Красная Луна

Красная луна
Игорь Додонов

Молодой участковый уполномоченный прибыв в командировку, успевает только войти в новый отдел полиции, как тут же направляется на поступивший вызов. И пока ещё он даже не подозревает о том, с каким ужасом ему предстоит столкнуться. История одних суток, что станут самым настоящим кошмаром для людей, оказавшихся отрезанными от внешнего мира в небольшом городке в разгар неизвестной эпидемии. Добро пожаловать в ад!

Игорь Додонов

Красная луна

Глава первая. Туман.

Дорога. С левой и правой сторон пролетал бесконечный забор из сосен. А когда свет фар касался обочины, то казалось, что все деревья одинакового размера и с одинаковыми просветами между друг другом. Асфальтированная проезжая часть казалась какой – то бесконечной. Но, уже спустя несколько минут темнота перестала быть своего обычного цвета и постепенно стала наливаться всё сильнее темно – синим оттенком. Появился туман, не дающий лучам света пробиваться сквозь него. А видимость моментально стала ограничиваться расстоянием не дальше вытянутой руки. 05 часов 41 минута 22 октября 2021 года. Близился рассвет.

Александр ехал к месту командировки один. Однообразные ночные пейзажи за шесть часов беспрерывной езды его уже очень сильно утомили. Сделав последний глоток энергетика, он кинул пустую жестяную черную банку, на которой переливался золотистыми тонами рисунок дракона, на передний пассажирский коврик. Саша уже как несколько часов ощущал, что его веки стали тяжелыми. Он нажал на кнопку выключения автомобильной магнитолы и песня «wind of change» группы «scorpions»[1 - Scorpions – немецкая англоязычная рок – группа, созданная в 1965 году в Ганновере. Для стиля группы характерны как классический хард – рок, так и лирические гитарные баллады.] перестала играть. Скорость снизил с 75 – ти до 40 – ка километров в час, так как ехать в таком темпе становилось уже опасно. Туман стал настолько плотным, что движение по такому участку дороги стало требовать большой концентрации его глаз. Тот даже музыку отключил, чтобы его вообще ничего не отвлекало.

– Что-то не особо помог этот энергетик! – произнёс тот вслух сам себе, бегая зрачками по тускло – пепельной вуали, в которую погрузились окружающие предметы.

Асфальта мало того, что толком не было видно, так он ещё и был усеян разными ямами и неровностями. Свет передних фар автомобиля стал резко слабым. Александр сразу посмотрел на панель приборов, где ярким красным цветом внезапно загорелся значок в виде аккумулятора. Саша стал постепенно притормаживать, включив на всякий случай «аварийку», и почти на ощупь искать место, где можно остановиться. Тот понимал, что к восьми утра в отдел точно уже приехать не успеет. Мало того, что погода не для езды, так ещё и что-то случилось, скорей всего, с генератором автомобиля. Остановившись на участке обочины и заглушив двигатель, тот подошёл к переду своего авто. С диодным фонарём в руке, он приподнял капот и скинул одну из клемм аккумулятора. После чего стал тщательно шевелить провода, пока слева от себя не услышал треск веток. Причем звук этот стал повторяться, и было не понятно: то ли этот шум отдаляется от него, то ли приближается. Саша понимал одно – там между соснами кто-то есть. Осторожными и аккуратными шагами медленно отходя от своего «ВАЗ 2108»[2 - ВАЗ 2108 или «спутник», «восьмёрка», «зубило» – советский и российский переднеприводной автомобиль второй группы малого класса с кузовом типа трёхдверный хэтчбек. Первый прототип был готов ещё в конце 1978 года, а в феврале 1979 года начались лабораторные испытания автомобиля. Некоторые узлы и агрегаты разрабатывались совместно с западными компаниями «Porsche» и «UTS». В данном случае хэтчбек Александра 1989 года выпуска имеет короткое крыло в отличие от более поздних моделей, состоящее из элементов пластика переда соединённых с металлом.], он двинулся в сторону соснового леса. Гробовая тишина. Ни проезжающих автомобилей, никаких посторонних звуков, только раздающийся треск веток. У самого же лежащий сухостой тоже стал трещать под ногами. Будь то животное, которое находилось не далеко от него, оно, услышав шаги, либо на время затихло, либо резко побежало бы. Но кто-то там между мрачными стволами уверенно шел. Бледный луч фонаря упал на тёмно – коричневый туфель, который лежал на боку. Дальше, на расстоянии нескольких метров от обуви на земле, усыпанной высохшей хвоей, стали виднеться пятна, похожие на кровь. И по ходу движения пятен алого цвета становилось ещё больше.

Свет диодов наткнулся в темноте на что – то не понятное. Саша стоял как вкопанный, а шум ломающихся под чьим-то весом веток, резко стих. Из – за сосны торчала голова собаки, лежащая на кривом, изогнутом корне дерева . С мыслью о том, что возможно она спит, тот попробовал её позвать: «Дружок, дружок…». Животное не реагировало. А подойдя ближе, он ужаснулся. Перед ним лежало то, что осталось от большущей дворняги: внутренностей почти уже не было, а их остатки, выпотрошенные наружу, лежали рядом с собакой. Ребра были полностью обглоданы, и на их оголённых частях виднелись остатки плоти. На половине черепа отсутствовал скальп. Земля и сухая хвоя под той вся была залита багровыми брызгами.

Александр резко развернулся и осветил фонариком сосны и кусты, которые находились в нескольких метрах перед ним. Густой серый туман мешал рассмотреть находящиеся за ними объекты, но отчетливо слышалось очень тяжелое дыхание напоминающее человеческое. Диодный свет растворялся во мгле, и именно оттуда доносилось это дыхание. Все окружающие вокруг звуки в этот момент времени будто умерли, и остались только это тяжёлые вздохи. Тут раздался глухой хлопок со стороны участка обочины, где Саша оставил свою машину. Он на несколько секунд пребывал в ступоре, потому что его дыхание участилось и с мыслью о том, что кто – то лазит по его «восьмерке», тот рванул из – за всех сил к тому месту. Приближаясь к своему хэтчбеку и видя блеск кузова светло – фиолетового цвета, Александр заметил, что крышка капота закрылась: «Она толком никогда и не держалась нормально!». Так как та открывалась из салона, он подошел к водительской двери. Мыслей и так много не хороших лезло в голову, но тот не помнил, закрывал ли он эту дверь или оставлял открытой. Обходя свой автомобиль кругом, Саша светил фонарём, то на стекла, то на грязь обочины, пытаясь найти чьи – то следы. Паранойя[3 - Паранойя – это психическое расстройство, проявляющееся излишней подозрительностью, склонностью видеть злой умысел в случайном стечении событий и выстраивать теории заговоров. При этом больной сохраняет адекватность восприятия и логичность мышления в сферах, не касающихся его болезненных представлений.] – это нормальное явление у тех, кто служил в структурах и очень уж кропотливо относился к своей работе. А он не был исключением. Тёмная тонировка не давала пробиться свету в салон. Раздался щелчок дверной ручки и блёклые светло – голубые лучи пробились внутрь машины, отбрасывая по всему салону множественные тени. Там, конечно же, никого не было.

Все вещи также лежали на своих местах: раскрытое удостоверение сотрудника органов внутренних дел России на переднем пассажирском сиденье, на самом верху кучи состоящей из документов о высшем образовании, копий разных материалов, фото таблиц и пачки штрафов о превышении скорости. На заднем же сиденье, поверх аккуратно сложенной полицейской формы, лежал ноутбук, перевёрнутые от «очень ровной дороги» пакеты с вещами, зарядными устройствами и записными книжками. Полицейский сложил обратно в один из пакетов книгу с изображением космонавта Юрия Гагарина, коричневый кожаный кошелек и спортивный костюм. Всё – таки добравшись до капота своей «восьмерки», он накинул клемму аккумулятора, но затягивая её гаечным ключом, не отрывал своего задумчивого взгляда от соснового леса. Повернув ключ в замке зажигания, проверив ближний и дальний свет на всякий случай, Александр сложил свои руки на руле и несколько минут смотрел на освещенный участок обочины, находящийся перед ним: «Ладно. Стандартная ситуация, дворняга отбилась далеко от населенного пункта, ну, и скорей всего, рядом проходила стая волков. Видимо очень голодных. Ну что, поехали!». Включив с пронзительным хрустом первую передачу, полицейский снова выехал на асфальтированную дорогу, где туман уже стал постепенно рассеиваться. Спешить уже было некуда, всё равно опоздает, поэтому стрелка спидометра слегка приподнималась над отметкой «40».

На своей полосе проезжей части он обратил внимание на ещё один точно такой же туфель, который валялся на асфальте: «Вот и вся пара в сборе! Неужели этот город такое дно, что люди бегут отсюда, теряя свою обувь по пути?». Вздохнув, Саша стал снова загружать свою голову мыслями о работе, а уж тем более о месте командировки, куда направлялся сейчас. Открыв бардачок, он стал искать там что – то своей правой рукой, пока другой держал руль и не отводил глаз с дороги. Среди толстенной стопки ксерокопий, он достал мятую, рваную пачку сигарет с надписью «Адмирал Блэк Черри», и которую ему привёз в подарок из Доминиканской Республики его лучший друг. Полицейский поднёс помятую, раскрытую пачку сигарет с ароматом вишни к своему носу и, минуту точно вдыхал запах табака. Но, затем он бросил её обратно, где и взял, сказав протяжно самому себе: «НЕТ!».

Саша не курил сигареты уже два года, и эта борьба с курением далась ему очень тяжко в своё время. Обычно, люди, которые перестают курить, выбрасывают любые табачные изделия в мусор и пытаются даже рядом не стоять с дымящими курильщиками. Подсознательно многие знают, что одна сигарета может вернуть их к миллионам докуренных и выброшенных бычков. Но, психика этого персонажа была устроена по – своему, специфически. Он считал, что лучше у тебя будет то, в чем ты перестал нуждаться, чем ты будешь постоянно нуждаться мысленно в том, чего у тебя сейчас нет, набивая этим вещам всё большую цену.

Красные огни габаритов задних фар фиолетового «ВАЗ 2108» исчезли в клубах пепельного тумана. На обочине, рядом с лежащим на дороге тёмно – коричневым туфлем виднелся тормозной след, длиной до десяти метров. Глубоко отпечатанные в грязи две параллельные линии, оставленные от экстренного торможения, вели в кювет. В самом их конце виднелась лужа вишнёвого цвета, а пожелтевшая растительность также была забрызгана бардовыми каплями. В самом же кювете, на помятой крыше лежал легковой автомобиль. Под капотом и одним из передних крыльев растекалась светло – зелёная охлаждающая жидкость с разноцветной эмульсией. Все стекла автомобиля имели сильные трещины в виде паутины и почти под каждым имелись разбросанные осколки. С трудом пробивающиеся лучи рассвета коснулись светоотражающего покрытия заднего номера «Е010КО».

Саша вырвался, наконец – то, из зоны кошмарной видимости и теперь слева от него пролетали тёмные силуэты, напоминающие нефтебазу: огромные, металлические, ржавые резервуары в пятнах чёрного, мазутного цвета. Контрольный пропускной пункт, а точнее фрагменты кирпичной постройки с уцелевшими, деревянными, оконными рамами. Все эти постройки выглядели ужасающе, причём, никакого брошенного рядом мусора не было. Никаких вообще признаков присутствия тут людей. Красный кирпич и ржавый металл, оплетенные желто – зелёной лозой; высохшие, тонкие березки, произрастающие из расщелин между бетонными плитами. И огромнейшая стая мрачных как ночь ворон, сидящих на высохших, раскидистых ветвях огромного клёна. Полицейский ехал дальше, миновав указатель начала населённого пункта на белом, покрытом рыжими разводами от коррозии фоне которого чёрными буквами было написано «ЗМЕЕГОРСК».

Глава вторая. Хватай бронежилет и беги в машину!

Вдоль дороги стали постепенно появляться дома. Старые, одноэтажные, с маленькими и узкими оконными рамами, металлическими листами на крышах. Каждая вторая постройка имела выбитые оконные стекла, выглядела заброшенной. Улица заканчивалась тупиком в виде сплошной, бетонной двух метровой в высоту стеной какого – то предприятия. С обеих сторон дороги, прямо друг напротив друга находились два обшарпанных, двух этажных домовладения. Они были выполнены в стиле архитектуры времён Великой Отечественной войны, но как не странно, на балконе одного из них висела бельевая верёвка. И на ней даже сохла одежда. Значит, люди тут всё еще живут. Саша стал притормаживать, так как ему нужно было повернуть налево. Никаких дорожных знаков на перекрестке не было. Обзор в обе стороны был очень плохой, а дома почти вплотную прилегали к дороге. Он стал постепенно трогаться после остановки и посматривать в основном на правую часть дороги, туда, где тот должен был уступить в случае движения там транспорта. То самое чувство, когда ты по максимуму осторожничаешь, но подсознательно всё равно готовишься к столкновению. Полицейский резко отпустил сцепление, и «восьмёрка» уже начала движение, сопровождающееся свистом передних шин. Как вдруг, раздался громкий гудок и нарастающий, приближающийся звук торможения автомобиля. Саша утопил педаль тормоза в самый пол, обернувшись налево и увидев «Газель» скорой медицинской помощи. Она, даже толком не затормозив, объехала его хэтчбек, заглохший на встречной полосе, так как полицейский в смятении случайно отпустил педаль сцепления. Ни сирены, ни проблесковых маячков, ничего:

–Тут ещё и, оказывается, правила дорожного движения не действуют. Идиоты! Мне уже просто хочется развернуться и уехать отсюда на хрен. Так это я ещё в отделе не был! – нервничая, и чуть ли не криком произнёс он, уже раз третий точно поворачивая ключ в замке зажигания.

Машина завелась, и тот, пробуксовав со свистом шин передних колёс, свернул на полосу своего движения. Спустя всего лишь пару минут езды ему навстречу показался ещё один микроавтобус с красными полосами, наклейками «03», и ревущей на всю улицу сиреной. Стоило Саше проехать ещё один перекрёсток, и ему на встречу уже неслась полицейская «Нива». Окна домов вдоль дороги переливались ярко – синим цветом от проблескового маячка, который был на крыше той машины. И мчалась она, подлетая на всех лежачих полицейских. Александр подъехал к отделу полиции. Здание, покрытое краской тёмно – бирюзового цвета больше было похоже на какой – то музей Ленину. Обычный дом на несколько семей, построенный в годах так где – то 50 – х, только сейчас на окнах блестели металлические решётки, и над входом развевается флаг Российской Федерации. Все места рядом с отделом МВД были заняты автомобилями, и тот, недолго думая, загнал своё «зубило» прямо на участок земли весь заросший пожелтевшей травой и находящийся под плакучей ивой. Он обратил внимание на открывшуюся дверь отдела, откуда в очень быстром темпе вышли четверо сотрудников органов внутренних дел, экипированные в защитные шлемы и бронежилеты. Автоматическое оружие было у всех, кроме полицейского, что спешно прыгнул за руль «буханки»[4 - Буханка – УАЗ СГР – семейство советских и российских полно приводных микроавтобусов, малотоннажных автомобилей повышенной проходимости, прежде всего военного предназначения, производящихся на Ульяновском автомобильном заводе. Модель представляет собой модернизированный и рестайлинговый кузов УАЗ-450, производившийся с 1958 года в СССР. Первый отечественный автомобиль, который в рамках пробега «Вокруг света на УАЗе» 30 октября 2018 года пересёк экватор дважды.]. «Утро начинается!», вздохнув, Саша ещё несколько секунд провожал недовольным взглядом тот отъезжающий от парковочной площадки «УАЗ».

В свои двадцать восемь лет он имел звание старшего лейтенанта полиции и служил в должности участкового уполномоченного уже пятый год. И вся эта спешка, вечная суета, горы просроченных материалов, свинское отношение начальства настолько уже стояли комком в его горле, что при первой возможности свалить куда угодно в командировку, Саша не думал ни минуты. Внутри проходной отдела тот остановился своими чёрными туфлями на кафельной бежевой плитке перед дверью в виде металлической решётки на магнитном замке. Справа, рядом с окном, выходящим в комнату дежурной части, висел синий телефон. Участковый снял трубку и поднёс её к голове, пытаясь связаться с оперативным дежурным или с его помощником, которые в рассеянности бегали от одного угла к другому. И один и второй периодически смотрели на стоящего перед окном Сашу и держащего трубку телефона, но, делая вид «нам сейчас некогда!», продолжали заниматься своими делами: дежурный, сев на стул, что – то печатал на компьютере, а его помощник в суете выносил бронежилеты и складировал их на полу дежурной части. Сомкнув от злости свои скулы, смотря на этих двух никак не реагирующих товарищей, со словами «Да вы вообще охренели что – ли?», полицейский стал громко бить носком одного из своих туфлей по металлической решётке. Помощник дежурного, услышав грохот, уже через десять секунд стоял с другой стороны решётчатой дверцы. Этот младший сержант с детским, тупым и неуравновешенным взглядом, не большого роста, с пухлыми от переизбытка веса щеками, стал кричать как не нормальный: «Больной что – ли на голову? Ты видишь? Ты стоишь перед дежурной частью, и никто тебе не открывает. Может, потому что все заняты?».

Александр терпеть не мог выскочек, которые не исполняли или попросту делали вид исполнения своих служебных обязанностей, так ещё и при этом пытались его чему – то учить. Простоять перед закрытой дверью десять минут, потому, что кому – то принципиально трудно нажать кнопку под столом, тем более, когда с другой стороны стоит сотрудник, одетый в форму, да ещё и старше по званию.

– А я что, на статую похож? Или ты, сидя на жопе, переработался? Кнопку один раз нажать не можешь? – снова ударив в решётку ногой, крикнул ему громко в ответ Саша.

Послышался скрип деревянной двери за спиной помощника дежурного, из которой вышел мужчина не высокого роста, в рубашке светло – голубого цвета с погонами подполковника полиции. Широкоплечий, коренастый, крепкого телосложения начальник с короткой стрижкой и русой, еле видимой чёлкой над своим широким лбом, был всего на пару сантиметров пониже участкового. Тот спокойно и с улыбкой на лице спросил у старшего лейтенанта: «Вы к нам в командировку? Я так понимаю? Приехали?».

– Так точно, товарищ полковник. Временно, на место участкового, прибыл из межмуниципального отдела «Днепропетровский»» – уверенно и спокойно ответил Александр.

Начальник громко и резко крикнул: «Да открой ты дверь уже!» стоящему рядом младшему сержанту, который после её открытия, развернулся и ушёл в дежурную часть с недовольной рожей (потявкал как собака и залез к себе в будку обратно). Подполковник взял из рук полицейского командировочную документацию, и внимательно рассматривая несколько листков с оттисками светло – голубых печатей, стал бормотать себе под нос: «Токарев Александр Владимирович, ясно!». Затем он протянул ему ладонь для пожатия со словами: «Добро пожаловать в наш очень при очень скромный отдел полиции! Меня зовут Литвинов Анатолий Александрович. У нас ни следователей, ни участковых… Короче, не хватает всех и сразу. А чего опаздываем, времени уже половина десятого утра?».

Старший лейтенант в растерянности начал объясняться тому, что как только он сменился с суток, сразу бросил свои вещи в машину и отправился в путь. Короче, как отпустили там, так сюда и приехал. Но, Анатолий Александрович смотря тому в глаза, молчал. Понимая, что объяснять что – то начальству бесполезно, Саша с недовольным голосом выдавил из себя: «Виноват, товарищ полковник, исправимся, больше такого не повторится!». Участковый и начальник шли по коридору рядом с дежурной частью и разговаривали. Не смотря на то, что вокруг в жуткой суматохе бегали сотрудники в бронежилетах, а у дверей оружейной комнаты стояла очередь на получение пистолетов, Литвинов с полным спокойствием и улыбкой на лице говорил Саше о том, что в отделе им требуются ответственные люди. Тем более на должности участкового уполномоченного полиции. О том, что ему выделят на время командировки комнату в общежитии, а на первом этаже есть столовая, и готовят там отлично. Токарев всё это слушал, кивая головой, то и дело повторяя: «Аааа…, я понял…» и так далее. Но, по сути, он пропускал всё это мимо ушей. Ему уже было это не интересно. Участковый был уверенно настроен на то, что после этой командировки он, наконец – то, поставит дату в нижней части, написанного уже как пять месяцев назад, рапорта на увольнение и отнесёт его в тот кабинет, куда приходил пять лет назад, чтобы поступить на службу. И какую бы «лапшу» ему не вешал на уши этот подполковник, Токарев очень хорошо знал одно – пока ты новый человек в данной структуре, то начальство начинает интересоваться, чем ты живешь, с кем поддерживаешь дружеские отношения, большая ли у тебя семья? А когда ты не делаешь показатели для «родного отдела» в тех, иногда реально не выполнимых количествах которые требует начальник, то тебя каждое утро как последнего ублюдка поднимают на планёрке, поливают грязью, высмеивают твою личную жизнь и все твои человеческие качества. И в такие моменты ты теряешь статус человека, а становишься никем – сотрудником, который может стать самым крайним в вопросе о том, почему начальник отдела остался без премии в этом месяце.

Темперамент Токарева не давал ему спокойно нести службу и терпеть всяческие насмешки. Тяжело принимать всё близко к сердцу, когда ты по своей натуре очень ответственный человек. Литвинов подвёл разговор к своему логическому завершению: «А главное – у нас здесь тихо и спокойно, но только вот сегодня обрушилось много вызовов, такого я вообще не помню!». Саша снова вздохнул и сомкнул свои челюсти, думая о числе и месяце которые он допишет в том самом рапорте на увольнение. Даже уже язык жизненных обстоятельств: «Твою мать, всё было тихо, пока я не приехал в этот замечательный городок!», говорил ему о том, что пришло время завершать эту служебную деятельность. Не успел он войти в отдел, началось: вызов за вызовом, какое – то ЧП, не хватает сотрудников, всё печально, как всегда. Тут стали слышны чьи – то крики из помещения дежурной части: «Пошёл ты на хрен! Я туда один не сунусь… Ты умный такой? Ну, поехали на вызов со мной, раз такой умник!». Подполковник попросил участкового подождать рядом с тёмно – серой металлической дверью дежурки, и тот несколько минут стоял и слушал маты и прочие наборы нецензурных выражений. Вышел Анатолий Александрович и позвал Сашу зайти к оперативному дежурному. Как оказалось, старший участковый Евгений Минаков ругался там потому, что его отправляли одного на вызов, где по информации невменяемая женщина кидается с ножом на членов своей семьи.

Начальник отдела полиции Литвинов показал дежурному на Сашу рукой со словами: «Почему один? Вот, напарник, знакомьтесь, Александр Владимирович!». А затем подполковник сказал Токареву, чтобы тот отдал ему все командировочные документы, и что он сам лично передаст их сотрудникам кадров. Оперативный дежурный подал Александру полицейский бронежилет «Модуль»[5 - Полицейский бронежилет пулезащитный «Модуль – Кокон К52» в чехле чёрного цвета с подсумками для видеорегистратора, рации, оказания медпомощи и аэрозольного распылителя. Класс защитной структуры Бр5 + Бр1 грудная и спинная секции. Класс защиты боковых секций Бр2. Одна из составляющих многофункционального, индивидуального комплекта (МИК) сотрудника полиции.] в чехле чёрного цвета с надписью на спине большими, печатными, белыми буквами на чёрном фоне «ПОЛИЦИЯ».

– Ну, а дубинку вы мне хотя бы выдадите? – серьёзным голосом задал вопрос Саша оперативному дежурному, посмотрев на того с удивлённым взглядом исподлобья.

– За тобой ещё ничего не закреплено, поэтому, хватай бронежилет и беги в машину! – мешая ложкой чай в кружке и даже не подняв на того глаза, спокойно, размеренно ответил оперативный дежурный.

Минаков Евгений, который уже был в точно таком же бронежилете, сел на водительское сиденье своей трёх дверной «Нивы» и из под солнцезащитного козырька достал пачку сигарет, закурив одну из них. Саша, стоя рядом с пассажиркой дверью машины, быстро накинул на себя средство индивидуальной защиты, отрегулировав ремень и правую плечевую лямку. Когда он сел на пассажирское сиденье, Минаков посмотрел на него и резко поинтересовался: «Как тебя хоть зовут? А то мне эти два петуха из дежурной части всю голову забили, даже не услышал твоего имени».

Александр назвал свою фамилию и имя, протянув ему правую ладонь для рукопожатия.

– Женя! Добро пожаловать в отдел мечты! Тут, настолько мало людей… Ну, я имею ввиду сотрудников, что некоторых наказывают выговорами в день по два раза. А тебе пистолет хоть дежурный выдал? – рассказывал Минаков, пока не задал Токареву вопрос.

– Нет, кроме броника вообще ничего не дали. Да и на самом деле смысл? Ремнём штаны оттягивать? Оружие если даже и ты по нашему закону применишь, то если не дай Бог, преступник жив останется, то ты ему ещё и платить будешь до конца своих дней за то, что прострелил ему какую – ни будь почку и тот остался инвалидом. Только потом станет вопрос – а чем платить то? Со службы после такого случая сразу уволят. Пистолет – это так, для красоты, положено с ним ходить и делать серьёзный вид. Всё на этом! – закончил свой диалог Саша и замолчал на несколько минут.

– Нас и так люди ненавидят, а если ещё и стрелять разрешат, то, я думаю, потом они в нас стрелять станут. А чего ты так говоришь, есть печальный опыт? – с моментально возникшим интересом после услышанного, спросил Минаков.

– Полтора года назад прихожу на планёрку… Всё начальство, ну и все остальные в парадных кителях. Объявляют, что вчера на вызове погиб сотрудник – мой коллега по службе и очень хороший знакомый. Он оперуполномоченным был. Там ситуация такая вышла: поступило сообщение в дежурную часть о том, что мужик с ружьём в руках угрожает физической расправой своей жене. Приехала следственно – оперативная группа, заходят сотрудники в дом, а тот на диване сидит пьяный, на его коленях двустволка, горизонталка лежит. Полицейские сразу руки на кобуры с пистолетами положили, и кричат ему, чтобы оружие на пол бросил. А мужик стал им говорить, что ничего бросать не будет, мол, только с охоты приехал. Выпил дома сто грамм. И сейчас собирался оружие в сейф после чистки положить, а сотрудники полиции ему препятствуют. Да и кто вообще их впустил в частный дом, принадлежащий ему на всех правах. Сказал им, что не желает, чтобы те находились на территории его собственности. Тут ещё и ситуация такая… Супруга… Его жена, она то закрылась в туалете и к следственно – оперативной группе вышла только потом. И от неё же стало известно только позже, что на самом деле тот дядя ей и не угрожал ружьём, из сейфа достал и просто с ним сидел пьяный. Но, жена решила сотрудников поторопить, придумав, что её бедную тут сейчас завалят. Сам понимаешь, у нас в стране за заведомо ложный донос в телефонном формате никакой ответственности не предусмотрено. Она же после случившегося потом плакала и всё это сотрудникам полиции рассказывала – Токарев размахнул ладонью правой руки сигаретный дым перед своим лицом и продолжил:

– Так вот. Дядя с ружьём вроде как пошёл на контакт, согласился на переговоры и тот опер сказал ему, что они вдвоём дойдут до сейфа в соседней комнате, он положит двустволку в сейф и все спокойно сядут на кухне, разбираясь в ситуации. Мой знакомый сотрудник и этот мужик пошли в комнату с сейфом и через пару секунд раздался выстрел. Очень громкий и глухой хлопок. Никто вообще понятия не имел, как такое могло произойти. Когда оперуполномоченный остался с тем мужчиной вдвоём, то тот резко развернулся и выстрелил ему прямо в лицо из дуплета. Жена того мужика сразу после выстрела выбежала из туалета и ломанулась в помещение, где всё произошло. Вслед за ней мгновенно бросился один из сотрудников группы. А что самое интересное, тот ублюдок убил полицейского, бросил двустволку на пол, поднял руки над собой и последние его слова, которые услышали жена и сотрудник были такие: «Да сдаюсь я, сдаюсь!». В тот момент он улыбался. Правда та улыбка на его лице исчезла после следующего выстрела. Сотрудник следственно оперативной группы, увидев тело опера на полу, недолго думая, выстрелил из пистолета Макарова тому ублюдку прямо в живот. Тот товарищ с простреленным пузом очень долго мучился, согнувшись, лёжа на полу в собственной растекающейся луже крови. Никто из стоящих там полицейских даже не пытался помочь ему и остановить кровотечение. Они просто смотрели как тот мужчина отходит в мир иной и кричит на них матами. Затем нецензурной бранью, истерически, со слезами на глазах на них стала кричать жена того стрелка, когда уже скорая забирала его труп, положив на носилки…

Евгений резко закашлял так неприятно, как будто у него несколько лет не проходит туберкулёз, и перебил участкового: «Ситуация конечно… жуткая, тут сказать нечего. Но, а с тем сотрудником, который стрелял из пистолета, что стало?».

– Так вот, слушай дальше. Жена того стрелка написала после того происшествия во все возможные инстанции, наняла адвоката, который неоднократно выигрывал резонансные дела в судах. И всё это длилось месяцев шесть точно. Ситуация была неоднозначная. В итоге всё закончилось так: одного похоронили в закрытом гробу, потому что после выстрела в лицо из двух стволов двенадцатого калибра от его головы остались фрагменты черепа и рваная, перекошенная, нижняя челюсть. Ни мозгов, ни носа, ни глаз – всё осталось в той комнате на потолке и стенах. Второй полицейский сейчас сидит в тюрьме, после долгих судебных процессов. А суд пришёл к выводу, что нужно было произвести задержание без применения огнестрельного оружия, но, ни в коем случае, не выстрел на поражение. Поэтому, тут мало того, что людей научили нас ненавидеть, так и ещё закон работает не в нашу пользу. Вот так! А вот теперь и задумайся! Если случится какая –ни будь чрезвычайная ситуация в стране, по какой строгости нас потом будут судить теми законами, которые мы защищаем? Когда свои жизни будем пытаться сохранить? – завершил повествование Токарев и посмотрел с таким пронзительным, суровым взглядом на Женю, что тому стало даже не по себе.

– Это жесть, конечно! Чем дальше в этой структуре работаешь, тем страшней становится, – сказал Минаков, сделал затяжку и опустил ещё ниже стекло водительской двери, выкинув окурок.

– Ты вот рассказал мне сейчас эту историю, и у меня прямо перед глазами теперь стоит мрачное помещение, на полу которого лежит тело в полицейской форме и голова накрыта белой, пропитанной багровыми пятнами тряпкой. Это страшно! – и Евгений резко перевёл тему, взяв в руку мобильный телефон: «Что – то из дежурной части не звонят, сейчас сам наберу. Нужно узнать, нет ли по данному адресу оружия. А то окажется, что у этой дамы, есть какой – ни будь брательник, который ружьё по этому адресу хранит. Я так всегда делал, имею ввиду, всю информацию значимую собираю. Не от того, что твоих страшилок наслушался!».

Минаков стал набирать на старом, кнопочном, служебном телефоне номер дежурной части. После не продолжительного разговора с дежурным, Женя положил телефон в нагрудный карман и, посмотрев на Сашу, произнёс: «Охотников и владельцев прочих пушек по данному адресу не проживает, женщина, лет тридцати пяти, вдова, живёт с матерью пенсионного возраста и малолетней дочерью. Но, тут странно знаешь что? Эта девушка тоже работает на ветеринарной станции. Сегодня ещё до этого был вызов, похожий. О том, что мужик с ума сошел, на всех кидается и даже кусает! Вызвали полицию, чтоб сопроводить в больницу. Так тот мужчина невменяемый тоже врачом на ветстанции работает!».

– Сегодня, я так понимаю, вызов за вызовом, поэтому скорей всего так совпало, город тем более маленький, – не придав этому абсолютно никакого значения, с уверенностью ответил старший лейтенант Минакову.

– Да у нас максимум… МАКСИМУМ! Это один вызов в день бывает. И то, это чаще всего, какой ни будь старый дед забыл в магазине свой кошелёк. И мы к месту ещё приехать не успеваем, как в дежурную часть звонят люди и говорят о том, что нашли уже его портмоне. «Приезжайте и забирайте ребята»! А сегодня все взбесились просто. Странное совпадение с этой ветстанцией. Ладно, мы почти уже приехали, – закончил свои догадки Минаков, достав с заднего сиденья чёрный планшет, набитый пустыми бланками с объяснениями.

С левой стороны от асфальтированной дороги показался спуск, ведущий на грунтовку, состоящую из грязи и частично встречающейся щебёнки. Перед полицейскими был двух этажный старинный дом из кирпича красно – коричневого цвета времён социалистической революции. Во дворе не было ни одной машины, повсюду виднелись натыканные постройки из шифера и досок, беседка из дерева с обшарпанной краской и рядом с ней старая, металлическая, советская колонка, с которой подтекала вода и создавала огромную, блестящую лужу между сараями. Солнце зашло за тёмно – серые тучи. На фоне такого неба деревья с пожелтевшими листьями выглядели неестественно красиво. Минаков взял на заднем сиденье «ПР-73М»[6 - ПР-73М – палка резиновая, прямая, модернизированная, советская. Имеет длину от 65 до 70 сантиметров. Поставлена на вооружение в 1973 году. Предназначена для отражения нападения правонарушителей или пресечения их неповиновения. Применение резиновой палки не вызывает повреждений, опасных для жизни только в случаях, когда она применяется в соответствии с требованиями установленными законодательством.] и передал его Саше. Выйдя из полицейского внедорожника, участковые быстро побежали в сторону подъезда. Рядом с входной дверью, стеклянное окошко которой было полностью залеплено разноцветными бумажными объявлениями, стояли две молодые девушки. Они накинули свои куртки прямо поверх коротких, домашних халатов, и по – видимому, дожидались сотрудников МВД. Когда Минаков и Токарев приблизились к ним, то одна из них резко заговорила: «Здравствуйте! Вы только Оксану не наказывайте, пожалуйста, она уже успокоилась!».

Вторая девушка моментально перебила рядом стоящую и произнесла: «Она спокойная, хорошая женщина, ну, с кем не бывает?».

Минаков и Токарев культурно поздоровались с ними и настойчиво в быстром темпе стали подниматься по бетонной лестнице на второй этаж дома. Дверь в квартиру № 8 была немного приоткрыта. В прихожей их встретила женщина пенсионного возраста, которая и была матерью той самой Оксаны. На руках та держала маленькую девочку лет пяти – шести на вид, которая крепко обнимала мягкую игрушку – оранжевого плюшевого медведя, в лапах которого была большая и красивая ромашка. Ребёнок был напуган, и правильней даже было сказать – что в медведя она вцепилась от страха. Мать Оксаны сказала сотрудникам, что всё уже хорошо, а её дочь сидит на кухне. Пожилая женщина стала извиняться перед участковыми из-за этого вызова. Александр подошёл к дверному проёму, ведущему на кухню, где увидел и саму Оксану. Девушка была одета в спортивном стиле: светло – синие трико с белыми полосками обтягивали её стройные бёдра, а выше виднелся серый, короткий топик. Она сидела за столом, наклонив голову, смотрела на чашку, что стояла перед ней и не шевелилась даже. Её мать начала им рассказывать о том, что Оксана вернулась с работы уже ближе к часу ночи. Задержалась она конкретно, а такое бывало очень редко. Причём, её постоянно домой возил сам директор ветеринарной станции. Когда дочь вошла на порог квартиры, то её мать обратила внимание на то, что правая рука была измазана кровью. Она была вся мокрая от пота и трусилась. Оксана быстро влетела на кухню, начала греметь шкафами, какими – то упаковками с ампулами и лекарствами. А затем забежала в туалет, где и закрылась.

Когда её мать вошла на кухню, то она обнаружила следующее: на кухонном столе валялась куча пластин разных таблеток, выброшенных из аптечки, в мусорном ведре были использованные шприцы и открытые ампулы от каких – то лекарств. Пожилая женщина взяла градусник со стола, которым дочь мерила свою температуру. На нём столбик ртути почти достиг отметки «40».

– Оксан, да у тебя под 40 температура! Я стала ей говорить о том, что сейчас вызову скорую помощь, ушла в прихожую за своим мобильным телефоном. Взяла его в руку, разворачиваюсь, а она стоит передо мной, вся мокрая, с кухонным ножом в руках и кричит какую – ту ерунду: «Что я ничего не понимаю, что прошло уже много времени!», в итоге вырвала мой мобильный телефон из рук. Что она имела в виду? Стала опять орать о том, что нужно вызвать такси и ехать обратно на работу… Я так от неё и не добилась, внучку напугала, села за стол на кухне и сидит вот в такой позе уже час. Я девочку на руки схватила и побежала к соседке. Только от неё смогла на «102» позвонить» – испуганно, в смятении и дрожащим голосом рассказывала мать Оксаны.