Кладбище драконов

Оксана пристроилась рядом и полезла за сигаретами.

– Не стоит, – ответила она, вспомнив о своём холодильнике, – если завтра сможем выбраться, обещаю вечером пару бутербродов и салат. Мясо только без косточек. Теперь вообще всё без костей. Только сочная горячая мякоть. Слюни не потекли?

– А вот Денис с Толей экипированы под завязку, – предположила Марина, – мужики без еды в поход не пойдут.

Следом села Вера.

– Денис уже неоднократно терялся, – сказала она, – он шагу не ступит без полного рюкзака.

– Денис, ладно, – отозвалась Марина, – Толя-то как умудрился! Тоже был одной ногой там! Спасай его теперь!

– Не знаю, чем это закончится, – поделилась Оксана, – но ноги моей на лежаке больше не будет. Даже если здесь будет выступать Робин Уильямс.

– Ты пойдешь на такие жертвы? – округлила Марина глаза.

– Я никуда не пойду. Ни на жертвы, ни на концерт, ни на лежак. Это хуже, чем искать подснежники зимней ночью.

Сейчас, по крайней мере, лето в самом разгаре. Можно походить в футболке с шортами, в лёгком платье, но вот ночью…

– Кто-нибудь сможет залезть на сосну? – вдруг спросила Вера.

– Нет, – отозвалась Марина.

Оксана посмотрела вверх.

– Никто не сможет. А зачем?

– Надо поискать какой-нибудь кустарник и попытаться развести костёр. Ночевать будем здесь.

– Здесь? – изумилась Марина, – Да я не усну. Здесь и днём не уютно, а ночью вообще будет страшно.

– Уснёшь, как миленькая. А утром я вас выведу к дороге. Лишь бы солнце светило.

Она посмотрела на Оксану.

– И твой день рождения мы встретим на лежаке. Класс?

Оксана и хотела бы вылить всю обиду, всю досаду на подруг, но кто же её тянул с собой?

Медитация, так медитация.

Толя отошёл подальше от так называемого лагеря, чтобы не слышать шум горелки и разговоров отца с детьми. Отыскав большую длинную кость, способную заменить лавочку, он уселся на неё и вытянул ноги, чувствуя волну благодарности от уставших мышц. Отряд прошагал после обеда километров пять, если верить навигатору, и, несмотря на довольно небольшое расстояние, Толя порядком подустал, то ли от самого похода по этой полосе препятствий, то ли до жути однообразного ландшафта.

В городе нет такого расстояния, как пять километров, сколько бы сам город не был в длину и в ширину. Зато есть такси, маршрутки, троллейбусы и трамваи. В современном городе, где от шума транспорта невозможно скрыться даже на последнем этаже небоскрёба, пяти километров попросту не наберётся. Такова современная жизнь. Именно поэтому между городом и лежаком чувствуется существенная разница. И здесь нет машин.

Толя прислушался. Суета города, даже отдалённым гулом, не доносится до него, будто кости поглощают любой звук, несоответствующий этому месту. Странно, но это кладбище и близко не напоминает человеческое, в том плане, что все эти кости не ассоциируются с горем и утратой. Кости да кости, как деревья в парке. Когда-то драконы царствовали в небе, наводили на людей ужас, кто мог, тот сжигал целые поселения. А теперь они покоятся под ним, молчаливые и безразличные ко всему, что происходит вокруг.

На чём мы остановились? Ах, да. Медитация. Вот Марина, она начитанная, она объяснила бы, что это такое. А так, придётся действовать вслепую.

Толя глубоко вздохнул. Вечерний воздух был чист и лёгок, и спокойствие, будто тёплая морская волна, накрыло его. Действительно, здесь тебе не столярка. Что там дальше по инструкции? Он закрыл глаза и словно провалился в пустоту, в особое место, где любит отдыхать Бог. Ни звука ветра, ни движения, и даже твёрдая кость под задницей будто растворилась в темноте, а тело стало невесомым. Он представил себя выпущенным из ракетницы сигнальным зелёным огоньком, падающим в пустоту на фоне ночного неба, таким же тихим и спокойным, а вокруг ничего. Ни облаков, ни земли, ни реки с разрушенным мостом, ни позиции противника, которые надо бы осветить. Только он, темнота и медленный полёт. Если в раю так же здорово, подумал Толя, я готов стать верующим.

Девушки ободрали все кусты, какие попались в поле зрения, насобирали тонких драконьих косточек, в качестве бумаги Оксана предложила пачку из-под сигарет. Остатки сигарет бережно убрала в сумочку.

– Ты точно бросила? – обратилась она к Марине, – Твой вклад в обще дело был бы неоценимым.

– Уже жалею об этом.

Для розжига добавили влажные салфетки.

– Они проспиртованы, – сообщила Вера, – значит, запылают, дай бог как.

Будто ставя ей в укор некомпетентность, салфетки горели еле-еле, пачка занялась тоже неважно и обещала быстро прогореть.

– Сейчас потухнет.

Вера проверила сумочку и вытащила несколько своих визиток и одну таксиста. Не бог весть что – визитки тоже плохо горят, но этого хватило, чтобы занялись ветки кустарника. Следом нехотя загорели и кости. Чёрный дым потянулся к вечернему небу.

– А если развести большой костёр, сразу на куче костей, может, нас заметят, – Оксана посмотрела вверх.

– Лежак и так каждый год горит на пару с городской свалкой, – сказала Марина, – и сам тухнет, его даже не пытаются тушить. Так что…

– Эти кости прогорят очень быстро, – прервала её Вера, – надо приготовить потолще.

– Да ты просто спец в разжигании костров. Денис научил?

– Прочитал как-то лекцию по выживанию вместо бурной ночи. Старичок не хотел сексом заниматься, зато теперь не замёрзнем.

– Одолжи своего на две ночи, – попросила Марина, – мало того, что Толя молодой, так ещё и мои бойцы намекают на всяческие непристойности. Хоть отдохну, послушаю про выживание.

– Чего у вас там, девчонок мало? – поинтересовалась Оксана.

– Ну, я самая аппетитная, видимо.

– Меня возьмите в качестве оператора, все пацаны будут моими.

– Да там своих хватает, со смартфонами. Весь Ютуб загадили.

– Что стоим? – прикрикнула Вера, – Впёред, за костями!

– Мы, прям, как людоедки, какие-то, – заметила Оксана.

Вскоре костёр запылал более подобающе. Дым стал гуще, черней, как и ночное небо. А звёзд-то, звёзд! Мамочки родные! Как грязи! И падали они так быстро, что загадать желание не было никакой возможности, а значит, скорое возвращение домой оставалось под вопросом.

Из длинных берцовых костей была сооружена самая неудобная лежанка в мире, под головы положили сумочки и девушки, тесно прижавшись друг к другу…

– Тихо, как в этом самом.

…уснули каждая со своими мыслями.