как бы проверяя на вес.

Иуда Искариот: Сатана, надеюсь, это те самые денарии?

Сатана: Те самые, о которых сказано в книге у пророка Захарии.

Иуда Искариот: Не меченые?

Режиссёр: Стоп!

Снова на сцену из зрительного зала с двух сторон поднимаются Режиссёр и Мария.

Режиссёр: Почему опять не по тексту?

Иуда Искариот: Импровизация, господин Режиссёр.

Режиссёр (указывает на Сатану): Иуда Искариот, кого ты видишь перед собой?

Иуда Искариот: Известно кого, Сатану.

Режиссёр: Так вот, послушай меня внимательно. (Срывается в крик.) Мне осатанели ваши импровизации! Один про мыло (тычет в грудь Иуде Искариоту), другой про гигиену (указывает на Иисуса Назорея), третий паспорта какие-то приплёл! (Толкает Сатану). Вы что думаете, я ничего не замечаю?! Запомните раз и навсегда: пьеса – это наш канонический текст, и мы не имеем права от него отступать! Скоро премьера, а вы то и дело на репетициях позволяете отсебятину. При этом называете её умным словом: «импровизация». Хотел бы я знать, кто вас этому научил?

Иуда Искариот, Иисус Назорей и Сатана виновато смотрят на Марию.

Мария: Господин Режиссёр, простите, что опять вмешиваюсь, но я Вас предупреждала! Я ещё понимаю, Иисус Назорей, он проповедник, но почему в Вашей пьесе слишком много текста у Сатаны и Иуды Искариота, тогда как другие актёры, на мой взгляд, не менее талантливые, страдают от недостатка реплик!

Режиссёр: Кто из этих дебилов, кретинов, олигофренов страдает от недостатка реплик? Кто?!

Мария: Известно кто, и не называйте их так. Они все святые и, между прочим, великомученики (указывает пальцем по очереди справа налево): Иуда Фаддей, Симон, Матфей, Филипп, Фома, Андрей, Иаков Алфеев и Варфоломей.

Варфоломей: У меня есть реплика.

Мария: Ну так скажи её, чего же ты молчишь всё время?!

Варфоломей (без всякого выражения): Разве может к нам прийти что доброе из Назарета?

Все апостолы на сцене хохочут.

Режиссёр: Это его ты называешь талантом? Он одну-единственную фразу не может сказать как следует. Если эти святые мученики все твои любовники, это ещё не значит, что они актёры!

Все апостолы на сцене хохочут.

Мария: Значит! Если я сама их полюбила, значит, поверила?! В отличие от Вас, я – не сумасшедшая, господин Режиссёр, и возможно, даже лучше Вас разбираюсь в человеческих душах. А Вы, господин Режиссёр, Вы… Вы много рассуждаете о любви, но как доходит до дела, то я одна за всех отдуваюсь! (Все апостолы на сцене хохочут.) Наобещали мне царствия небесного, а сами…. Эх Вы! Вы, (обращаясь ко всем), вы все здесь прохвосты и обманщики, все одним миром мазаны.

Режиссёр: Мазан только он. (Указывает на Иисуса Назорея.)

Мария: А кто это масло из дома принёс и всю ночь втирал ему в волосы во время дежурства! Да если б не я, не было бы никакого театра, назаряне неблагодарные! Проходимцы маловерные! Проклинаю вас, слышите?! Никогда, никогда на вас не снизойдёт Святой Дух! Никогда!

Разрыдавшись,Мария убегает.

Режиссёр: Ну слава Богу! (Указывает на Иисуса Назорея.) Наконец-то, теперь без этой блудницы можно будет работать в спокойной обстановке!

Иисус Назорей: Это, конечно, да, но кто нас кормить будет?

Апостолы говорят друг другу и друг за другом.

Варфоломей: Верно!

Иаков Алфеев: Верно говорит!

Андрей: Истинно глаголет!

Пётр: Братия должна хорошо питаться. Это непреложная истина, это я вам как основатель церкви Христовой говорю.

Иоанн Зеведеев: Без ужина мы отказываемся играть в пьесе.

Иаков Зеведеев: На пустой желудок? Нет!

Фома: Не верю, что она нас не покормит!

Филипп: Некрасиво как-то, обидели женщину.

Матфей: А что сегодня на ужин обещали?

Симон: Как всегда, пять хлебов и две рыбы!

Иуда Фаддей: Так мы долго не протянем!

Пауза.

Иуда Искариот: Если блудница будет нам не сестра, это лишние расходы, это так оставлять нельзя, надо её срочно вернуть в общину.

Все апостолы тут же поворачивают головы в сторону Иуды Искариота. Во взглядах их сквозит ненависть.

Пётр (обращаясь к Иисусу Назорею): Учитель, не надо ли за ней сходить и попросить, чтобы прислуживала нам за столом?

Иисус Назорей: Не надо, фарисеи её сами скоро приведут.

Иоанн Зеведеев: (весело): А помните, в прошлый раз фарисеи привели её к нам и спросили учителя, что он с ней делать будет?

Иаков Зеведеев: (озорно): А он не дурак, вместо того, чтобы побить её камнями, приказал нам накостылять этим законникам, книжникам, лицемерам по самые помидоры!

Режиссёр (хватается за голову): Дебилы, кретины, олигофрены, шизофреники, ну сколько вам раз говорить! Не было в ваше время ни помидоров, ни кукурузы, ни картофеля!

На сцене появляется Мария. Она, утирая глаза от слёз, катит телёжку, на верхней полке которой пищевой бак, огромная эмалированная кастрюля, а на нижней – алюминиевые миски и кружки.

Мария (назидательно): За то, что вы плохо себя вели на репетиции, вечерять сегодня будете картошкой со свининой.