Иллюзия одиночества

– Войдите, – отозвался тихий измученный голос.

За столом сидел тот самый дед, по крайней мере на нём была примечательная морская фуражка, надвинутая на глаза. И он не столько сидел, сколько полулежал, откинувшись на спинку стула. Вид у него был далеко не рабочий. Я не нарколог, но могу точно сказать, что массажист был пьян в дугарину.

Он посмотрел на меня мутными глазами.

– Проблемы?

Я положил на стол квитанцию и заключение врача. Дед поднёс бумаги к лицу и прищурился.

– Та-ак, ротация позвоночника… понятно, мануальная терапия… а тут что… пишут, как курица лапой…

– При ходьбе проблем нет, а вот когда сижу или нагибаюсь, там что-то как-то…

– Тянет?

– Ага.

Дед посмотрел на меня, как тяжелоатлет на штангу, которую сегодня поднимать не намерен.

– Слушай, давай завтра, – он отложил бумаги и тут же забыл о них.

В принципе я бы не доверил свою спину пьяному специалисту, даже с многолетней практикой и с десятком сертификатов, что висели на стене кабинета в рамочках.

– Вчера неправильно отпраздновал день рожденья.

– Поздравляю.

– Да не свой, – он положил фуражку на стол и вздохнул, – не рассчитал сил, сам понимаешь.

– Понимаю, как никто другой, – постарался я скрыть сарказм, – сам, бывает, вхожу в «пике».

– Так может?

И тут на столе появилась бутылка, а сам дед расцвёл ярче июньской сирени. Он смотрел на меня с такой надеждой, что было бы просто бесчеловечно отказать. Мы же не фашисты, в конце концов.

– Только по чуть-чуть, – предупредил я, – мой отдых не предусматривает налитые до краёв стаканы.

– О чём, речь! Мне и самому нельзя.

– Пью через раз.

– Верное решение, напарник.

Я даже не заметил, как на столе появились две стопки, и пришёл к выводу, что дед профи не только в массажном деле.

– Леонидыч, – представился дед.

Ха! Оказывается Леонидыч и дед с фуражкой, одно и тоже лицо. Ну и работники здесь, ошалеть можно. На работе пьют, играют в карты на путёвки, бьют морды отдыхающим, даже если это было обосновано… Надеюсь, вчера действительно было день рожденья и загулы здесь не являются чем-то бесконечно постоянным. Сам-то я не любитель выпивать, ещё в школе понял, что это кривая дорожка. Но мне сегодня за руль не садиться, а друзей заводить надо.

– Саня.

– Ну, Саня… – тут он внимательно посмотрел на меня, – а мы раньше не встречались?

– Исключено, я на массаже впервые.

– Ладно. Ну, Саня!

Мы исполнили ритуал застольного знакомства, и пока Леонидыч готовился выплеснуть на голову случайному слушателю тонну ненужных воспоминаний об армии и первых трёх жёнах, я спросил:

– Валентина отзывалась о вас как о хорошем специалисте.

– Кто? Ах, Валька. Ну, она врать не будет.

– Что-то она сегодня грустная.

– Валька? Значит грустно ей.

– Она здесь всю жизнь?

Я вырыл для мысленного потока Леонидыча хороший широкий канал. Теперь перед его глазами стояла исключительно невесёлая история девушки с озера. Всё, что он хотел мне поведать, было благополучно забыто. Вот теперь я готов стать внимательным слушателем и при наличии ручки и тетради вёл бы конспект.

Леонидыч достал из ящика сигареты и на правах хозяина закурил.

– Не желаешь? – он указал на пачку.

– Только-только бросил, – соврал я.

Я, вообще, часто вру.

– Угу, – кивнул Леонидыч.

Он всё ещё не наполнил стопки, видимо разговор будет долгим.

– Валька, понимаешь… она как птица в клетке. Кормят хорошо, а свободы нет. То есть, свобода есть, а перспектив никаких.

– Мечтает улететь?

– Это единственная возможность для неё. Вот ты откуда будешь?

– Из Москвы!

– Ух ты! А тут что забыл?

– Приехал к родне. Дядя, брат отца, приобрёл путёвку, а поехать не смог. Так как я всех успел достать своим занудством, семейным советом решили послать меня. И спину подлечить заодно.

– Занесло, однако. Вот меня однажды…

– Валентина мечтает улететь, – напомнил я.