Зеркало. Навеяно ОКРами

На входе в муниципалитет её тормознул охранник. Услышав, по какому вопросу прибыл очередной посетитель, расплылся в улыбке: «Прям паломничество какое-то. Начните с 233-го кабинета».

Христофоровна поднялась на второй этаж. Возле 233-го стояло человек десять. Судя по возрасту, с аналогичными проблемами. Очередь двигалась быстро. «Живо начали работать чиновники. Видать Путин научил…» – обрадовалась Христофоровна.

Через полчаса подошла её очередь. На двери красовалась золотая полированная табличка с надписью «НАЧАЛЬНИК …» остальное не читалось из-за яркого солнечного блика. Христофоровна вошла в кабинет.

– Здравствуйте, можно?

– Здравствуйте, что у Вас? – поднял на нее взгляд начальник того, что не читалось на табличке.

– У меня вопрос по закупкам. Вот хле…

– Пенсионер? Закупки? В 223 кабинет. Там Вам помогут.

В 223-й очередь была длиннее. Из роптаний очереди стало понятно, у всех похожие проблемы: не то предоставили, не там написали, не вовремя отправили…

Часам к шести вечера Христофоровна вошла в кабинет 223.

За столом сидел парень, лет на пять старше ее внука. Белая рубашка, галстук, вежливая улыбка – стандартные атрибуты офисного работника.

День в очередях вымотал пожилую женщину. Желание ругаться прошло, вопросы выветрились из головы.

Она устало села в кресло напротив молодого человека.

Замученный за день нескончаемыми претензиями, молодой человек посмотрел на Христофоровну:

– Какие у Вас вопросы?

– Пока стояла в очереди поняла, ответы ничего не изменят. Зачем придумали это постановление «О недопущении…»?

– Пожилые граждане жалуются на маленькую пенсию, вот приняли меры. Постановление призвано заставить пенсионеров оптимизировать свои расходы. Пока только на питание. По оценкам экспертов это равноценно повышению пенсии в полтора раза.

– Так кроме геморроя пока ничего! Вон толпы недовольных к вам ходят, а остальным либо лень ходить, либо дрейфят!

– Что на это могу сказать, моё дело маленькое, программа есть, рабочее место создано. Я с работой справляюсь, у начальства ко мне претензий нет, – вежливо ответил молодой человек.

Христофоровна пристально посмотрела на парня, пытаясь увидеть в нем человека, а не офисную дафнию.

– Мне на днях ноутбук подарили. Не спалось… Посмотрела в интернете фильм «Чтец». В фильме судят тетку, которая просто хорошо выполняла свою работу. Правда работала она надзирателем в концлагере. Одних заключенных водила в газовые камеры, другим не дала выйти из горящей церкви, чтоб не разбежались. Она не нацистка, не испытывала ненависти к ним. Просто у нее были такие служебные обязанности, и она их старательно выполняла. Мне кажется, между вами нет никакой разницы. Попадёте на ее место, будете точно также тщательно выполнять указания свыше.

Молодой человек побледнел, сжал зубы. Минуту сидел молча. Во взгляде усталость и равнодушие сменилась ненавистью. Эта метаморфоза не испугала Христофоровну. Она видела – ненависть направлена внутрь себя. Он встал, опёршись кулаками о стол, тихо и зло произнес:

– Думаете, я не понимаю, что каждый мой рабочий день – это маленький гвоздь в крышку гроба экономики страны. А что делать? В дворники? Мало платят и не интересно. Сельским хозяйством? К нему тяга должна быть, иначе ничего не получится! На завод? С китайцами тягаться!? Вот и получается – только в бюрократы. Мимо нас не проскочишь, всегда при деле. Уберите уборщицу, заметят через день. Нас половину можно уберать, в лучшем случае никто не заметит, в худшем – облегченно вздохнут.

– Паразиты вы… – без желания обидеть прошептала Христофоровна.

– Ошибаетесь. Паразит гораздо слабее своего хозяина, мы, скорее, хищники – ответил клерк тихим, но уже угрожающим тоном.

По тембру голоса, выражению лица, взгляду, стало ясно – он только что осознал свои роль и место «в пищевой цепочке» общества.

– Мы диктуем правила вашей жизни. Но посмотрите на это с другой стороны, для нас выращиваются продукты питания, шьется одежда, строятся дома, изготавливаются всякие гаджеты. А если бы нас не было, все эти производители остались бы без работы. Мы как домашние питомцы, забота о нас открывает рабочие места и хозяева при деле. Разница только в том, что МЫ диктуем хозяину условия нашей жизни. Ладно, это философия… – монолог прервал телефонный звонок.

– С концлагеря? Ой, с детсадика? Заберу. Да, тут философская беседа. Молоко, хлеб, овощей. Хорошо. Без проблем, я ж не пенсионер! – улыбнулся. – Ты когда придёшь? Ладненько, целую.

– Жена. Читает пенсионерам курсы по закупкам. Хотите, запишу? Ажиотаж страшный.

Христофоровна отрицательно покачала головой, с трудом поднялась со стула и пошла к выходу. В дверях обернулась, посмотрела в глаза молодому человеку, хотела что-то сказать, но передумала…

Охранник открыл перед Христофоровной дверь, с сочувствием смотрел ей вслед, пока сухенькая сгорбленная фигурка не скрылась за воротами городского парка.

Старушка присела на первой скамейке центральной аллеи, по обеим сторонам которой росли мощные липы, давным-давно посаженные ее классом на ленинском субботнике. Воспоминания вытеснили события сегодняшнего дня.

От усталости и легкого головокружения воспоминания превратились в галлюцинации, спроецированные на громадный цилиндрический экран, уходящий высоко в небо. В центре этого «зрительного зала» сидела Христофоровна и смотрела на фрагменты своей жизни. Вот она маленькая, бежит к вокзалу, еле поспевая за мамой. Прошел слух, что едет эшелон с фронта – может отец вернулся.

Чуть в сторонке она с подружкой сажает тоненькую липку, Васька тащит им лейку с водой. Напротив, по другую сторону аллеи классная руководительница ругает двух раздолбаев – Петьку и Сашку-рыжего, за то, что криво посадили дерево. Теперь оно вымахало и отличается от всех остальных, если бы не это дерево, Христофоровна, возможно, не вспомнила бы ни тех ребят, ни то мгновение.

Небольшой поворот головы и вот их стройотряд толпится на перроне. Отправляются на целину.

Экран отображал любой эпизод жизни Христофоровны или ее друзей, послания от которых приходили из разных уголков СССР. Васька стал вулканологом, периодически присылал письма с шикарными описаниями природы Камчатки, за что в кругу бывших одноклассников получил прозвище Пришвин. Сашка?рыжий служил в Якутии, женился на местной. После службы обосновался в селе Синск, что на слиянии рек Синяя и Лена. Больше в родных краях не появлялся. Петьку занесло в Херсонскую область, там всю жизнь работал агрономом. Подружку судьба забросила в Ташкент на авиационный завод. Так что Христофоровна почти в любом уголке Советского Союза могла найти знакомого человека.

Вдруг высоко над экраном появилась черная точка, приближаясь, она увеличивалась в размерах, постепенно превращаясь в гигантский болотный шар, армированный эффективными и не очень менеджерами. По его поверхности пробегали изображения бравурных презентаций. Между презентациями всплывали какие-то планы, но их тут же покрывали, как бык овцу, милые сердцу менеджера дорожные карты. Приближаясь, шар закрывал собой небо, постепенно погружая страну Христофоровны во мрак. Старушку охватил ужас. Но, вопреки ожиданиям, он мягко чвакнулся на экран-цилиндр. «Зрительный зал» погрузился во тьму…

Фильм Христофоровны закончился. Без титров и финальных аккордов.

2020г.

Исаак

В дверь редакции робко постучали.

– Войдите!

На пороге стоял юноша лет двадцати, высокий, худощавый с длинными вьющимися волосами.

– Здравствуйте, можно войти? – смущаясь, спросил молодой человек.

– Я же сказал, входите, – лениво буркнул хозяин кабинета, – с чем пожаловали?

– Мне кажется, – нерешительно продолжил посетитель, – я сделал важное открытие, вот посмотрите.

Он протянул листок бумаги, исписанный на треть.

Редактор взглянул на текст:

Первый закон

Существуют такие системы отсчёта, относительно которых тело сохраняет состояние покоя или равномерного движения без воздействия на него внешних сил.

Второй закон