Глаза цвета стали

– Смотритель маяка? – непонимающе спросил Антон. – А он тут при чем?

– Я разве тебе не говорил, что он родной отец Комишира Суна? – хмуро ответил я.

Бронепоезд стал медленно набирать скорость. Проезжая мимо танкистов, дал несколько протяжных гудков. Следом за нами ехал второй бронепоезд, который в дороге чуть отстал, но сейчас нагнал. Он тоже погудел танкистам, которые что-то стали кричать нам вслед.

Японский поселок был недалеко от юго-восточной оконечности острова, где находились старые японские причалы и военные склады. Флот мелких рыболовецких судов надежно укрыт в бухте от цунами, стабильно налетающих на остров два-три раза в месяц. Южане заключили взаимовыгодное соглашение с морскими обитателями, которых Гнездо не признавало за разумных, а те, в обмен на нержавеющие наконечники из металла и пластика, снабжали рыбаков морскими дарами, подсказывали, где лучше улов и направляли косяки рыбы прямо в сети. Жители Северного за эту, по их мнению, противоестественную связь японцев с нежитью ненавидели южан и всячески настраивали руководство Гнезда, записывая на счет японских рыбаков чуть ли не связь с дьяволом. Отцы-командиры и руководство ЦОЗа закрывали на эти шалости глаза, покуда связь людей с нейтральными некроморфами не выходила за рамки обоюдовыгодного сотрудничества. Была еще одна причина – давно ходили слухи, что Гнездо само заключило тайный союз с морскими жителями и сейчас между ними проходят негласные переговоры о перемирии. Только большие потери в личном составе вынудили пойти на этот отчаянный шаг.

Мощного оборонительного вала, такого как в поселке «Северный», здесь не было и в помине. Зато у южан была хорошо развита хитроумная сеть траншей с шипами, множество ловушек и высокие изгороди из остро заточенных деревянных жердей, увитых колючей проволокой. Каждый взрослый мужчина, женщина, подросток или старик были вооружены бамбуковыми копьями, арбалетами и мечами. Комишира может и был вспыльчивым человеком, но, как истинный сын своего отца, воскресил искусство рукопашного боя с использованием колющего и режущего оружия древности, обязав каждого зрелого мужчину научиться этому самому и обучить детей своих. Высокотехнологичная база южан была скромной и состояла всего из десяти танков Тайп-90, нескольких старых американских гаубиц М198 и пятнадцати бронемашин Коматсу, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Бронемашины использовали в основном как мобильные штабы, в которых в случае угрозы можно укрыться и сдерживать натиск некроморфов. Снабженные мощными радиостанциями и сканерами, они так же использовались для рекогносцировки местности.

Рассматривая в морской бинокль двух- и трехэтажные вытянутые пагоды, крытые соломой и тростником, можно подумать, что они в хаотичном беспорядке разбросаны по прилегающим холмам, но это было только видимостью. Каждое здание являлось частью сложной оборонительной инфраструктуры. На вышках несли вахту часовые, вооруженные автоматами Калашникова и короткими копьями за спиной, у каждого на поясе болтался рог, сделанный из ракушек – в случае тревоги он издавал низкие, но хорошо слышимые даже на большом расстоянии звуки. Когда мы подъезжали к поселку, рожки по очереди оповещали гарнизон о местоположении и продвижении нежданных гостей. Поселок, освещенный в сумерках множеством гирлянд и масляных фонарей, представлял красочное зрелище. Впереди на путях выросла высокая земляная насыпь тупика с бетонным блоком. Ее возвели не так давно, в последний раз, три месяца назад, ее еще не было. Бронепоезд начал замедлять скорость, пока не остановился. Солдаты стали с любопытством выходить на внешнюю боевую площадку. Все это время японцы в отдалении суетились, собираясь в большую группу примерно из полусотни воинов.

– Лютый, Чеков и ты, Антон, пойдете со мной, – распорядился я после недолгих раздумий. – Остальные пока побудут здесь. Не станем лишний раз дразнить коменданта присутствием большого количества солдат. Я сам с ним обо всем договорюсь.

– А если не договоришься? – напряженно спросил Антон.

– Это исключено, и ты знаешь, почему.

Мы вчетвером спустились в низину через заросли кустов и быстрым шагом зашагали к освещенной факелами делегации старейшин, вышедших нас встречать у ворот поселения в полном составе. Среди них я увидел и взлохмаченного после сна Комиширу в сопровождении взвода солдат с автоматическим оружием в руках. Он еще издали узнал меня, его и без того хреновое расположение духа испортилось еще сильнее. Положив руку на рукоять катаны, он с вызовом во взоре посмотрел мне в лицо, поигрывая желваками. Весь его вид не сулил нам ничего доброго.

– Привет, братишка. И вам привет, уважаемые старейшины! – поздоровался я первым.

– Почему вы здесь, гайджины?! – хмуро спросил согбенный годами старец в широкополой соломенной шляпе, с загорелой до черноты кожей. – Разве мы не заключили договор о неприкосновенности границ? Что за дела привели вас сюда в столь поздний час?

Комишира, потеснив его в сторону, вышел вперед, давая понять, что он тут главный. Поигрывая узорчатой рукоятью меча, обтянутой акульей кожей и перевитой золотистой тесьмой, он демонстрировал неприкрытую агрессию и желание затеять ссору. Сын Мацумото Суна был заносчивым сопляком двадцати семи лет отроду, в дорогом кимоно, какое носили в старину благородные самураи. Его катана, как и моя, была примечательна еще и своими уникальными ножнами, внутри которых были вставлены особо прочные камушки вулканического происхождения. Зафиксированы они были под углом в 21 градус и прижимались к лезвию благодаря вставленным под эти камушки рыбьим костям. Все это для того, чтобы меч самозатачивался при каждом вынимании и вставлении в ножны. Это был самурайский меч его отца, подаренный Комиширу на совершеннолетие.

– Вам задали вопрос, что вам здесь надо? – прорычал хмурый Комишира, агрессивно раздувая ноздри. – Если вы просто заскочили на огонек, здесь вам не рады. Ну а ты, – японец медленно обнажил лезвие и нацелил острие в мою сторону на уровне лица. – Ты помнишь, что я тебе пообещал в прошлый раз?

– Спеть? Станцевать? – Я невзначай направил на него оружие. – Удиви меня.

– Я предупредил, что отрежу тебе уши и нос, если еще раз увижу здесь!

– Мы пришли на помощь, преодолев тяготы пути, а ты, самодовольный сукин сын, жрущий сырую рыбу, будешь угрожать мне, вспоминая старые обиды? – все это я сказал по-японски, внимательно наблюдая, как багровеет его лицо. – Ты забыл, мальчишка, чему учил тебя отец? Никогда не обнажай оружие, если не собираешься пролить кровь…

– Охрана! – с пылающим взором процедил Комишира. – Нет, стойте, не надо! Я сам проучу этого наглеца! Защищайся, русский, или я зарублю тебя, как свинью!

Ловко уклонившись от выпада его меча, я сделал знак спутникам опустить оружие и не вмешиваться. Концентрированным ударом передал японцу через ладонь часть инерционной энергии, которую обычно передавал только через меч. Комишира со стоном отлетел далеко в траву, словно по нему ударили тяжелым тараном, в то время как со стороны это выглядело, будто я слегка оттолкнул его от себя, попав ладонью в плечо.

– Довольно, Комишира! Прекрати провокации или навсегда утратишь свое лицо! – между нами встал высокий старик-японец с бамбуковым копьем наперевес. – Уважай наших гостей. Пока что они ведут себя достойно, в отличие тебя и бесконечных выпадов в их адрес. Появление гостей не сулит нам ничего хорошего, но они нам не враги!

Комишира с достоинством отряхнул с кимоно налипшую сухую траву, после чего с гордым и независимым видом зашагал вверх по склону, ни разу даже не обернувшись.

– Прошу простить за столь печальный инцидент, видят боги, мы не желали ссоры. Так какое у вас дело, э… – старик вопросительно посмотрел на меня.

– Капитан Алешин, – подсказал я и быстро рассказал о цели своей миссии, добавив в конце, что эвакуировать жителей вглубь острова уже поздно. По последним данным разведки, орда с побережья обошла Южный с запада и неуклонно двигалась к горе Томари.

– Таким образом, мы в окружении и отрезаны от подкреплений, – печально заключил старик, обеспокоенно обернувшись к спутникам. Те согласно закивали головами. По их лицам было невозможно понять, о чем они думают, но явно мысли их были безрадостными.

– Ну и что дальше? – шепотом спросил Антон, нетерпеливо переминаясь у меня за спиной. – Пока ты тут сводишь старые счеты, мы теряем драгоценное время…

– Все не так просто. Дело тонкое. Старики все прекрасно понимают, – пожал я плечами, слушая бухтение старейшин. – Они сошлись во мнении, что ситуация тяжелая.

– И все?

– А тебе этого мало?

Старейшины внезапно перестали совещаться меж собой и обернулись к нам.

– Мы принимаем вашу помощь, – торжественно заключил старейшина с копьем. – Можете организовать оборону, какую сочтете необходимой по вашему разумению, мы вам окажем любую посильную помощь. Не гневайтесь на Комиширу Суна, он человек горячий и вспыльчивый, но без его воинских талантов вам не обойтись. Ведите всех своих людей в поселок, мы позаботимся о ночлеге. Эта ночь не продлится вечно, а утро все расставит по своим местам.

Старики коротко поклонились, при этом с уважением посмотрев на мой меч.

– Меч Мацумото Суна? – предположил один из них, с моего позволения потрогав рукоять. – Меч истинного мастера, теперь он служит вам.

Я коротко кивнул и протяжно свистнул. Через минуту со стороны бронепоезда раздался ответный короткий гудок, и из темноты потянулись разрозненные группы солдат, потеющих под тяжестью пулеметов, минометов и ящиков с боеприпасами. Полдела сделано – мы нашли общий язык с южанами.

В поселке наша колонна в количестве двух сотен тяжеловооруженных пехотинцев вызвала нешуточный переполох, заставив местных понервничать. Ничего, переживут, им это только на пользу пойдет, решил я. В конце концов, мы здесь для их защиты.

Передав гранатомет Лютому, я приказал солдатам идти за старейшинами в казармы. Сам же я направился к тому месту, где обитал Комишира. Предстоял нелегкий разговор, к которому я давно и тщательно готовился. Вилла заносчивого японца находилась в конце главной улицы с великолепным видом на море. К сожалению, ночью не было видно, как огромные волны обрушиваются на каменистый, сильно изрезанный берег, а чайки с пронзительными криками ловят на мелководье мелких кальмаров.

У входа в дом дежурил хмурого вида грузный японец с неисчислимым количеством татуировок на голом торсе. На его перевязи поперек тела болталось множество образцов холодного и метательного оружия. Он, хмуро оглядев меня с ног до головы, на мою просьбу увидеть его господина попросил подождать, после чего исчез внутри дома. Когда он появился вновь, то знаками позвал пройти. Я, проигнорировав обычай разуваться перед входом, сразу зашел за бамбуковый занавес, таинственно постукивающий при каждом дуновении ветра. Комишира в одном фундоши – традиционном японском нижнем белье для мужчин – сидел ко мне спиной, лицом к позолоченному изображению Будды, сжимающего в руках мечи. Японец даже не обернулся на шум, когда я зашел в комнату.

– Пришел извиниться за свою наглость? – глухо спросил он.

Я быстро осмотрелся по сторонам. Не найдя ничего, похожего на стул, сел прямо на пол, поджав ноги и положив меч рядом с собой.

После небольшой паузы ответил спокойно.

– Я пришел по просьбе твоего достопочтимого отца. Он призывает тебя проявить благоразумие и вернуться домой, позабыв про все обиды. Ему сейчас живется непросто.

– Так значит, старый дурак еще жив? – Комишира поклонился Будде, зажигая ароматические палочки благовоний. – Мы расстались много лет назад, наговорив на прощание друг другу много лишних слов. Такой обиды старик мне никогда не простит…

– Ты сын своего отца и не тебе говорить за него. Давай договоримся, если после битвы с некроморфами мы победим, ты и я решим все разногласия на мечах.

– И что мне с этого поединка? – Комишира косо глянул на меня. – Предлагаешь сделку или это очередной твой розыгрыш?

– Ты проиграешь и вернешься к отцу. Я проиграю и…

– И твоя голова без ушей и носа украсит стену моего жилья. Я согласен! – Комишира резво вскочил на ноги и обернулся ко мне, прожигая взглядом, полным ненависти. – Только на таких условиях и никак иначе. И не пытайся меня надуть, как в прошлый раз. Сейчас ты очень далеко от своего дома, капитан Алешин. Всякое может случиться в наших краях во тьме ночи. Если я задамся целью, даже твои бойцы тебя не спасут. Ты меня знаешь.

Я коротко кивнул и кинул ему через всю комнату свой меч. Он ловко поймал его за середину ножен и пристально стал рассматривать узор на рукояти. Потом молча вернул мне.

– Поздравляю, – неприязненно проворчал Комишира. – Старик признал в тебе воина, хотя он и раньше часто ошибался. Впрочем, это не имеет никакого отношения к нашей сделке. Чего ты желаешь перед смертью? Женщину на ночь? Выпивку? Еду? Сигареты?

– Мне нужна твоя помощь в организации обороны и помощь в бою. Я не хочу получить от тебя внезапный удар в спину. Не сверкай так глазами, я говорю, что думаю. А от женщины не откажусь, спасибо за заботу. С твоего позволения, возьму Мари и Юки.

– Что-нибудь еще? – холодно спросил Комишира.

Я достал из ранца бутылку саке и поставил перед собой. При виде напитка японец заметно оживился, но в его глазах светились недоверие и подозрительность.