КамТугеза

Лиза, только сейчас вышедшая из трейлера, где перечитывала заготовку своей речи, не видела и не слышала начала назревающего скандала, поэтому поинтересовалась у помощника:

– Что там происходит?

– Штиблет пообещал людям денег.

– Какие деньги? Он что, идиот? Кто его уполномочил? – Лиза от неожиданности так разозлилась, что хотела заскочить на сцену и пинками согнать его оттуда. – Может микрофон отключить? – предложила она.

– Поздно, – ответил помощник, – люди жаждут денег. Если мы сейчас его уберем, то спросят уже с нас.

– Зачем он это сделал? Что за щедрость! Он специально это сделал?

– Думаю, нет. Просто хотел попиариться по?легкому… а с мозгами проблемы. Он же в Думу собрался.

– Неужели там спортсменов не хватает? Еще и гопников хотят запихнуть.

– Должен же кто?то их представлять там их интересы, – ухмыльнулся помощник.

– Да там большинство и так уже их представители.

Лиза подошла к сцене, чтобы показать актеру, что ему нужно как можно быстрее убраться.

– Что с деньгами? Где этот фонд? Сколько денег на семью? – неслись вопросы со всех сторон.

– Да я, ребят, не знаю точно… Тысяч по пять может дадут, – растерянно отвечал смутившийся исполнитель.

Ситуация накалилась и могла бы кончится большими неприятностями, если бы в этот момент не случилось одно непредвиденное событие. Кому?то в толпе надоело пачкающее пальцы растаявшее на жаре мороженное и чтобы от него избавиться, а заодно показать свое отношение к происходящему, человек бросил его в сторону сцены. Белый снаряд, описав в воздухе красивую дугу, глухо плюхнулся прямо на макушку Штиблету. Это и спасло ситуацию. Хохот и свист заполнили площадь.

Люди могут злиться на кого?то серьезного, но обижаться на юродивых шутов, а тем более воспринимать их всерьез, в России не принято. Поэтому все отнеслись к словам сбежавшего музыканта лишь как к глупой шутке.

Конфликта удалось избежать. Режиссеры быстро включили фонограмму с патриотическими песнями. Постоянные участники всех митингов, активисты из КПРФ, притащили откуда?то виселицу с повешенным толстым тряпичным буржуем с черным котелком на голове. Рядом предлагали сделать совместное фото люди, загримированные под Ленина и Сталина. В сторонке, с десятком радужных флагов, курили представители меньшинств.

Родион уже видел сидящих недалеко от него за столиком Катю и Томаса, но еще не мог к ним пробраться через плотную толпу людей.

В это момент на сцену поднялась Лиза.

Глава 34

Томас не умел долго злиться на людей. Горячая испанская кровь была уже сильно разбавлена. Ее хватало лишь на короткие, правда, очень яркие вспышки запальчивости, как и произошло вчера с казаками. А после этого Томас начинал корить себя. Он находил для пострадавших десятки оправданий. Повод, из?за которого он вспылил, потом казался совершенно пустяковым. Ему становилось стыдно перед теперь уже незаслуженно обиженными людьми. В душе на несколько дней поселялось неприятное чувство досады и недовольства собой. Конечно, если бы Родион попался ему под руку сразу, то, скорее всего, кончилось бы неприятной дракой. Но сейчас Томас уже начал как обычно копаться в себе и искать оправдание.

Он смотрел на Катю, разговаривающую с Павлом, и ему было ясно, что у этой красивой, умной девушки были причины выбрать Родиона, а не его. Что он мог ей предложить? У него даже жилья своего нет – все еще живет с родителями. Предлагали два года назад поработать в Мюнхене в Пинакотеке. Можно было неплохо заработать. Почему не поехал? Тогда он вспомнил своего прадеда, погибшего в 1941 году в боях под Москвой. Тот жег немецкие танки, чтобы Томас мог счастливо жить в Советском Союзе. Союза нет, а правнук едет в Мюнхен гастарбайтером. Понятно, что все не так просто. Но он так и не решился.

«Тогда не ной – это твой выбор, а любой выбор имеет последствия. Для тебя последствия – это вечное безденежье. Так что Катя сделала все правильно. А ты можешь и дальше спокойно сидеть в своем подвальчике, занимаясь любимым делом». Найти оправдание для Кати было легко, но объяснить поступок своего друга он не мог.

С Родионом он познакомился еще в школе в пятом классе. Родителям Томаса удалось перевести сына из Некрасовки в хорошую школу с углубленным изучением изобразительного искусства в центре Москвы. Вместе с обычными предметами здесь изучали рисунок, композицию, историю искусства. Естественно, школа была престижной, и устроить сюда детей хотели многие родители. Родион учился в ней с первого класса, так как школа фактически располагалась в его доме.

Проблемы у Томаса начались с первого дня. В классе верховодил сынок какого?то местного бандита Гера Рябов. Маленького роста, злобный и завистливый, он постоянно пытался показать всем окружающим свое превосходство. Он не мог продемонстрировать свое преимущество в знаниях или в художественных способностях. Даже физкультура давалась ему тяжело. Но у него не было равных в способности безнаказанно унизить любого из одноклассников.

Собрав вокруг себя несколько слабохарактерных недалеких ребят, он, прикрываясь отцом, постоянно вынашивал планы каких?нибудь гадостей. Когда в классе появился Томас – высокой, независимый, с длинными черными волосами, Гера возненавидел его с первого дня. И сразу решил показать: кто есть кто. Во время урока физкультуры, когда все были в спортзале, он вернулся в раздевалку и помочился в ботинки Томаса. Потом, еле дождавшись, когда тот заметит случившееся, нагло процедил сквозь зубы:

– Ну, что фраерок, теперь ты опущенный, – и захрюкал от восторга противным смехом.

– Это ты сделал? – спокойно спросил Томас.

– А хоть бы и я? И что? – Гера сидел на скамейке, презрительно глядя на Томаса и подмигивая своим приятелям.

Томас аккуратно взял за мысок свой ботинок и с размаху вдарил им по щеке своего обидчика. От неожиданности хулиган с грохотом завалился на спину, а из?за скамейки торчали только его босые ноги с грязными пятками.

Через минуту вся свора налетела на Томаса. И от того, что Родион, который еще толком не был знаком с Томасом, бросился на защиту нового одноклассника, ситуация не сильно изменилась. Двое против шестерых. Так прошли почти полгода. Они дрались почти каждый день по поводу и без повода.

Учителя все знали и видели, но боялись этого пацана больше, чем одноклассники. И не столько из?за отца?бандита, а больше и?за его сумасшедшей мамочки. Та среди урока могла ворваться в класс и устроить скандал учителю по поводу плохих оценок ее сынули. Однажды, она пьяная угрожала пистолетом директору школы, который  лишь попросил ее не срывать уроки.

Обратиться в милицию тогда не у кого не было даже в мыслях. Скорее всего, Томасу и Родиону пришлось бы уходить в другую школу, если бы папу школьного хулигана не взорвали прямо в автомобиле. А через пару дней бесследно пропала его матушка. Мальчика взяла к себе бабушка и увезла куда?то за Луховицы.

Глава 35

– Неудобно вчера получилось, – ставя на стол тарелку гречневой каши с молоком, сказала Лена. – Прохор, наверное, обиделся.

– По?твоему, надо было ему спасибо сказать? – Энрике сидел у окна и смотрел, что происходит на площади. Ему тоже было неловко. Все?таки Прохор был гость. Сто лет не виделись. А от того, что он высказал ему все  что накипело, ничего уже не изменится.

– Вообще-то, Прохор прав. Сами виноваты. Это мы сейчас, умные все стали, а тогда… – Энрике постучал пальцем себе по виску. – Я же первый на каждый митинг бежал. Вот и добегались. Так что это кара божья.

– Не говори так, – Лена присела за стол с чашкой чая. – Что там на улице?

– Да не пойму я: зачем власти самой такие сборища организовывать? Неспроста это все.

В это время с другой стороны дома во двор въехали три автобуса с сильно тонированными стеклами, из которых вышли люди в казачьей форме. В соседнем дворе из похожих автобусов вывалилась толпа совсем молодых ребят: учащихся соседнего профтехучилища. И те и другие быстро смешались с многотысячной толпой участников митинга.

Три казака оказались почти перед самой сценой.

– В такой толпе лучше на коне, – пожаловался один из них с большим синяком под глазом. – Нагайкой сверху по башке хрясь и готово, –  расстроившись, что нет коня, он пренебрежительно посмотрел вокруг. – Похоже, здесь все надолго, а нас даже не покормили.

– Вон, иди, поешь, – обрезал его рассуждения другой, видимо, старший. И кивнул в сторону кафе. – И нам что?нибудь принеси.

Казак с синяком посмотрел на уличные столики кафе и в изумлении крикнул во весь голос:

– Вон этот гад, который нас вчера… – он осторожно дотронулся рукой до больного глаза, – с которым мы вчера подрались.

– Это который вас вчера избил как пацанов? – зло усмехнулся старший. – Пойдем, посмотрим.

Они двинулись в сторону кафе, расталкивая толпу. Вдруг старший схватил за рукав идущего первым казака и приказал:

– Стой! Назад. Быстро.

– Что случилось? Пойдем, разберемся, – не унимался пострадавший.

– Придержи коней, герой! Вы вчера с одним не смогли справиться, а сегодня их трое. Да и не это главное. Пошли за мной, расскажу.

Старшим в этой троице был Герман Рябов. Тот самый одноклассник Томаса и Родиона, которого после случившегося с его родителями забрала к себе жить бабушка из?под Луховиц.