Клуб любителей Го

– Ты снял их с доски, когда совершал ход.

– Какой ход?

– Ход по постановке своего камня и снятия камней противника.

– Но я не помню, чтобы я совершал ход! Я помню, как упал лицом на гобан. А потом какая-то сила оторвала меня от него. Я мог лишь зацепиться рукой за камни, и они могли случайно остаться в ней.

– Твоё восприятие собрало событие таким образом. Сила, толкнувшая тебя к гобану, и оторвавшая от него – сила времени. Невозможно находиться в Игре больше отведённого интервала. Зависнуть там ты не мог. После постановки и сбора пленных камней тебя вышвырнуло обратно. Так что ты всё сделал правильно.

– Что правильно?

– Что не забыл сделать того, зачем был отправлен. А так же то, что не стал упираться, когда тебя выкидывало в наш мир.

– А в каком мире я был?

– А ты был в своём мире?

– Нет, не в своём.

– Ну, так и назови его «другим» миром. Что в этом сложного?

– «Сложного» в этом то, что я не уверен, что другой мир существует.

– Но ты же был в нём?

– Получается, что был.

– А если был, то тогда что сложного?

Спорить было бесполезно, так как нарушения логики не было. Просто была разная логика. У него – своя, а у меня – своя.

– Твоя непрерывность, – казалось, он прочёл мои мысли, – состоит из слитных и разорванных элементов, а моя – из кусков, связанных слитно и интервально. Целостность по определению больше системы, так как включает в себя и порядок и пятна хаоса.

Про хаос было интересно, но сейчас другое продолжало волновать меня.

– А кто такой Сигэмото? – спросил я.

– Сущность, которую ты наделил именем, – его брови немного поднялись вверх.

– С какой стати Сигэмото – моё имя?

– Имя дало твоё восприятие. Покопайся самостоятельно, и ты найдёшь, откуда оно взялось. Может быть, так звали твоего знакомого японца. Или ты видел это имя в кино.

Имя действительно казалось знакомым. Я задумался, и неожиданно вспомнил. «Мать Сигэмото»! Так назывался роман известного японского писателя. Мне было 17, когда я специально разыскал его в публичной библиотеке на Пушкинской площади. В этом романе описывалась таинственная японская секта. Этой секте приписывались жуткие и немыслимые практики, вплоть до созерцания разложившихся трупов. Существовала особая мистическая книга, текста которой никто не видел. В моём уме вертелось странное словосочетание, звучащее как «мака сикам», но что оно означало, я вспомнить уже не мог. Мне оставалось лишь удивляться тому, как моё подсознание столько лет удерживало в себе эти имена!

– Послушай, а откуда появился порез на моём пальце? – спросил я Учителя после краткого пересказа творения Танидзаки Дзюнъитиро.

– Порез – это на самом деле интересно, – улыбнулся он.

– Расскажешь?

– Расскажу, если моя очередь.

– Я прошу тебя!

– Порез, как ни странно, имеет больше отношения к тому, чем мы с тобой занимаемся.

– А чем мы с тобой занимаемся?

– Как чем? – Учитель испытующе посмотрел на меня. Поскольку я был совершенно серьёзен, то он продолжил назидательным тоном. – Я пытаюсь учить тебя, а ты пытаешься быть учеником. Разве не так? – он заговорщицки подмигнул мне.