Ремикс. Сборник рассказов и стихов

Тут зашёл ещё один субъект из их компании, и забалдевший атаман с заинтересованностью заговорил:

– Ну, где ты ходишь!? Вечно пропадаешь. Мы тут без тебя «фанфорик» достали. Пришлось вдвоём опарафинить. Сейчас хорошо стало. Да, Витёк?

Опьяневший напарник кивнул. Было видно, что Витек даже рад, что они поделили одеколон на двоих, и им досталось по хорошей дозе.

Всё это происходило в центре Красного уголка, а мы сидели на стульях по периметру. К сожалению, на этом представление закончилось, так как пришёл Палыч и принёс две буханки хлеба. Гости незаметно ретировались. Палыч принёс плохую новость – «борт» сегодня не придёт. Все окислились…

ЛЮБОВЬ

Примерно через час раздался стук дверей и чей-то мужской голос забасил:

– А где он? Там? Сейчас всё оформим!

Я сидел, развалившись на двух стульях и положив под локоть подушку. Делать было нечего, и мы просто говорили ни о чём.

– По-моему, опять наш «фанфорик» пришёл, – сказал Славка. И точно. Дверь отворилась, и вошёл наш «земляк» с девочкой лет четырнадцати-пятнадцати, в ситцевом платьице и нелепых больших очках.

– Ну, кто, показывай!

Девочка показала на меня.

Я поперхнулся.

– А-а-а, это хороший хлопец. Мой знакомый. Ну, шо, друг? Показался ты моей племяннице. Значит так. Мы люди простые. Раз такое дело, забирай её к себе в Хохляндию. Свадьбу сыграем, и всё будет в ажуре.

Палыч засмеялся:

– Ну, вот и отлично. Пропьём тебя, Валерка, сегодня. Да вы присаживайтесь.

Земляк внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Что скажешь, студент?

Я не знал, что ответить. Было непонятно – он шутит или говорит серьёзно. Судя по ситуации, я начал склоняться ко второму. По крайней мере, его племянница, а моя, значит теперь, невеста, волновалась по-настоящему. Чёрт дёрнул меня ехать за тридевять земель за этими приключениями! Мне ничего не оставалось, как принять предложение, отказ от которого мог иметь неизвестные последствия. Я нарочито громко, пытаясь перевести всё в шутку, сказал:

– Я согласен! Только со свадьбой торопиться не надо.

Все засмеялись. Кажется, у меня получилось. Палыч взял баян и заиграл, а моя невеста запела песню. Гарика выкручивало от смеха. Но он, видимо, смеялся ступнями ног, свернув их буквой «зю», пока девочка старательно выводила:

– У меня сестгёнки нет,

У меня бгатишки нет,

Говогят с детьми

Хлопот невпговогот.

Я не знал, куда мне провалиться. А тут ещё Славик начал шептать мне на ухо:

– Слушай, это же та девушка, которая тебя вчера целый вечер спрашивала и искала. Покорил ты местных жительниц! Ух, ты, везунчик!

Кивнув головой, я подумал: «О, Господи!»

Потом мы познакомились. Звали её Марина. Она рассказала, что после окончания школы собирается поступать в институт.

– Я буду поступать у вас, в Лужске, в педагогический. У дяди там мама. Сначала у неё поживу, а потом общежитие дадут.

– Да, это дело хорошее. Учиться надо, – поддержал Палыч, – сейчас без высшего образования никуда и не суйся. Есть корочки – человек, нет – букашка. Да, Васёк?

Дядя согласился.

Все стали поддакивать. Рассказывать истории и случаи из жизни, а также обсуждать проблемы высшего образования. Я молчал, боясь сказать что-то не то. В серьёзной ситуации я всегда говорю слова, которые окружающие понимают по-своему. Делаю это не специально, а человек иногда обижается. Я старался не обидеть Марину, но и молчание моё, тоже, было ни к месту…

Через время мы попрощались. Дядя с моей невестой ушли домой. Вечерело…

ДОМОЙ

Мы сделали более тщательный досмотр стола, и Славка нашёл ещё полпачки прошлогоднего чая. Заварив его вечером, наша «филармония» легла спать пораньше, чтобы скорее наступило завтра.

– А сегодня на ужин в лагере макароны по-флотски и какао с печеньем, – жалобно произнёс Славик.

– Да, лучше пахать на берегу, но чтобы обед по распорядку! – добавил кто-то.

– Хватит! О еде ни слова! – скомандовал Палыч.

Самое смешное в этой истории то, что «борт» пришёл только на третий день к вечеру. Лишь один из нас был доволен этим. Это Гарик, который всё-таки умудрился найти оленьи рога у кого-то из местных и обменять их на водку. Держа в руках ветвистый сувенир, он гордо сказал: «Прибью дома на стенку как память о Севере».

– У тебя скоро свои такие же вырастут. Их тебе твоя зазноба наставит, пока ты здесь с бетоном развлекаешься, – пошутил Славка. Смеялись от шутки все, но громче всех почему-то сам Гарик.

…Когда вертолёт начал медленно подниматься в воздух, я посмотрел в иллюминатор. На краю взлётного пятачка стояло человек семь детишек и среди них Марина. Я помахал ей рукой. Она стояла как каменная и стёкла очков отражали солнце. Мне показалось, что она плачет, и это слёзы отражают солнце. Почему-то стало не по себе. Всё как-то не так…

После праздника посёлок словно вымер. Люди работали. Рыбаки ушли на лов рыбы. Вертолёт сделал круг над взлётной площадкой, и я ещё раз посмотрел на дома.

Прощай, Леги, где, вряд ли я уже когда-нибудь буду! Прощай, мужественный северный народ! Прощай, Марина, добрая и чистая душа…

Вертолёт набирал высоту. Я оглядел салон. Усталые бойцы безучастно смотрели в иллюминаторы воздушного судна. Палыч уже готовился подремать, обняв свой, видавший виды, баян. Стало ясно, что через пару часов мы снова будем в отряде, и снова будем бетонировать площадку у пристани. И тогда я громко крикнул:

– Ребята! А отличный получился концерт!!!

Пожар

ЧАСТЬ 1

Летней ночью тысяча девятьсот сорок шестого года красиво пылала районная нефтебаза рабочего посёлка Кружино.

Факел мощными клубами дыма резал ночь и гордо освещал испугавшийся городок. Первыми от гула пламени проснулись жители двухэтажек, стоящих неподалёку. Эти дома отделял от забора нефтебазы полуовраг-полуров шириной метров двести-триста. На дне этого оврага стоял, вросший в землю, старый длинный барак неизвестных времён постройки, служивший временным сантехническим узлом жилдомов и мусоросборником различных отходов с нефтебазы. Использовать его в этом назначении начали летом сорок первого года, когда было закончено строительство домов у края оврага, а завершению прокладки проектных коммуникаций помешала война.

Крики людей, половина которых бежала от оврага, а половина с вёдрами и лопатами к забору нефтебазы, заглушались колоколами подъезжавших пожарных машин. Потушить горящую гигантскую бочку, естественно, и не пытались – это было невозможно, а вот сохранить остальные – было главной задачей. Не допустить огонь на соседние цистерны, и спасти район от бензинового голода было, во что бы то ни стало, необходимо.