Леонид Слуцкий. Тренер из соседнего двора

«Первым с ним встретился Лаптев, – рассказывает Слуцкий. – А потом уже пришел я. Дальше Николай Николаевич рассказывает историю, как увидел мои глаза – и понял, что команду нужно создать. Уж не знаю, что и как он увидел, но сказал так: «Давайте вы съездите, попробуйте, а я посмотрю, что у вас за команда. После этого и будем решать». И мы поехали на первый турнир в Богучар Воронежской области».

Людмила Николаевна добавляет к этому рассказу сына важный штрих: Лаптев подрабатывал у Чувальского ночным сторожем, так что обратиться к нему Александру было несложно. А его коммерческая жилка позволила так построить первый разговор с директором школы «Олимпия», что тот уразумел, где чья выгода. Хотя для Чувальского поначалу детская команда означала исключительно расходы, а до того, как ребята станут взрослыми и их можно будет куда-то продать, еще дожить надо было…

Тем не менее он согласился. Слуцкий стал набирать команду детишек 1982 года рождения, Лаптев – совсем маленьких, 1986-го. Мама говорит, что Леонид и тогда писал объявления от руки, но сын уточняет: нет, она путает с ДЮСШ-11. В «Олимпии» все уже было солиднее.

Там уже была спортшкола – и в придачу к отделению плавания Чувальский открыл отделение футбола, выделив его в отдельный спецкласс в его же школе. Мало того, в принадлежавшем боссу «Олимпии» детском саду один блок был отдан под жилье иногородних мальчишек.

• • • • •

А теперь послушаем самого Чувальского, ставшего позже чиновником и занимавшего кучу разных постов в Волгоградской областной думе, городской администрации и прочих властных структурах. Найти его удалось с помощью Горлова, который с президентом «Олимпии» приятельствует. Теперь Чувальский живет в Москве, однако поймать его в столице сложно – очень занят, – и об интервью мы договаривались два месяца.

Однажды сорвалось, когда я уже ехал к нему на дачу в такси: внезапная встреча с замминистра транспорта России. Но мы все-таки встретились на следующий день – в московском отеле «Корстон», бывшем «Орленке», на Воробьевых горах.

Чувальскому приятно чувствовать себя человеком, который запустил тренерскую карьеру Слуцкого. И на мой вопрос: «Как вы думаете, если бы не «Олимпия», Слуцкий каким-то другим путем пробил бы дорогу туда, где он сейчас есть?» – он мигом отвечает, причем для убедительности повторяя два раза: «Никогда. Никогда».

«Леонид долгое время ходил и искал людей, которые могли бы выделять деньги и при этом были приближены к спорту, – рассказывает Чувальский. – А я многие годы был борцом, когда-то подавал надежды и в футболе, привлекался в дубль одесского «Черноморца» (он родом из села Виноградное Одесской области, так что и тут без Одессы не обошлось. – Прим. И. Р.).

Так вот, зашел молодой человек. Если говорить откровенно – пацан пацаном. Но уже тогда – колоритная фигура. Очень эрудированный, грамотный, говорил хорошо. Наверное, мне это и понравилось. Когда ты его видишь – сразу начинаешь ему доверять. Тот же Гинер, уверен, пообщавшись с ним, как раз и понял, что перед ним стоит человек с большой буквы. И тоже доверил. Меня он точно так же «сломал». Нет, свой красный диплом он не показывал – я даже не знал, что он у него есть. Он очень скромный в этом плане, хвастаться не умеет. Просто я увидел в нем ту фигуру, которая сможет добиться цели.

Я тогда был директором хозрасчетного физкультурно-оздоровительного объединения «Олимпия». Это была спортивная организация, но имелась у нее и коммерческая деятельность. Футболом мы в то время не занимались – только плаванием. Слуцкий тогда тренировал другую команду. Он мне понравился, но вначале я был в раздумьях – взять ли на себя ответственность?

И тут Владимир Пармузин, который был тренером училища олимпийского резерва, пригласил меня принять участие как спонсора в турнире в Арабских Эмиратах. Я согласился, поехал туда – и насмотрелся. Приехали команды из всех стран – Франции, Дании, Германии. А мы привезли какую-то маленькую команду, я ее называл – ЖЭУ-54. Тем не менее внимание нам уделяли такое же, как и всем. Шейх в Абу-Даби, все на уровне.

Тут-то я и загорелся. Зачем мне других спонсировать, если своих можно возить? И, возвращаясь оттуда, я уже понял, что мы обязательно подружимся с Леонидом Викторовичем. Если он еще раз придет. И он пришел. Сказал ему: «Да». И он начал подбирать команду. С момента его первого прихода ко мне до решения прошло пять-шесть месяцев. Сначала это было первенство города, потом области, а когда начали выигрывать у всех, стали ездить на Детскую лигу.

А как он их развивал! Поэтому и говорю, что Слуцкий – человек с большой буквы. Ни один учитель в школе не дал им столько, сколько он. Не по математике или биологии, а для понимания жизни. Он не такой, как все. И в грязные игры никогда не будет играть!

Знаете, кстати, я ведь понимаю одну вещь. Хоть «Олимпия» и существует по сей день, последний раз я на детский футбол ходил еще во времена Слуцкого. Потому что он этим жил и умирал. Каждый матч для него был как последний в жизни, и это передавалось и мне. Потом такого не было никогда. И я перестал ходить…»

Речь у Чувальского достаточно специфическая, обрывистая. Порой, чтобы понять мысль, приходится переспрашивать. Его язык и язык Слуцкого – это два совершенно разных, во многом полярных русских языка, как и их характеры, корни, темперамент. Но так сложилось, что две столь различные личности объединились на много лет. И кто знает, не попадись тогда Чувальский на пути молодого тренера, не поддержи он его затею – не умерла ли бы она в момент рождения?

• • • • •

Вот что о Чувальском и их тандеме со Слуцким рассказывает Горлов:

«Николай Николаевич, как и Леонид Викторович, – талантливый человек, только в своей области. Это изумительный хозяйственник, управленец. Сложнейший человек, сразу скажу. Пусть они между собой разбираются, у них непростые отношения. Для меня и тот и другой – люди с большой буквы.

И оба – люди дисциплины, каждый по-своему. Лёня – уникальный человек в том, как он пашет, как относится к своей работе. Даже в молодости, когда его коллеги и напарники-тренеры приезжали на соревнования и занимались молодыми делами – кто за рюмкой посидеть, кто к девушкам, – Слуцкий сосредоточился только на своей профессии. За всю жизнь я его ни разу не видел нетрезвым. Его нельзя назвать полным аскетом, но внешне выпившим он не был никогда. Он всегда был адекватен, выпивал фужер вина – и хорош.

Помню историю, как отличился тренер юношеской сборной России, когда его команда совершала турне по Южной Америке. Автобус подошел – а его нет десять минут, пятнадцать. Капитан команды Андрей Рябых, восходящая звезда из «Олимпии», сказал: «А чего мы его ждем?» Кто-то на ломаном языке объяснил шоферу, куда ехать, – и двинулись. Рябых сам успел провести установку на игру, и только тут появился тренер.

Связываю это с тем, что в «Олимпии» не привыкли ждать. У Слуцкого все было как по секундомеру. И Чувальский – такой же, там все сошлось. У него была жесточайшая дисциплина. У борцов – особенный подход к жизни, это не игровики: если борец начал ломиться в дверь, то при наличии определенного ума эту дверь проломит. Коля – очень честолюбивый человек и если ставит цель, то идет напролом. Но тут еще сыграло роль, что младший сын Николая Николаевича хотел заниматься футболом. Он был помладше и вошел в один из следующих возрастов «Олимпии».

Ошибаются, кстати, те, кто Слуцкого размазней считает. В раздевалку «Олимпии» он никого не впускал. И, если надо, наорать мог как следует. В гневе становился как слон, который сейчас всех растопчет. Ругаться он умеет, и еще как».

Горлов до сих пор готов рассказывать посекундно, как познакомился с Чувальским. Такое не забывается.

«У нас тогда своего офиса не было, и мы снимали комнатёшку в одной из высоток-«книжек» на Новом Арбате. И вот в нашем кабинете появляется здоровый квадратный человек в кожаном пальто с завязанным ремнем. Это был Чувальский.

И начинает говорить. Мол, мы создали команду, она у нас классная, но мы не хотим начинать с первой лиги. А у нас тогда ДФЛ была разделена на два дивизиона. Он невероятно меня душил! Сначала заходил с лестью: «Виктор Николаевич, детская лига – это прекрасно!» Лесть не подействовала. Потом заговорил по-другому: «Да ты знаешь, кто мы такие?» Не сработало и это. Спустя много лет он признается: «Тогда я зауважал ДФЛ и понял, что у вас есть спортивные принципы, которые действительно не нарушаются». И Лёня по спортивному принципу начал с первой лиги».

Кстати, Чувальский с большим уважением отзывается о бывшем президенте ПФЛ и РФС Николае Толстых, говоря о его справедливости, – хотя тот его, бывало, и дисквалифицировал, и из кабинета своего выгонял. С предыдущей фразой Горлова это сочетается абсолютно.

Вскоре президент ДФЛ свел знакомство и со Слуцким.

«Им с Чувальским повезло встретиться, – говорит Горлов. – Чувальский никогда не ставил простых задач – только создать команду, собрать ребятишек с улицы, чтобы они с пользой время проводили. И Лёня такой же. Им надо было выигрывать. Слуцкий – специалист с красным дипломом, тоже максималист. Мог же запросто в институте физкультуры на тройки учиться – никто бы на это и внимания не обратил. Травма не позволила ему реализовать себя как игрока, и думаю, что это сыграло свою роль. Может, пришел к тренерской работе, потому что в детстве видел сны о футболе – как я, как ты, как все. Но мы-то их посмотрели и забыли, понимая, что это нереально. А он в них поверил».

Если вспомнить рассказ Слуцкого, что в больнице он каждый день видел сны о том, как возвращается на поле, – понимаешь, насколько Горлов прав. А тот продолжает говорить о Слуцком и Чувальском:

«Один видел, как с командой можно чего-то добиться, другой – как ее содержать. Слуцкому повезло узнать, что есть такой Чувальский, который руководит школой в Дзержинском районе Волгограда – его называли «На семи ветрах», потому что место там какое-то ветреное. Там раньше была общеобразовательная школа, а тогда модно было объединять все в какие-то конгломераты. Вот Коля и возглавил такое объединение «Олимпия», в котором были школа, бассейн, детский сад. С приходом Лёни прибавилась и футбольная школа. Есть, кстати, замечательная песня, их гимн. Разбуди Слуцкого среди ночи – он от начала до конца споет.

В первые годы своего существования это была абсолютная романтика, в лучших традициях Аркадия Гайдара. «Тимур и его команда». И когда мы познакомились, меня просто тянуло в Волгоград. А сама-то школа была лучшей в городе, ее окончание на 99 % означало, что ты поступишь в вуз. Это тоже говорит о таланте Чувальского, хотя сам он и не блистает энциклопедическими знаниями. Но у него есть природный талант как у хозяйственника – выстраивать все правильно.

Я его не идеализирую, скелетов в шкафу у Николая Николаевича достаточно. Но что умеет – то не отнимешь. Создать лучшую школу – это значит подобрать людей и мотивировать их. Чувальскому это удалось. Как и не отмахнуться от Слуцкого, увидеть в нем человека с огромным потенциалом. И во многом благодаря «Олимпии» началось карьерное развитие ее президента – та же депутатская деятельность. И школу, и ее директора начали узнавать в районе, городе, области. «Олимпия», которую стали упоминать по всей России, оказалась его визитной карточкой в восхождении.

Помню, как мы приехали в Волгоград с президентом ПФЛ Николаем Толстых. «Олимпийским» ребятишкам Слуцкого было тогда по 15. Стадион «Олимпии» только начинал строиться, и Чувальский говорил Толстых: «Вот здесь будет то, здесь – это». Толстых, думаю, не верил – он столько прожектеров за свою жизнь в футболе видел…

А я верил, потому что видел, как Чувальский эту команду строил, как возвел базу, каких и близко нет в детском футболе. И в итоге построил великолепный стадион – для российского детского футбола это был какой-то «Уэмбли». С козырьком! Тому же старому «Локомотиву», где награждали наших детишек, об этом и мечтать тогда не приходилось.

Первое мое впечатление от Лёни? Худенький был, кудрявый. Очень стеснительный, интеллигентный человек. Поэтому как он убедил Николая Николаевича, которого очень непросто было уговорить, – не знаю. Когда Слуцкий с чем-то не соглашался, то не стоял на месте, а делал шаг вперед и говорил: «Да ну что вы!» И словно бодал головой. С Чувальским, кстати, он и при мне не соглашался, спорил. Но президент к нему прислушивался, особенно в том, что касалось игроков. По наводке Леонида Викторовича взяли Котова и Колодина из Камышина, Жданова из Белгородской области, Адамова из Белой Калитвы… Он сам подобрал этих ребят, и промахов у него не было».

Адамов подробно рассказал мне, как «Олимпия» нашла его.

«Я родился в Белой Калитве Ростовской области, там футболом и занимался. Но в те времена безденежье было, школы особо по турнирам не ездили. А у нас есть соседний город, Красный Сулин, и у них появился какой-то спонсор. Кто в других городах поблизости выделялся – они забирали к себе, и мы ездили на турниры. Вот третий такой турнир как раз и был в Волгограде.

Мой первый тренер из Белой Калитвы, Владимир Гаркавченко, посоветовал Викторовичу меня посмотреть. Спустя какое-то время после того турнира я приехал в Волгоград на просмотр. Вместе с родителями. У них отношения с самого начала сложились. Отдать ребенка в другой город – рискованный шаг, но они увидели Слуцкого, пообщались с ним – и после этого, как они мне спустя годы рассказали, отдали меня ему со спокойной душой.

Семья у меня была очень небогатая: мама работала в БТИ инженером, папа – чернобылец, дальнобойщик, автобус водил. Потом на пенсию вышел. Но отдали они меня не для того, чтобы лишний рот скинуть. Во-первых, они видели мое стремление играть в футбол. А во-вторых, такое впечатление на них произвел Викторович. И школа у нас действительно хорошая была, о ней тогда уже в газетах писали».

В детском саду, превращенном в футбольный интернат, сделали евроремонт, организовали трехразовое питание. Слуцкий, как рассказал мне Чувальский, был задействован во всем этом процессе неотрывно. «Он, по сути, жил с ними в этом детском саду, – говорит президент «Олимпии». – Он делал невозможное. Он был им и папой, и мамой…»

К работе с мальчишками подключилась вся семья Слуцкого – и мама, и даже бабушка. Ее не стало в 85 лет, когда тренер проработал в «Олимпии» два года, но некоторые выпускники до сих пор помнят Марию Григорьевну. Когда-то они даже по-детски над ней подшучивали.

К старости бабушка стала плохо слышать – и, по выражению Людмилы Николаевны, «была у нас как автоответчик». Знала, что домой звонят только Леониду, и, когда его не было, сразу же отвечала: «Лёни нет дома». А однажды позвонил сам Слуцкий: «Бабушка, это я». А та не слушает: «Лёни нет дома!» И так несколько раз. Потом мальчишки долго ее передразнивали. А Адамов сам часто так отвечал, когда Слуцкий ему звонил…

• • • • •

Спрашиваю Слуцкого, легко ли было ему находить общий язык с Чувальским – до такой степени другим человеком, чем он сам. Тренер без сомнений отвечает:

«Легко. Сейчас вспоминается только хорошее. Николай Николаевич тогда был молод, энергичен. Мы быстро подружились семьями, ходили с мамой к ним в гости, праздники вместе встречали. Даже отдыхать однажды в Египет летали.

Он очень быстро полюбил команду, прикоснулся к футболу. Прекрасно помню такой случай. Мы были на турнире в Орехово-Зуеве и должны были играть финал. Жили в ужасной гостинице, я вообще спал на полу, потому что кроватей не хватало.

Чувальский приехал на «Мерседесе» – он и в те времена уже был достаточно обеспеченным человеком. Это было за два дня до финала. Он увидел нас – и тут же перевез команду в самый дорогой, насколько это было возможно в Орехово-Зуеве в 1997 году, отель. Мы стали есть в совсем другом ресторане. Было немало поступков, когда Чувальский действительно многое делал для команды.

История «Олимпии» вообще уникальна. По существу, мы могли собирать лучших игроков не только из Волгоградской, но и из Воронежской, Ростовской областей. Понятно, что за исключением ребят из Москвы и Питера, но чтобы провинциальная школа ни в чем не уступала школам ЦСКА, «Зенита», «Спартака», «Локомотива»…

У нас был свой очень приличный автобус. Да, не было полей, но их тогда не было нигде. У детишек в «Торпедо» и ЦСКА всю жизнь было только одно гаревое поле, мне тот же Игорь Акинфеев все уши прожужжал о том, как они на нем тренировались. И мы попали в такое время, когда у нас условия были ничуть не хуже, а может, даже и лучше, чем у ведущих московских школ. Футбол тогда был в загоне, 90-е годы, особо не до интернатов.