Туманы Ричмонда

В пивную мы пришли около девяти вечера. Вошли по отдельности, с промежутком минут пять. Обстановка была уютная. Приглушённое освещение. Неоштукатуренные стены не скрывали кирпичной кладки светло-коричневого цвета. Деревянные столы, сделанные под старину, почти все были заняты. В просторном помещении расположились в основном молодёжные компании, но были и люди постарше, парами. Кто-то уставился на большие телевизионные экраны, расположенные в нескольких местах на стенах, по которым показывали баскетбольный матч, но большинство посетителей просто сидели и болтали. Мне остро захотелось, чтобы сюда сейчас вошла Ева. Мы бы сели вдвоём за столик, заказали бы пива с куриными крылышками, болтали, смеялись и подначивали бы друг друга.

Побродив по залу и не увидев никого похожего на Елену, я подошел к стойке, чтобы заказать пива. Одинокий парень, да ещё и не пьющий, а просто бродящий по залу, наверняка смотрелся странно. С кружкой пива будет комфортнее, решил я. Заодно заказал жареные крылышки в остром соусе, раз мне так их хотелось. Пока ждал заказ, уловил разговор ребят, которые сидели за стойкой бара рядом со мной. Вначале подумал, что мне показалось, но затем явно расслышал русское имя – Пётр Верховенский. Я прислушался к разговору и удивился, поняв, что обсуждается книга Достоевского «Бесы». Разговаривали трое ребят, похожие на студентов. Все они были одеты в тёмные джинсы и в чёрные или тёмные футболки. Черноволосый парень в очках говорил с большим увлечением и, вероятно, был их лидером. Он объяснял, зачем Петру Верховенскому нужно было убийство Ивана Шатова. Этот роман я читал очень давно, и хитросплетения, детали сюжета и роли различных персонажей в событиях книги давно стёрлись из моей памяти, хотя помнил, что Верховенский организовал убийство Шатова, чтобы повязать членов своего революционного кружка кровью. Слушать было интересно, и, видимо, двум товарищам черноволосого тоже. Они следили за рассказом внимательно, даже как-то напряжённо, вставляя время от времени реплики или задавая вопросы.

– Обсуждаете книгу Достоевского? – Парень в очках с интересом взглянул на меня. – Не думал, что кто-либо его читает в этой стране, тем более «Бесов».

– Но вы, похоже, читали, – сказал парень в очках и обаятельно улыбнулся.

– Мне положено. Я вырос в городе, в котором жил писатель.

– Так вы из России? Я не слышу никакого акцента.

– Моя семья переехала в Штаты очень давно, я был ещё ребенком. А вы, ребята, студенты?

– Не совсем. У нас типа литературный кружок. Вы, похоже, не местный?

– Я из Сан-Франциско.

– Хороший город, я там бываю время от времени.

Парень в очках, по имени Ник, предложил подсесть к ним. Мы разговорились. Он расспрашивал меня, что я помню о жизни в России, чем занимаюсь в Сан-Франциско и как оказался в Портленде. На последний вопрос я ответил, что потерял работу и поехал развеяться. Нику я, похоже, был интересен, и завязался разговор на разные темы. Мне было занимательно их послушать, особенно Ника. Надо сказать, он оказался настроенным весьма радикально по многим вопросам и в то же время был явно начитан, харизматичен и мог прекрасно аргументировать свою точку зрения. Спохватившись, я понял, что заболтался, и прошло немало времени. Видимо, соскучился по общению с новыми и неглупыми людьми. Пришлось сказать ребятам, что мне было приятно познакомится с ними, но нужно отлучиться по делу. На прощание Ник сказал, что у них есть помещение, которое они используют как клуб и пригласил заходить, если у меня будет время. Мы обменялись номерами телефонов. Я, конечно, дал временный, с предоплаченной карточкой, как и советовал мне сделать Майкл перед поездкой.

Захватив кружку с остатками пива, я походил по залу и наткнулся на Майкла. Он тоже пил пиво, сидя один у стойки бара в другой части помещения. Увидев меня, Майкл едва заметно махнул головой в сторону выхода. Я допил, поставил кружку на стойку и вышел. Через пару минут показался Майкл.

– Ну как успехи? – спросил Майкл.

Я смущенно пожал плечами:

– Никого похожего на Елену не видел. И ни с кем из «Антифы» не познакомился, заболтался тут с одними ребятами.

Майкл усмехнулся:

– Знаешь, с кем ты разговаривал? С Ником Тайлором. Он же известен под кличкой Троцкий. Это глава «Климатистов».

– Серьёзно? Такой приятный образованный парень! По виду типичный студент.

Майкл иронично улыбнулся:

– Не ведись на его манеры. Ник социопат, мастер манипулирования людьми. Я в курсе его досье. Поверь мне, там много чего любопытного. Он студент-недоучка. То ли сам ушёл после второго курса философского факультета, то ли выгнали.

– Мы с ним обменялись телефонами. Он пригласил меня прийти в их клуб.

– Отлично. Адрес дал?

– Нет.

– Тогда надо ждать его звонка. Сам не звони, излишний напор может отпугнуть.

– Думаешь, позвонит?

– Думаю, что да. Ты его, видимо, чем-то заинтересовал.

– Что мы делать будем дальше?

– Отсюда надо уходить от греха подальше. Всё сложилось так удачно, не надо попадаться ему на глаза, а то вызовешь подозрения. Сейчас подежурим у его квартиры. Посмотрим, горит ли в ней свет, и с кем он вернётся домой.

– У тебя есть его адрес?

– Конечно. Я всегда тщательно готовлюсь к командировкам.

После того как мы подъехали к дому Ника и разобрались, куда выходят окна его квартиры, стало понятно, что дома у него никого нет, если, конечно, кто-то не предпочитал проводить время в полной темноте. Нам пришлось просидеть часа два, но мы всё-таки дождались появления его машины. Ник был один. Он вошёл в подъезд, и через несколько минут в его квартире загорелся свет, подтвердив, что окна вычислили правильно. Делать там больше было нечего, и мы отправились в мотель.

Глава 19

«Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из сего человека. И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, потому что нас много»

Новый Завет, Евангелие от Марка

Последующие дни пролетели один за одним, похожие друг на друга как горошины из одного стручка. Днём мы бродили по центру, в местах, где тусовалась молодёжь: на набережной, в парке, в кафе. Вечером мотались по барам, а потом дежурили у квартиры Ника. Ночевали в мотеле, утром приезжали к его квартире и следили за его машиной. Уже на второй день адрес его клуба был нам известен. Он находился недалеко от центра, но район выглядел весьма обшарпанным. Дешёвые домишки, возле которых тусовался странный народ. Местами прямо на улице валялся мусор.

Мы дежурили в заброшенном здании напротив клуба. В одни дни туда почти никто не приходил, тогда как в другие появлялись большие группы людей, в основном молодые ребята от двадцати до тридцати пяти лет. Но Елены среди них не было.

Так, без больших событий, прошла неделя, a ближе к выходным раздался звонок Евы на мой мобильник. Я очень обрадовался. Ева была в отличном настроении. Расспросив меня, как мои дела, она невинным голосом осведомилась, всегда ли я сбегаю в другой город после знакомства с девушкой. В глубине душе я понимал, что она меня подначивает, но до конца уверен не был. На мои жалкие попытки оправдаться Ева посоветовала мне не переживать, ведь она понимает, что знакомство с ней может привести в бегство любого нормального мужчину. В этот момент Ева не выдержала и засмеялась. После разговоров о том о сём, она сообщила, что нашла немного материалов из архива Моисея. Среди них были фотографии, и Ева была уверена, что мне будет интересно их увидеть. Я пообещал встретиться с ней, как только вернусь.

Только я собрался поговорить с Майклом о возвращении домой, так как пользы от меня всё равно было немного, как раздался звонок Ника. Уточнив, нахожусь ли я ещё в Портленде, Тайлор предложил подойти часам к трём в клуб.

Чтобы не светиться, Майкл высадил меня, не доезжая до клуба несколько кварталов, и припарковал машину за углом. Адрес, который дал Ник, привёл меня к двери на последнем, четвёртом этаже запущенного офисного здания. Я постучал. Какой-то парень приоткрыл дверь и спросил, что мне нужно. Услышав, что меня пригласил Ник, он впустил меня внутрь, а сам уселся за стол рядом с дверью и продолжил разговор с парнем постарше.

Помещение было довольно просторным и действительно выглядело как клуб. Вдоль стен были расставлены столы со стульями. Ближе к дальнему углу находился стол для пинг-понга, а рядом с ним у стены стоял холодильник. Сверху холодильника кто-то поставил несколько пакетов с чипсами. На стене висели две фотографии.

Человека на одной из них было легко узнать. Этот портрет растиражирован на многочисленных футболках и бейсболках. Со стены на меня смотрел молодой человек с длинными волосами, в берете с пятиконечной звездой. Меня всегда удивляло, как Эрнесто Че Гевара после смерти превратился в одну из самых романтизированных фигур второй половины двадцатого века. Ирония судьбы заключалось ещё и в том, что капиталистический мир, против которого он боролся, с успехом коммерциализировал его образ и до сих пор зарабатывал на этом немало денег.

На второй фотографии был человек гораздо старше, в пенсне и с бородкой. Я не был точно уверен, но подумал, что это Троцкий. Судя по кличке Ника, это и был тот бог, на которого он молился.

Из соседней комнаты появился Ник, поздоровался, предложил выпить пива и, открыв холодильник, достал две бутылки. Кроме пива, по-видимому, в холодильнике больше ничего не было.

– Алекс, я пытался найти тебя на сайтах социальных сетей. Оказалось, много людей с таким именем и фамилией, но я не видел твоего профиля. Кто ты реально такой?

– Я Алекс Адамс. Могу водительское удостоверение показать. А в социальных сетях меня действительно нет. Я предпочитаю читать книги вместо дурацких сообщений.

– Ты правда говоришь по-русски? – внезапно сказал на русском Ник с жутким английским акцентом.

От неожиданности я рассмеялся и подтвердил сквозь смех, ответив по-русски:

– Да, говорю.

– А почему американская фамилия?

– Да вся семья поменяла, когда мы принимали американское гражданство. Никто не мог старую ни произнести толком, ни тем более написать.