Високосная. Огонь желаний. Две пьесы

Он (мотая головой). Не своди меня с ума!

Она. До чего ты примитивно устроен! Стоило мне произнести детские словечки, и тебе уже общение побоку. (Выключает музыку.) Уф, тяжело после икорки! Ну, рассказывай!

Он. Я уже боюсь.

Она. Чего?

Он. Что ты неправильно поймешь одну мою страсть…

Она. О господи, у него еще и страсть! Ты что, мазохист или ковырялка?

Он. Какой ковырялка?

Она. Ну, мало ли бывает извращений.

Он. Да нет, я… Черт побери, ты как-то меня спутала. Ты кто? В смысле, чем занимаешься?

Она. Вопросы задаю я. Значит, ты астролог, здесь у тебя уютно, и ты сюда заманиваешь бедных глупых женщин. Ты бабник?

Он. Не знаю… Я, наверное, экспериментатор, практик, так сказать.

Она вновь рассматривает фото

Она. А это подопытное кролики?

Он. Это астрологический календарь, ну, такой… особого рода.

Она. Ах, да они тут у тебя все под циферками! Ну-ка, ну-ка… Ну конечно, вот в чем дело! (Смеется, не может остановиться.) Триста… шестьдесят… шестая пустая клетка! Ты что, со всеми спал?! Неужели – со всеми?

Он (недовольно). А чего смешного? Я не спал, я общался, изучал женщин. Это чисто научная работа.

Она. Нет, ты спал или как? Сидели, ты спрашивал, беседовали о жизни, ты записывал, просил фото, и всё?

Он. Но ты бы сначала выслушала идею.

Она. Так ты же не рассказываешь правду, вот я и гадаю. Значит, в году триста шестьдесят пять дней. Раз в четыре года – високосный. У тебя полный набор, только двадцать девятое февраля пустует. Рассказывай, что ты с ними делал?

Он. Изучал… астрологическое влияние на рождённых.

Она. А сколько у тебя на это ушло времени?

Он. Вся сознательная жизнь. Но идея возникла десять лет назад.

Она. Идея… Да ты просто подвижник какой-то. Ты кем работаешь?

Он. Я хирургом был, а последние восемь лет – где придется…

Она. Ну говори, говори.

Он. А что?

Она. Задавай вопросы, анкетируй меня. Я же тебе для этого понадобилась. Где у тебя картотека?

Она идет к столу, но он срывается с места и преграждает ей дорогу.

Он. Не нужно, Марина.

Она. Я хочу. Это мое желание: посмотреть, какие впечатления ты вынес из своих исследований.

Он (твёрдо). Не стоит. Это на самом деле очень серьезно.

Она. Послушай, ты был женат?

Он. Был. Два раза. У меня двое детей.

Она. И десять лет теперь один?

Он. Один.

Она. Ну, всё понятно… поговорили, спасибо за угощение – наелась, наплясалась, насмеялась – я пошла. Я пришлю свое фото по почте, закроешь вот этот квадратик. Вот – рядом с этой рыжей и с этой курносой блондинкой. Ничего буду смотреться, в науку войду, чао!

Она намеривается уйти, но он задерживает ее, пытается поцеловать. Он теснит ее к кровати. Наконец она резко отталкивает его, он падает и ударяется о спинку кровати головой. Она бежит в прихожую, хлопает дверь. Сначала тишина. Затем он поднимается, потирая затылок, спешит в прихожую, постанывает.

Он. Смылась всё-таки, зараза!

Идет в комнату, наливает из бутылки, пьет

Он. Идиотка! И ты тоже хорош (грозит пальцем вниз) – перевозбудился так, что все мозги поплыли!

Звонок в дверь.

Он. Вернулась! Ну держись, милая!

Явление четвёртое

Слышно, как открывает дверь и его голос

Он. Где тебя столько носило! Опоздал, брат! Ну давай, чего уж там. Я же просил белые не покупать!.. Это – розовые? Сам ты дальтоник! Ну-ка, чеши отсюда!

Появляется с белыми хризантемами, ворчит

Он. Во, идиоты! На кой мне теперь эти цветы? Нажралась, наплясалась и свалила.

Пытается засунуть цветы в вазу со страусиными перьями,

ваза падает и цепляет за собой на пол посуду.

Он. Черт! Черт! (Пинает вазу и посуду.) Всё ты виноват, всё ты, гад! (Бьет себя кулаком в пах.) Откуда она такая вылезла? Чувырла! Ничего, еще не вечер, их вон сколько бродит по свету сочненьких и без затей, и…