Контрудар

А еще в особо темные ночи у костров, когда тьма кажется особо непроглядной, а в степном ветре слышатся чьи-то невнятные голоса, говорили и иное. Что внутри этого шатра стоит шатер поменьше. А в нем на деревянном поставце, покрытом запретными знаками, от которых ослепли один за другим три вырезавших их резчика, рядами стоят чаши из черепов побежденных им военачальников и королей с ханами. И, мол, с помощью черной магии хан подчинил их души, и теперь те дают ему советы по части правления и войны, когда он пьет из этих чаш волшебный отвар, сваренный придворными некромантами.

Ундораргир, когда ему донесли о таких разговорах, лишь пожал плечами. Зачем бы ему были советы от проигравших и неудачников?

Шатер был разгорожен на отдельные комнаты коврами и гобеленами, но сейчас в них не было никого, кроме вождя и пары писцов, да еще несколько прислужников. Здесь царил приятный полумрак, нарушаемый лишь тлеющими угольками «холодного огня» да ярким светом имперских лампионов.

С первого взгляда было ясно, что хозяин шатра чужд чрезмерной роскоши. Даже походный трон имел вид простой резной лавки, застеленной атласными подушками. Оружия на стенах тоже не висело – тем более что лишнее оружие в месте обитания вождя – лишний шанс для заговорщика или мстителя-одиночки. А наставники Ундораргира упорно учили его: истинный воин не дает врагу ни одного шанса.

В данный момент Владыка Окоема не расспрашивал духов побежденных и не молился неведомым богам. Он сидел на троне и отдыхал.

На нем был шелковый чапан лазоревого цвета и бархатные сапоги. Перед ним стояла на коленях облаченная лишь в легкое полупрозрачное покрывало красивая рыжеволосая девушка. Она держала на вытянутых руках золотое блюдо, на котором лежали плоды граната. По старому этикету так наложница подавала знак, что готова со всем старанием и страстью исполнить желания господина.

Но Ундораргир раздумывал.

Взяв гранат с подноса, он принялся его очищать от кожуры. На блюде лежал небольшой серебряный ножик для фруктов, но степняк сдирал жесткую шкуру плода пальцами – он не какой-то там изнеженный городской царек.

Выковыряв несколько рубиново-алых зерен, закинул их себе в рот. Схожий с кровью сок брызнул на тщательно выбритый подбородок.

Про владыку говорили, что бороду и даже кое-что еще он пожертвовал тьме. Также молвили, будто он дал обет не отращивать бороды, пока не победит всех врагов. Третьи… Как же глупые людишки горазды выдумывать! Ведь скажи, что он просто привык убирать растительность с лица за те два года, что жил в Каймаргене в изгнании, где бородачи считались никчемными неряхами, ведь не поверят. Еще какую-нибудь страшную тайну выдумают.

Девушка чуть слышно вздохнула, но Ундораргир вновь проигнорировал ее намеки. Вместо этого он подошел к стене и отдернул занавесь, за которой оказался небольшой проем. Он устремил свой взор на окрестные холмы и долину небольшой степной речушки, где стали на двухдневный отдых главные силы армии шаркаанов.

И тут на лицо владыки набежала тень. Неподалеку он заметил стайку облаченных в черные балахоны безоружных людей, ходивших среди воинов его армии без всякой охраны.

Прошло десять лет с тех пор, как он, юный изгой, встретил такого вот колдуна в степи, и тот согласился помочь, при этом не потребовав платы.

Пожав плечами, продолжил поедать гранат…

– Мой господин, – обратился появившийся у входа в шатер старший евнух, – к вам прибыл сам могущественный Ахатанг…

– Знаю… проси его…

Ундораргир напустил на себя самый жизнерадостный вид, хотя совсем не был рад встрече с верховным жрецом.

Да и вообще, откуда он взялся? Старшие жрецы же вроде остались на зимних кочевьях.

Передвижная платформа на некоторое время притормозила ход, и воины втащили пришедших на приспущенный трап.

Вскоре в шатер вошел сухопарый старик в расшитом каббалистическими знаками халате и низко поклонился.

– Приветствую тебя, Повелитель Окоема. Не помешал ли я твоему уединению?

Ундораргир внимательно вглядывался в бесстрастное лицо члена Невидимого Круга Нижайших слуг Подземного Хана, главы его жрецов, Ахатанга Игдриза Наоно. Они нечасто встречались – Владыка Окоема предпочитал общаться с Верховным колдуном.

Простые люди больше опасались магов и шаманов, служащих Подземному. Но Ундораргир знал, что и жрецов, обычно не бросающихся в глаза, сбрасывать со счетов тоже не следует. Ибо именно жрецы владели истинной силой своего бога и даже якобы могли получать от него указания.

Движение руки, и наложница, как была на коленях, торопливо убралась за занавес.

Спокойно и неспешно поклонившись второй раз, Ахатанг подогнул под себя ноги и присел у ног Ундораргира.

– Не ожидал тебя здесь встретить, благородный и премудрый, – ответил хан, выдержав должную паузу и не упустив случая посмотреть на жреца сверху вниз. – Если бы я знал о твоем визите, то дал бы тебе и твоим людям лучшие места в караване…

А про себя подумал, что дозорная служба ведется из рук вон плохо. Никто его не предупредил о появлении этих воронов.

– Что тебя и твоих людей привело сюда? – осведомился он доброжелательно и вместе с тем властно.

– Ну… мы всегда там, куда нас призывает наше служение… – ответил жрец со смирением. – Что до удобств, то это не самое главное. Уведомляю тебя, повелитель Ундораргир, что мы пришли просить о помощи. Нам нужна тысяча человек.

– Зачем вам столько воинов? – удивился вождь. – Вы собираетесь куда-то в дальний поход?

– Нужны не воины, хотя ты можешь послать и их, тех, о ком не будешь плакать, если они не вернутся. Скажем, из неблагонадежных родов…

Ундораргир инстинктивно сжал кулак. Об этом уже шепчутся у костров. Вот, значит, как. Этим требуется еще одно жертвоприношение. За последние полгода – уже в третий раз! И каждый раз все больше. Этак они его без подданных оставят!

– Государь, ты же хочешь победить? – словно прочтя его мысли, справился жрец. – А это потребует Его помощи… И сейчас и после…

– Надо полагать, ты хотел бы получить и пленных, достойнейший? – как ни в чем не бывало ухмыльнулся Владыка Окоема.

– Да, ты мудр и прозорлив, – также улыбнулся в ответ жрец.

И не знавший страха вождь туменов ощутил вдруг непонятный холодок у сердца. И одновременно желание выхватить тяжелый клинок, выкованный в дальнем Кар-Аззге, рубящий на лету платок, и располовинить проклятого чернокнижника.

Как бы в ответ души его коснулось нечто. Или лишь тень нечто…

Смертельным холодом на кратчайший миг повеяло от невысокой согбенной фигуры жреца и мага.

– А разве не ты возглавишь жрецов, идущих с армией? Разве тебя не будет со мной рядом, чтобы помочь и дать мудрый совет? – вопросил Ундораргир, погасив порыв.

– Нет, жрецами будет руководить мой помощник Ревис Сар. Мне же придется остаться. Мой и твой бог призывает меня… Кстати, когда вы приблизитесь к границам нечестивцев, то мы пришлем еще жрецов и служителей нашего бога.

– Вот как, и сколько? – Владыка забыл о своих чувствах.

Магическая помощь – это серьезно.

– Двести восемьдесят старших служителей окажут тебе поддержку, Ундораргир, не считая учеников…

– Так много? – удивился повелитель шаркаанов. Насколько он помнил, на каждого из жрецов-колдунов приходилось по десятку учеников.

– Этого мало! – Жрец угрюмо сдвинул брови. – Но другого выхода, кроме как послать всех, кого можем, нет. Нам предстоит поставить все эти народцы на колени. Среди наших врагов много магов. Мы постараемся их связать своей силой, но остальное сделаешь ты, властелин. Смети их города с лица мира, возвысь нашего бога, напои его кровью пленных! Разве ты не мечтал о власти над миром, о повелитель Ундораргир? Так пойди и возьми ее! – выкрикнул, хрипло клекоча, Ахатанг.

Через пять минут он сошел по лестницам, спускавшимся с платформы. Бесстрастное лицо Ахатанга не выражало ничего, но внутри он зло и высокомерно хохотал.

Вопреки всем легендам, слуги Подземного не умели читать мысли. Но не нужно владеть этим давно утраченным искусством древних времен, чтобы знать содержимое черепа этого хозяина мелкого кочевья, возвышенного ими до сана Владыки Окоема.

Тот уже, видимо, начал тяготиться опекой союзников, хотя они не требовали у него ни первородного сына в жертву своему Господину, ни несметных сокровищ, и даже не докучали ему советами, как управлять державой, что хозяева тронов ненавидят особо яростно, какими бы мудрыми и правильными ни были советы. Ну что ж, если он слишком много о себе возомнит, его место займет другой…

Но как же глупы людишки!

Иногда жрец жалел, что нельзя использовать для задуманного кого-то из зиелмян. Тем он даже откровенно завидовал, ибо их разум был изощрен и развит, и любой из них буквально с детства понимал то, до чего сам Ахатанг доходил после многих лет учебы и размышлений. Но, увы… это невозможно. И не потому, что среди них не удалось бы найти желающих предать своего князя и своих товарищей. Уже нашлись.