Клуб любителей Го

– Что такое Хаос, сэнсэй?

– Это греческое слово, Митико-тян. С точки зрения людей Запада Хаос входит в состав формулы Человека.

– А что ещё входит в состав формулы Человека?

Ягура-сан взглянул на экран. Кусочки Учителя ещё лежали на земле. Сейчас формулу человека исследовали чёрные мухи. Созданная неведомыми людям и мухам силами она была надёжно защищена и невидима для них. Ведь и мухи и люди смертны. Не правда ли? Он перевёл взгляд с экрана на Митико.

– Входят элементы порядка, зоны хаоса, области жизни. Несколько узлов Дома Смерти. Последние скрыты. Точное их расположение неизвестно. Поэтому с ними нужно особенно долго возиться. Но всё равно всех частей формулы не знает никто!

– Даже Вы?

– Даже я, Митико.

– А почему даже Вы?

– Может быть потому, что формулу человека придумал не я?

Ягура-сан не хотел больше смотреть на экран. Там показывали то, что он видел десятки раз. Он не нашёл того, что искал. Да, остались камни. Но повторить комплект также невозможно, как собрать Учителя из тех кусочков, на которые его пришлось разделить. Почему он может разделить, но не может собрать? Он может, например, разделить Митико. Вот она стоит перед ним, и он может разделить её прямо сегодня. Он открыл экран, на котором белое тонкое тело Митико было приготовлено к разделению.

– Логично. А кто? – спросила Митико.

Но сможет ли он собрать? Восстановить её из кусочков после того, как разделит? Ведь если в нём есть устройства, с помощью которых он может соединить человека с Домом Смерти, то почему в нём нет устройств, которые могут соединить с Домом Жизни? Ягура-сан задумался.

– Может быть, ты? Или твои подружки с Гинзы?

– Ха-ха-ха. Вы опять смеётесь, сэнсэй!

А ведь есть такие устройства! Ягура-сан вспомнил про свой маленький член. Он может быть введён в лоно Митико, и чисто теоретически способен породить в ней новую жизнь. И если эта новая жизнь получится женского рода, то вырастет новая Митико. Точная, а возможно даже, улучшенная копия предыдущей!

– А почему нет? А может быть, это правда, что человека придумали на Гинзе? Может быть в магазине Микимото? А? Ты любишь заходить в него?

Митико фыркнула. Только пожилые японцы могут считать магазин Микимото крутым. Сейчас ей пришла в голову мысль, что её сэнсэй очень стар. Она запомнила её.

– У Хаоса много слуг, Митико. Одна из слуг зовётся Суета. Суета – из высоких иерархий этого Дома. Однако она прячется, камуфлируется под Жизнь. Суета говорит людям: смотрите, вот я и есть Жизнь. Принимайте меня или вы не принимаете Жизнь! Ловко, да? Япония страна Аматэрасу, Митико, но в Японии стало много суеты.

– Как мы, японцы, можем быть над суетой, сэнсэй?

– Го сначала учит смотреть. Верно? Суету надо увидеть, Митико. Понимаешь, о чём я? Суета невидима для обычного человека. Человек не владеет собой, не является хатамото[23 - Знаменосец.]. Поэтому суета сама становится хатамото и начинает владеть человеком.

– А как же тогда человек обучается Мастерству?

– Человек не может овладеть Мастерством, не видя его. Мастерство передаётся от сердца к сердцу. Это не массовая технология, Митико-сан. Ведь обычное человеческое сердце холодно. Кокоро гацумэтай[24 - Сердце холодно.], Митико-сан. Ты никогда не слышала об этом?

– Моё сердце другое, сэнсэй! Таким сделали его Вы!

– Конечно. Ведь ты сэйто[25 - Ученик.]. Сердце сэйто не должно быть холодно!

Секунду Митико переваривала услышанное. Как много ей ещё предстоит понять и узнать!

– Давно хотела спросить, ученик сам определяет время своего ученичества?

Ягура-сан снова взглянул на экран. Тонкое белое тело Митико по-прежнему находилось на разделочном столе. Жаль, что Митико не может смотреть вместе с ним, подумал он. Её бы заинтересовал такой опыт. Возможно, ошибка коренилась в том, что он был вынужден сначала убить Учителя. Душа успела покинуть тело, и находилась в стороне от происходящего. Но Учитель вряд ли бы согласился на другие условия. А завлечь его обманом или силой было невозможно. Исследовать Митико, удерживая её душу в теле, была интересная идея, которая раньше не приходила ему в голову. Ягура-сан даже представил себе особенный комплект. Комплект, который бы не только являлся Митико, но и возможно стал бы прибежищем для её души. Сэйто! Он бы назвал этот комплект «сэйто». Как жаль, что ему придётся отправить Митико в Россию! Если бы не это обстоятельство, то он бы взялся за изготовление такого комплекта в самое ближайшее время.

– И да, и нет. Он же только Ученик. Ученик ещё не принадлежит себе, так как не владеет высшими ki. Сэйто в наше время – это самурай. Самурай, но не хатамото!

Они помолчали. Ягура-сан пребывал в задумчивости. Митико поймала на себе взгляд, который показался ей странным. Но в нём было столько внимания, столько интереса к её персоне, что юное сердце застучало. Она огляделась по сторонам, чтобы успокоить его. Скамейка стояла под старыми тенистыми деревьями. Эти деревья были здесь ещё тогда, когда замка Эдо не существовало в проекте.

– Я хочу попросить тебя сделать одно дело, Митико.

Девушка резко оглянулась. Как давно она ждала этого дня! Сэнсэй делает ей предложение, и это предложение может стать самым интересным в её опыте! Она не ошибалась, создание комплекта «Сэйто» могло в корне изменить течение её жизни. Ягура-сан медлил. Сейчас ему совсем не хотелось думать о России. Новая идея, пришедшая к нему сегодня, была необыкновенно притягательна, а главное – касалась интереснейшей темы. Старый самурай оказался парализован силой, превышающей его собственную. Он чувствовал себя школьником, мальчишкой, который имеет шанс совершить нечто такое, на что имеют право лишь взрослые. Родители уехали, и квартира неожиданно стала свободной. Более того, есть кого в неё пригласить. Он не успел додумать, почувствовав странное шевеление. Маленький Ягура-сан задвигался в его брюках и голосовал за продолжение эксперимента!

– Какое, сэнсэй?

«Какое?» – спросил себя Ягура-сан. Что он должен ответить Митико? Попросить её быстро собраться и, заметя следы, исчезнуть с ним? Он представил их, мчащихся на Север. Поезд неотвратимо несётся вперёд и даёт время заранее насладиться тем, что последует. За шесть часов дороги Ягура-сан успеет несколько раз пережить предстоящее, а потом он ещё и совершит его. Он будет наслаждаться каждым мигом! Каждое мгновение станет входом и одновременно выходом. И этих входов будет много! Он увидел, как может действовать в этот раз. Он увидел, как будет поддерживать, продлевать жизнь, исследуя её часть за частью, кусочек за кусочком. Как будет касаться кожей потока. Как соединившись с чужой жизнью, будет совершать повороты, несясь с головокружительной скоростью. И это биение будет совпадать с Дао, пронизывающим живое своими всепроникающими лучами. Боль, соединённая с чужим и его восприятием создадут великолепную триаду, и этой триадой будет руководить он. И только он! Ягура-сан взмок. Он достал носовой платок и дрожащей рукой вытер со лба.

– Что с Вами, сэнсэй? Вы не здоровы?

– Нет, нет, Митико, со мной всё в порядке. Сегодня прекрасный, прекрасный день!

Да, сегодня прекрасный день. Так говорили ушедшие на волнах Божественного потока. Но miti[26 - Учение, путь.] этого дня пролегает через Россиа-нокуни[27 - Страну Россию.]. И он должен отдаться его miti. И если он, Ягура, сегодня упустит или недоглядит что-то, что имеет отношение к этому уровню, то это может стать роковой помехой всему стратегическому плану. Камень ничто, miti игры стоит ста камней. И он не может жертвовать Игрой! Ягура-сан повернулся лицом к Митико, и голосом отдающим команду, произнёс в её распахнутые глаза:

– Ты должна поехать в Россию и разыскать одного человека!

Глава 3

Человек с камнем

– Убийца? – спросил тёмный человек странным и до боли знакомым голосом. – Раньше ты называл меня по-другому. Он продолжал держать плиту в руках, а затем аккуратно положил её на груду таких же камней. Он улыбался так, как мог улыбаться только один человек на Земле.

– Учитель! – простонал я.

Учитель спрыгнул и подхватил меня под плечи. Он взял оба рюкзака, и следил, чтобы я не упал по дороге. Переход потребовал около десяти минут. Мои колени тряслись, и общее состояние было тягостным. В запасном укрытии Учитель достал термос и налил горячего пряного напитка. Мы находились в небольшом гроте с другой стороны скалы.

– Ты должен выпить это. Вернувшийся из Дома Смерти уязвим! – прокомментировал он.

Я доверчиво потянулся к крышке, но в моём кулаке были камни, которые я инстинктивно схватил, барахтаясь в каменной щели. Усмехнувшись, я разжал кулак, чтобы выбросить их. Учитель неожиданно перехватил мою руку, и наклонился над ней.

– Молодец, – усмехнулся он. – Я не сомневался в тебе. Есть люди, для которых некоторые поступки настолько естественны, что не подлежат никакому сомнению!

– Какие поступки? – спросил я, глядя, как он пересыпает в платок камешки, вытащенные из моего кулака.

Он внимательно рассматривал камни, и даже понюхал их. Затем, сложив вместе края платка, завязал тугим узлом. Эта процедура напомнила мне «похороны вырванного зуба». Учитель огляделся и сунул узелок в карман рюкзака.

– Какие поступки?! – усмехнулся он. – Есть люди, которые не могут обойтись без того, чтобы не притащить на себе то, что принадлежит не им. А точнее, притащить то, что им совершенно не принадлежит!

– Что ты имеешь в виду? – я понял, что он заново начинает любимую серию намёков на мою учёность и любознательность.

За долгие годы наших отношений он позволял себе шутить на эту тему бессчётное количество раз. Но сегодня его шутка показалась мне особенно неуместной и совершенно не подходящей к ситуации. Что он имеет в виду? Я действительно захватил какие-то камни на полу пещеры. Возможно в приступе асфиксии. А возможно и клаустрофобии. В том, что именно произошло со мной этой ночью, ещё предстояло разобраться с медицинской точки зрения. Учитель наблюдал за мною одним из взглядов оздоровительной группы. «Обидел – погладил, обидел – погладил», вспомнил я не раз слышанный от него принцип.