Сказка о младом ювелире Франце и его яростном стремлении истребить чуму

Сказка о младом ювелире Франце и его яростном стремлении истребить чуму
Игорь Дасиевич Шиповских

Сказка о великом противостоянии добра и зла, о силе духа и решительности, о вере в чудесное исцеление и магии благородства, о справедливости и чести, о настойчивости и воздаянии за неё, ведь лишь истинное терпение и усердное стремление сможет преодолеть все препоны и трудности на пути к цели. А дело происходит в давние времена, в средние века, после эпидемии чумы, названной «Чёрной смертью», которая забрала родителей главного героя и сподвигла его на решительные действия… Иллюстрация обложки: автор текста – Игорь Шиповских

Игорь Шиповских

Сказка о младом ювелире Франце и его яростном стремлении истребить чуму

1

У ювелира Франца было исключительно прекрасное, правильное лицо с гармонично сложенными чертами. Буквально всё, и прямой нос, и карие глаза, и аккуратный рот, и высокий лоб, и даже румяные щёки находились в полном благообразии. Впрочем, это легко объяснимо, ведь Франц был молод, не тронут временем и обстоятельствами, а главное абсолютно здоров. Хотя вот это последнее обстоятельство, для эпохи, в которой он жил, было большой редкостью, ибо тогда шёл болезненный XIV век. Казалось бы, ещё совсем недавно отшумел апогей бесшабашного Средневековья с его залихватскими рыцарскими турнирами, штурмами непокорных замков, битвами на ристалищах, взятием могучих крепостей, и прочей канонадой с крестовыми походами. Да уж, отчаянное было лихолетье.

В ту пору люди едва доживали до тридцати лет, и это уже считалось большой удачей. Ну а человек в возрасте пятидесяти лет казался всем вообще глубоким стариком, не то что ныне. Сейчас этот возраст признан периодом расцвета, притом расцвета активного и здорового. Ну а тогда, в древности, со здоровьем дела обстояли весьма туго, его просто не имелось у людей. С малых ногтей человек начинал болеть, если конечно ещё выживал при родах. Мало того что разные военные распри калечили и убивали людей, так ещё и болезни уносили сотни тысяч жизней. Чума, оспа, холера были не редкостью, и просто-таки на корню губили весь человеческий род.

Случалось, вымирали целые города, а то и страны. Эпидемии свирепствовали, не жалели никого, пожирали всех: и простых крестьян, и родовитых дворян, доставалось и тем и другим. Хотя ради справедливости стоит заметить, что XIV век выдался особо трагичным, и по тяжести выживания был ничем не лучше всех прочих лихолетий. Всякой заразы хватало с избытком. Порой люди мёрли грудами, словно мухи от стужи. Так что отменное здоровье Франца вызывало огромное изумление у жителей городка, в котором он обитал. Все были прямо-таки поражены болезнеустойчивостью его тела и крепостью духа. Особенно духа, ведь совсем недавно, всего каких-то пару лет тому назад во время жуткой эпидемии чумы, у Франца умерли родители, так сказать отдали Богу душу.

Ну а самому Францу хоть бы хны. Он не только не заболел чумой, но к тому же ещё и очень долго ухаживал за другими горожанами, подхватившими этот страшный недуг. И притом делал он это вовсе не ради корысти, а лишь в память о своих безвременно почивших родителях. Франц их сильно любил, а они в свою очередь обожали его, и конечно передали ему все свои таланты и навыки в ювелирном деле. Отец Франца славился своим мастерством на всю округу, и даже столичные вельможи признавали его дарование.

– Моё ремесло хоть и служит людям состоятельным, тем у кого есть средства на дорогие украшения, но оно же и дарит радость созерцания прекрасного менее успешным согражданам… – несколько философски отзывался он о своём поприще, и каждый день обучал Франца премудростям своего мастерства. О, это было прекрасное время, долгие годы единения семьи и счастья общения. Но проклятая болезнь всё разрушила, она не дала отцу в полной мере насладиться успехами своего талантливого сына. Вместе с женой они умерли в один день, и даже в один час. Их жизнь оборвалась в страшных мучениях. Франц безмерно горевал, мучился от того, что не уберёг своих незабвенных родителей. Ну а после окончания эпидемии принял всё ювелирное дело на себя. И теперь его ремесло процветало.

2

Городок, в котором жил Франц хоть и был небольшой по размерам, однако по количеству людей с приличным достатком превосходил иные столицы. А всё потому, что городок удачно расположился на перекрёстке торговых путей. Народ сюда прибывал со всего света: и с далёкой Нормандии, и с побережья Средиземного моря, и с Британских островов, и с портов Греции, и с испанских провинций, и с берегов Португалии, одним словом отовсюду. И быть может ещё поэтому, риск возникновения новой эпидемии чумы дамокловым мечом висел над жителями этого скромного городка. Впрочем, они особо не унывали и трудились не покладая рук.

Естественно усердно трудился и Франц, притом продуктом его труда были весьма специфические вещи. И тут опять стоит отвлечься, и пояснить, что же это были за такие вещи, и в чём заключалось их предназначение. А оно, кстати, было крайне удивительным для нашего времени. Сейчас бы эти приспособления выглядели невероятно дико, ибо назывались они – блохоловки, и пользовались особым спросом исключительно у вельможной знати. Да-да, именно блохоловки, самые настоящие приспособления для ловли блох и вшей. Этакие искусно выполненные клеточки ловушки. Теперь их можно увидеть на старинных портретах знатных дам той эпохи. Некие крохотные коробочки, что-то навроде табакерок, на цепочке прикреплённые к одеянию.

И, разумеется, столь изящные вещи делали мастера ювелиры, одним из которых как раз и являлся Франц. Притом он считался высококлассным мастером по изготовлению блохоловок инкрустированных золотом, особый шик. Так же стоит заметить, что блохоловки в то время имели огромное значение, ведь кругом царила антисанитария, попросту грязь и нечистоты, люди были абсолютными неряхами, потому как мыться или же ходить в баню считалось непростительным грехом. Боже упаси кому-нибудь помыться, да ведь сразу же проклянут. Оттого блох, вшей и прочей кровососущей мерзости развелось немыслимое множество.

И, конечно же, дамы высшего света были просто-таки увешаны подобными «украшениями», блохоловками, которые на самом деле по качеству изготовления могли бы сравниться с наипервейшими произведениями искусства, уж настолько ювелирно они были исполнены. Кстати, следует добавить, что некоторые небольшие животные, такие как собачки-левретки, горностаи, соболя, либо просто их шкурки украшенные драгоценностями, тоже выполняли функцию блохоловок, что отражено на всё тех же ренессансных портретах вельможных особ.

Так что пёсики, соболя и горностаи изображены на картинах, вовсе не для красоты или как дань моде, а именно как жизненно необходимый атрибут при ловле блох и вшей. Вся эта кровососущая братия элементарно перебиралась с людей на собачек или соболей. Отсюда и пошла такая увлечённость дорогими мехами, или проще говоря – пушниной. Вот и весь секрет великолепного портрета «Дама с горностаем», принадлежащего, как считается, кисти Леонардо да Винчи. Впрочем, мы слишком отвлеклись на пушных животных, и пора бы уже вернуться к привычным блохоловкам, которые так искусно изготовлял Франц. Он старался исполнить их так, чтоб туда набилось как можно больше вредных паразитов.

– Терпеть не могу блох и вшей,… кусачие твари,… из-за них погибли мои родители,… и я уверен это они, блохи, истинные переносчики болезни,… передают её от крыс человеку, и так далее по цепочке,… и чем лучше я стану делать блохоловки, тем больше сгублю этих тварей!… А значит и больных людей спасу больше!… – вот как рассуждал Франц, и надо заметить, вполне здраво. Его убеждения были верными, и основывались на точных наблюдениях. Хотя тогда, в те времена, среди лекарей всё ещё бытовало мнение, что чума передаётся дыханием, но они жестоко заблуждались. Уже намного позже было доказано обратное. Однако первым кто правильно догадался о причинах распространении чумы, был Франц. И он считал своим долгом больше уничтожать блох и вшей. Тем самым он надеялся отомстить за своих родителей.

– Ах, бедные мои старики,… верили в эти церковные предрассудки,… не мылись, полагали, что это грех,… и поплатились!… Так и многие люди слушают церковников, и ходят грязные, разносят заразу!… Эх, горе нам неразумным… – неоднократно сожалел он, и в этом тоже был прав, ведь он в отличии от родителей постоянно умывался, соблюдал личную гигиену, естественно тайком, подальше от чужих глаз, не афишируя, иначе его могли бы счесть богохульником, еретиком, и что ещё печальней, сжечь на костре. А это было запросто, такое практиковалось повсеместно, за отступничество от церковных канонов жгли всех и вся.

Но Франц бесстрашно продолжал придерживаться гигиены, потому и ходил здоровый, холёный, и болезни к нему не приставали. Ну и конечно он задумал сделать такими же здоровыми и всех остальных жителей городка. Правда не сразу он мог это сделать, разумеется, собирался постепенно приучить их к чистоте, чтоб люди в размеренном темпе привыкли к такому образу жизни, без резких выпадов, ведь опять же, иначе церковь могла бы предать его анафеме за столь крамольные мысли. А потому он пока усердно боролся с блохами на своём фронте, дённо и нощно мастерил блохоловки на погибель паразитам, и при этом искал такое средство, чтоб оно могло как можно больше уничтожить этих крохотных кровососущих убийц.

И тут снова стоит пояснить, как Франц пришёл к мысли найти такое средство. Всё дело в том, что в блохоловку помещалась некая приманка, которая собственно и привлекала тех самых блох, отчего они набивались в ловушку в огромном количестве, натурально кишмя кишели. И тогда служанки милых дам только успевали менять блохоловки, опустошали их и чистили от накопившихся паразитов. Работёнка ещё та, не из приятных знаете ли. Так вот Франц и задумал найти такое средство, такую приманку, чтоб она прямо-таки косила злобных кровососов, притом на расстоянии. Хотел сделать так, чтоб едва дамы надевали на себя блохоловку, как паразиты вокруг начинали тут же дохнуть тучами.

Ну а дабы найти такое средство, Франц надумал обратиться за советом к бывалым знахарям, которые знали толк в разных травах, настоях, а также ядах и отравах. И тут не надо путать таких знахарей с лекарями и докторами, которые во время эпидемии ходили в пропитанных воском холщёвых балахонах-плащах до земли и вечно жевали чеснок. Носили чёрную кожаную маску с красными стеклянными вставками для глаз, и острым конусом в виде большого птичьего носа, в который закладывали душистые травы либо ладан, предназначенный для развеивания миазматических запахов, исходящих от разлагающихся тел погибших больных, ведь, как известно, тогда считалось, что чума передаётся по воздуху.

Кроме того на голове у таких лекарей была широкополая плоская шляпа-цилиндр, показывающая, что идёт «Чумной доктор», и при этом ещё обязательно имелась длинная палка-посох, чтоб отгонять сошедших с ума безнадёжных больных и докучливых горожан. В общем и целом, такой доктор имел грозный вид, и вызывал ужас у всех попадавшихся у него на пути. Узрев такого лекаря ещё издалека, люди тут же начинали дрожать от страха, осознавая, что где-то близко бродит чума, «Чёрная смерть», названная так из-за цвета кожи скончавшихся от болезни покойников. Покойники жутко чернели, прямо как холщёвые балахоны «Чумных докторов».

3

Одним словом, подобных докторов боялись, а вот знахарей-травников почитали, ведь они собирали разнообразные травы, которые по поверьям отпугивали смертоносную чуму, и всё что с ней связано. Как раз к такому знахарю и решил обратиться Франц. Тот знахарь был одним из немногих знатоков, кому доверял народ. Жил он скромно и обособленно на окраине городка, уже почти в самом лесу. За свои умения денег не стяжал, к обогащению не стремился, был прост и доступен. Возможно поэтому, власти его не трогали, а церковь попросту игнорировала, он ей был не конкурент.

Франц же знал этого знахаря давно, ещё с тех пор, когда были живы его родители. Целитель заказывал у них деликатные, тончайшего изготовления инструменты для своих опытов, ему требовалась ювелирная точность. Так что знакомство было давнее. Вот ещё из-за этого Франц и решил обратиться к нему. А зайдя к знахарю, он сразу, прямо с порога, без лишних предисловий, по-свойски, взялся объяснять цель своего визита.

– Дорогой вы наш целитель, наш спаситель,… вы знаете все премудрости травяных настоев, ведаете их секреты, понимаете их действие,… и мне очень нужна ваша помощь!… Я хочу найти такую траву, чтоб от неё вши и блохи дохли, словно мухи от хлопушки,… шлёп, и их уже нет!… Я задумал истребить всех этих паразитов,… полностью, чтоб ни одного не осталось!… Не станет их, и тогда исчезнет чума,… а мои родители будут отмщены!… – со свойственной молодости горячностью, коротко и дерзко заявил Франц, на что знахарь возразил.