– Ду, ду, ду, ду. Ду!!!
Пастатов улыбнулся, взглянул в окно:
Коровин нес ящик с апельсинами, и красное лицо
Говорило о большом торжестве!
– Бог ты мой, завидую тебе…-
Прошептал Пастатов, вздыхая,
Закрыл глаза, и образ воспылает
И будто видит он сон,
« – Бог ты мой… Я Пастатов, влюблен!».
Что день, ни день. Он все грустит
И все о ней, он шепотом молвит.
Что дождь, польет как из ведра,
Что солнце, печет уж и с утра,
А он сидит и что-то пишет,
Вопросов нянюшки не слышит.
То капнет у него слеза,
Ни кто и не увидит. Тьма.
Прошла неделя, еще одна теперь
И не откроется из темной комнаты, та дверь
А дядюшка все не едет домой,
А в мечтах всплеск наполнен добротой.
И пишет свои мысли, слова: «люблю».
Пишет.… От того что, передать то и не кому…
С нянюшкой все же не сдружился,
А лишь сплетням ее, удивился…
Таким людям не доверял чувства,-
Ненужное занятие и пусто…
– Где же, ты? Моя не моя…-
Шептал он, плача и рыдая,
С тоской своей играя.
Сходит Пастатов с ума,
Зайдут к нему «новые» друзья,
А нянюшка дает один ответ:
– А хозяина то нет. И его нет.-
Так как молчит Пастатов, плачет,
Смеется, с мыслями дурачит.
Вот так и месяц, грустно, шел
«Печальному» Пастатову, было это – ноль.
Похудел Пастатов, весь оброс
Забыл интелегентность, с чем он рос.
Устал он жить в забвении своем,
Читать книги начал: о любви, о том, о сем.
В старика, мигом, превратился
Не узнавал в отражении, дивился.
И вот: и утро новое настало,
«Бородатому» Пастатову, было мало
Что он книги только читал,
Не говорил ни с кем, молчал.
И тут ему захотелось; Мудрецовых посетить,
И опять ушел в себя, опять с этим жить…