Деконструктор

Деконструктор
Игорь Сотников

Приглашённый на собеседование для приёма на работу в одну из компаний Детектив, с первых же своих шагов в компании столкнулся с труднообъяснимыми событиями и с не менее фантастичными объяснениями всего здесь происходящего. А вот что на самом деле здесь происходит и придётся выяснить… Но вот только кому?

Глава 1.

Бесцеремонность любые двери открывает.

– Я где-то читал, то ли у писателя с учёной степенью, то ли у учёного с задатками писателя, что человеку, несмотря на всю его глупость и недалёкость, всё же по силе осознать всё это, ну и заодно ответить на все существующие мировые загадки, которые скрывает от него окружающий мир. Что ж, надо отдать ему должное, он зрил в корень. И теперь нам не только известны многие загадки мироздания и причины взрывных возникновений, а также то, за счёт чего происходит движение и не движение частиц и атомов, но мы также и самого человека уже расщепили до последней его микрочастицы. Но вот почему все эти существующие силы и законы работают и действуют именно так – исходя именно из этих правил, и что или кто, в конце концов, стоит за всем этим, то на это нам, так до сих пор и не удалось найти ответ. И вот эта загадка, пожалуй, и есть самая главная загадка мироздания. – Ни у кого не спрашивая разрешения, а в особенности у одиноко сидящего в холле приёмной Детектива, заявил присевший на соседнее кресло однозначно умник, которых как раз за это никто и не любит, а они наоборот, ещё больше умничают и умничают.

И хотя сидящий в приёмной Детектив слышал многое и даже более умного и противного, он всё же из приличия сдержался, продолжая свои наблюдения за своими новыми туфлями, которые, когда они только что куплены, то требуют для себя особенного внимания.

«А тут дело такое, не успеешь оглянуться, а они не то чтобы уже не новые, а в некотором роде уже все в морщинах или не дай бог, в царапинах», – Детектив со злостью вспомнил того типа в лифте, который так спешил не опоздать в лифт, что наступил ему на ногу. – Я его рожу запомнил на всю его короткую жизнь. – Вспылил про себя Детектив. – И теперь что?

У Детектива от этих воспоминаний в очередной раз разболелась шея, и он, схватив её правой рукой, принялся растирать. После чего Детектив с горечью посмотрел на небольшой след, оставленный на туфле, который он прямо сейчас устранил бы лежащей у него наготове в кармане салфеткой, да появление этого болтуна сорвали все эти его грандиозные планы. Оттого, наверное, Детектив вдвойне озлился на этого говоруна, на чью рожу он бы и век не смотрел, но тот всё же вынудил, и Детектив решил-таки взглянуть.

И, конечно, Детектив, раз его вынудили, не собирался одаривать этого умника просто невозмутимым взглядом (нет уж, не дождёшься от него такой милости). А он, не только вложил в свой взгляд всю степень презрения к этому громкоговорителю, но и приготовил для него два очень похожих, как близнецы слова, которые и говорить не надо, а одного брошенного взгляда хватит, чтобы понять их всю глубинную суть.

И вот Детектив очень медленно, как будто он своей головой натягивает струну, приподымает её навстречу этому умнику и уже готов презрительно окинуть того взглядом, присовокупив эти два слова: «Ну-ну», – как вдруг обнаруживает, что этот умник, не просто тот ещё тип, а очень даже предусмотрительный тип. И если посмотреть ему в его глаза, то тут же увидишь, что на тебя смотрит уж больно самоуверенная и наглючая рожа. А уж таких Детектив повидал нимало, и он ни с кем их не перепутает, даже с первого короткого взгляда в эти зеркальные очки, которые так предусмотрительно надел на себя этот умник.

И, конечно, Детектив, как натура суровая, а не как та девочка, которой дай только повод посмотреться в зеркало, не собирается снова любоваться собой в отражение этих очков – ему и одного раза в сутки – с утра в ванной, когда чистишь зубы, хватает, чтобы посмотреть на себя в зеркало (запомнил и хватит). Да к тому же этот, однозначно, всё это заранее спланировавший умник, скрывая свои глаза за очками, сам в тоже время сможет заметить появившееся сомнение в глазах Детектива, которому ничего не остаётся делать, как также быстро отвести свой взгляд в сторону. Что поделаешь, раз вчера хорошо и главное допоздна посидели, и скорей всего из-за этого глаза у Детектива до сих пор красные.

– Да, понимаю ваше желание видеть на моём месте совсем не меня, а хотя бы миловидную и главное, молчаливую красотку. Но такова жизнь, мы всегда ждём того, что нам не предоставляет судьба. – Как будто насмехаясь над Детективом, вдруг заявляет этот умник. И хотя умник сказал в самую точку, ведь как раз его рожу, Детективу хотелось видеть в последнюю очередь, всё же, даже такие точные попадания не спасают эти рожи от точного удара кулаком в нос.

– Но тогда почему бы тебе не выполнить половину из заявленных, заметь, тобою условий. И не заткнуться. – Зло проговорил Детектив, почувствовав, что его шея теперь уже болит от разговора с этим умником.

– Эти условия озвучил может быть и я, но желания их иметь, всё же предположительно исходило от вас. – Следует предерзкий ответ умника. И видимо этот умник хочет Детектива довести до чего-то такого неразумного, или же просто свести его с ума, что, в общем-то, всё одно, раз ведёт к одному итоговому результату. Где Детектив, схватив умника поперёк его худосочного тела, разбивает это тело об огромное витражное стекло, которое хотелось бы думать, что установлено для ограждения улицы от внутренних помещений этого небоскрёба, но судя по всему – от этих надоедливых умников, которых, если бы не эти укреплённые стёкла, то их уже давно бы всех перекидали на улицу. Но не успел Детектив и повести головой, как этот умник, как будто бы умеет читать его мысли, со всей прямотой заявляет:

– Что? Появилось нестерпимое желание выбросить меня в окно. – Что заставляет Детектива уже с удивлением посмотреть на своё отражение в этих зеркалах на носу умника.

– Это что, какой-то тест на сообразительность? – всё-таки Детектив не такой простак и умеет нащупать то, что просто так не лежит на поверхности.

– Вы сообразили. Но это не так. – Заразительно засмеялся умник, заставив Детектива смазать свои гримасы в подобие улыбки. – Да, кстати, а почему вы не обратили внимание на присутствие второй половины из озвученных мною ваших условий. – Умник в подтверждении своих слов, перенаправил свою голову в сторону стоящей у окна длинноногой секретарши. В свою очередь Детектив, не смотря на своё нежелание потворствовать этому умнику, всё же соблазнённый любопытством, переводит свой взгляд на секретаршу, где и задерживает его на ней.

Правда, он её уже видел и даже перекинулся пару слов, когда пришёл сюда. Ведь, в конце концов, не по собственной же инициативе Детектив с утра, в свой выходной день, притащился сюда на чёртовы кулички, почти на самый высокий этаж, куда он со своей высотофобией, ни за что бы по доброй воле в жизни не забрался. Ну а когда забрался, то он, про себя знающий, что для него ждать нет ничего хуже на свете, наверное бы, сразу же прошёл в эти главные двери, судя по всему, хозяина этого и ещё парочки таких же небоскрёбов. Но ему вход перегородила эта секретарша, стоящая у окна, в этой притягивающей взгляды позе.

«Умеют же преграждать путь», – при одном взгляде на сногсшибательную секретаршу (что она будет такой, было ожидаемо, но к таким вещам сколько не готовься, всё равно почему-то оказывается, что ты к ним всегда не готов), не удержав челюсть, которая смачно отвалилась от своего привычного места прижатости к верхней части, подумал Детектив, решив не игнорировать этот шлагбаум и узнать, чего бы она хотела.

– По-до-ждать. – Её ответ, в один вздох, грудным голосом, подломил колени и усадил Детектива на стоящий прямо напротив её административного места диван, где Детектив и принялся ожидающе сидеть и наблюдать. Но резкий наклон вниз и боль в шее сделали своё отвлекающее дело, и Детектив, взглянув на свои туфли, был вынужден отложить на время лицезрение секретарши.

– Впрочем, я вас понимаю. Ничего особенного. Обыкновенный, наполненный совершенными формами стандарт красоты природного качества. – Пропуская сквозь свой наждачный рот такие оскорбительные для любого зависящего от природы, грубого по жизни мужика, этот умник определённо хотел похвастаться перед Детективом своим, непонятно что за положением. И хотя Детектив печёнками ощущал всю хвастливость заявлений этого умника, которого такая девчонка и на шаг к себе не поступит («Если он, конечно, не местный мажор», – Детектив бросил косой взгляд на внешнюю оболочку умника, которая, пожалуй, вполне могла носиться мажором), ему всё-таки почему-то стало обидно за эту симпатичную секретаршу.

Хотя, как не Детективу не знать, насколько обманчива вся эта внешность и где под красотой подчас скрывается малопривлекательная, полногрешная изнанка. Но Детектив в таких вещах на слово никому и даже природе не верит. И уж только после того, как красота в очередной раз его поставит перед фактом своего холодного блеска или же оглушит своим меркантильным поступком, то лишь только после этого и многодневного запоя, Детектив может вынуждено согласиться со своими зрячими друзьями, утверждавшими, что он в очередной раз ослеп.

Но пока он ещё не настолько ослеп, Детектив не собирается, вот так просто, пропускать эти, что за слова умника, больше относящиеся к физике, нежели к совершенству творческого гения природы.

– Я не знаю, о чём вы таком говорите, но секретарша определённо красива и даже слегка дух захватывает. – Заявил Детектив.

– Это она умеет. – Так мерзко засмеялся этот умник, что Детективу вновь нестерпимо захотелось заткнуть его рот кулаком. Но умник, явно читая мысли Детектива, быстро пресекает свой смех и, придав себе серьёзное выражение лица, быстро поправляет себя:

– Я может быть, не так выразился. Но я ни в коем случае не хотел оскорбить, ни нашу любимицу Алису, ни тем более в вашем лице, всю ту грубую силу, которая только и живёт ради покорения этой проходящей красоты. А то глядишь, вы мне прямо сейчас рот кулаком и заткнёте. – Всё же этот умник насколько переполнен язвительности, что, не смотря на опасность остаться без зубов, не может не съязвить.

– Что, трудно смолчать? – На этот раз Детектив решил проявить проницательность и вопросительно с иронизировать.

– И не говори. – А вот это на «ты» обращение умника, определённо удивляет Детектива.

– Но я не о том говорил. – Не замечая за собой отступлений от правил этикета, продолжает говорить умник. – А о том, что вот, к примеру, ты. Где тебя, допустим, сегодня приглашают на собеседование в этот огромный, почти как город, административный центр. И ни куда-нибудь в подсобку, к старшему распорядителю местных охранников-полотёров, чья зарплата всё же на порядок выше твоей, а на самый верхний этаж к самому! И ты, конечно, предполагаешь, что тебя здесь встретит шик и блеск и много чего фантастически-удивительного, и оно, в общем-то, так и есть. И твои, даже самые, за гранью представления о том, что тебя может здесь ждать, можно сказать реализуются нами в полной мере. Отчего у меня даже промелькнула в голове мысль, а не для тебя ли здесь всё так построено и обустроено, чтобы ты, придя сюда, так сказать, не разочаровался в нас. Ха-ха. – Искренне засмеялся умник, что на этот раз вызвало искреннюю улыбку у Детектива.

– Вот я и задумался над этой мыслью и так сказать, начал наше с вами знакомство с такого длинного предисловия. – Сказал умник, снимая свои очки, из под которых на Детектива посмотрели обыкновенные глаза самого обычного, даже кажется, что где-то видел человека, и даже нисколько непохожего на того умника, которого представлял для себя под ними Детектив.

– А вот здесь я вас разочаровал. И говорите правду, я ведь немножко по глазам читаю. – Добродушно улыбнулся умник не умник, а теперь и непонятно кто.

– В хорошую сторону, не называется разочарованием. – Ответил, улыбаясь Детектив.

– Ну тогда давайте знакомиться. Я Реконструктор или если вам будет сложно выговаривать две буквы «р», то тогда просто Рекс. – Представился этот удивительный, что за человек.

– А я знаете, почему-то и не удивлён, и даже, если бы вы так не представились, то, наверное, задумался бы над тем, что, что-то здесь не так. – Держа протянутую Реконструктором руку, сказал Детектив.

– А я о чём. И я даже уже практически уверен в том, что вся та идея или первомысль, создавшая всё вокруг и в том числе меня, трудилась лишь ради одного – именно ради вас. – Рассмеялся Реконструктор, затем серьёзно посмотрел на Детектива, как бы ища в нём задатки, конечно, бога, который под видом простого человека пришёл сюда с аудиторской проверкой. Да и не просто пришёл, а сделал так, чтобы его ещё и самого позвали. Ну а как только Реконструктор уловил во взгляде Детектива божественную мысль, которая скорей всего, незримо наложила печать молчания на его сердце, то он вернулся к незаконченному разговору.

– А что, имя как имя. Да и вообще, все эти наши местечковые именования для совеременного глобального мира, совершенно малосущественны. Они лишь для того и придуманы нами, чтобы нам было удобно общаться между собой. Так что в этом «Вначале было слово», всё-таки что-то есть. А так, назови себя хоть детективом, что от этого изменится, кроме разве что твоего субъективного мироощущения. – Неожиданно осёкся Реконструктор, заметив, как его собеседник вдруг передёрнулся при упоминании слова детектив.

– Я что-что не подумавши ляпнул или угадал? – всматриваясь в удивлённое лицо Детектива, спросил его Реконструктор.

– Но как? – спросил, не скрывая своего удивления Детектив.

– А знаете, мне кажется, что вот тут-то для вас и прозвучал свой звоночек. Ну, тот самый, который и звучит лишь после того, когда вы за секунду до него просыпаетесь или же оказываетесь в нужное время и месте, где вас и настигает тревога или звонок вызова телефона. – И стоило только Реконструктору это сказать, как в этот момент из глубины его внутреннего кармана доносится мелодия звонка телефона, и Реконструктор усмехнувшись, со словами: «Примерно так», – кивнув Детективу, лезет за телефоном. После чего достаёт его и как видит Детектив, выключает на нём, установленный на это время звуковой сигнал оповещения.

– Это я, так сказать, для наглядности продемонстрировал, как это бывает на практике. – Подмигнул Детективу Реконструктор. – А так, в общем-то, память ни к чёрту. Вот и приходиться постоянно ставить себе этот звуковой нагоняй. – После чего Реконструктор делает какие-то там установки на телефоне и как только всё сделано и убрано, возвращается к незаконченному разговору.

– И вот тут-то начинаешь задумываться. Почему так происходит? Может это предчувствие, а может, какая-то из ячеек памяти о прошлых жизнях, дала о себе знать. И если в первом случае, это есть действие неких охранительных законов, требующих немедленных действий – проснуться, чтобы услышать звонок, то со вторым случаем, дело обстоит гораздо сложнее, и мы пока что только работаем над этим. Ведь, если допустить этот вариант, то получается, что наше существование течёт в некоторой субстанции приближающейся к вечности. А одно только упоминание вечности, уже будоражит ум и сознание. – Реконструктор деланно передёрнулся и откинулся на спинку кресла.

Детектив же счёл, что правило вежливости требует от него не молчания, а хоть каких-то слов (тот, вон уже, сколько наговорил), ну а так рассказывать о себе Детектив не любил и не собирался, то он решил спросить:

– А почему Реконструктор?

Ну а тому только дай повод сказать слово и, Реконструктор достав из кармана другие – строгие очки, приобретя с помощью их вид учёного человека, а не умника, снова взялся за своё – говорильню.

– Я так сказать, создаю или вернее сказать, моделирую жизненные ситуации. Ведь всё в мире действует и работает по установленным природой законам. Вот, к примеру, этот офис. Здесь, несмотря на весь этот хай-тек, всё стандартно и все присутствующие компоненты и приложения, строго соответственны и занимают свои установленные места. При этом, на всё это действует основополагающий закон – закон всемирного тяготения. Это, конечно, если не смотреть на всё со стороны уже уставшего ждать посетителя. Где на него действует свой закон бессмыслицы, где он только и успевает себе задавать вопрос: «А какого, я здесь ещё сижу?», – засмеялся Реконструктор.

– Хотя, какой бессмыслицы. И я бы его назвал тем же законом тяготения, только под номером два, который не менее сильно тяготит и нервирует нас (он действует в психологической сфере). – Реконструктор приподнялся со своего кресла и, приблизившись к Детективу, заговорщицки направил свой взгляд на соседнее с ним место на диване. Детектив же на этот раз сумел прочитать просьбу Реконструктора – занять рядом с ним место на диване и в качестве ответа, пододвинулся чуть в сторону, чтобы дать тому больше места для простора сидения. Реконструктор же своим ответным кивком отдаёт должное учтивости Детектива и со всей своей одури валится на диван. И Детективу даже кажется, что он даже слегка от амортизировал, поднявшись чуть вверх.

– А теперь, внимание. – Уставившись на секретаршу, тихо, сквозь зубы проговорил Реконструктор, заставив Детектива озаботиться своим вниманием к этим двум объектам, где первый объект – секретарша отвечала за зрительную константу, тогда как второй – сидящий вплотную к нему Реконструктор, взял за комментирование всего им видимого.

– Видишь её? – зачем-то спросил эту очевидность Реконструктор.

– Ну? – кратко ответил Детектив.

– Она у нас здесь, специально такая… – Детектив прямо-таки почувствовал, что этот Реконструктор облизнулся, что было до чего противно, но ещё противнее было то, что он и сам вслед за ним тоже облизнулся. – И хотя всё это (вкуснотень или закон вкуса) по большей части, субъективный закон, всё же он в данном случае ничтожен и мало влияет на объективные законы нашего видения Алисы. А ведь мы может посмотреть на неё и по-другому…– Реконструктор вдруг повернулся к Детективу и внимательно на него посмотрев, спросил: