Исповедь кочегара

От долгого контакта со снегом лицо Кая онемело.

– Ну, в общем, я тебя предупредил. Пухлый, иди сюда, – сказал Андрей и помахал рукой Павлуше, – сейчас я встану, а ты заберёшь своего дружка-истеричку и по дороге объяснишь ему то, что ты понял с моих слов. – Павлуша понимающе кивнул и подошёл ближе. – Вас, неудачников, сейчас отправлю домой, а завтра – прям с утра – буду кататься на своей личной горке. Ночью будет минусовая температура, – мечтательным тоном произнес хулиган, – и моя горочка заледенеет и будет ещё лучше.

Андрей слез с Кая, но руки не отпускал. Поставил парня на ноги, толкнул его в сторону пухлика, одновременно с этим пнув его ногой под зад.

– Забирай своего друга и чтоб больше я вас тут не видел!

Кай рвался покарать обидчика, изрыгая обидные слова и угрозы, Павлуша его держал изо всех сил, и если бы не его масса тела, то Кай обязательно бы вырвался. Ну а хулиган никак не реагировал на оскорбления, он просто засмеялся, помахал им рукой и снова поехал вниз с горки на отобранном куске целлофана.

***

Вечерело. Мальчишки молча брели домой, они были абсолютно расстроены и подавлены. Кай пытался теплотой собственной ладони отогреть онемевшую щёку, которая достаточно долго контактировала со снегом. Внешне Кай успокоился, но внутри него бушевала буря гнева и негодования. Дойдя до места, где ребятам нужно

было расходиться в разные стороны, Павлуша попросил Кая вернуть хотя бы одну дедовскую плёнку, вторая осталась в руках хулигана. Кай поднял руку и увидел, что всё это время он так и не выпустил плёнку из рук. И тут Кай задумался. Павлуша уже было хотел забрать плёнку у друга, но Кай резко рванул её обратно и просиял.

– Что, – Павлушу от неожиданности передёрнуло, – что такое?

– Завтра! Я тебе верну её завтра. Обещаю!

И Кай со всех ног бросился бежать домой. Слова пухлика, которые летели ему в спину, так и не были услышаны, потому что мозг Кая лихорадочно работал.

– Он хочет нашу горку – он её получит! – мысленно сказал Кай и зло заулыбался.

Откуда в голове десятилетнего мальчишки появились такие мысли, он и сам не знал, но кое-что он знал наверняка – он сделает это!

Кай прибежал домой. Оставив целлофан пухлика на улице, чтобы его шелест случайно не услышала бабушка, он прокрался в дедовский сарай. Включил свет, осмотрелся. На верстаке с инструментами Кай взял молоток и отвёртку. Пошарив в разнообразных металлических баночках, он набрал в карманы гвоздей и саморезов. Последним штрихом была пустая тара – баклажка из-под лимонада и стеклянная бутылка.

Проверив, всё ли необходимое он взял, Кай потушил свет и вышел из сарая. Подойдя к углу сарая, он замер и спрятался в тени дома.

Калитка во двор была открыта, а на улице стояла бабушка. Уже давно темнело, и бабушка переживала за внука.

– Прости меня, милая бабушка, но домой мне ещё рано, – мысленно умолял Кай.

Немного постояв, бабушка зашла обратно в дом. Кай вздохнул с облегчением, его не заметили. Немного повременив, парень бегом побежал на улицу. Сгрузив своё добро в целлофан, он побежал к той самой горке. По дороге Кай набрал воды в баклагу из уличной колонки.

И вот он на месте. Положив свою целлофановую котомку на снег, он взял молоток и бутылку. Стало здорово холодать, и Кай решил немного ускориться. Отойдя на пять шагов от горки, он разбил бутылку, собрал самые острые и длинные осколки, положил их в другой карман. Засыпая всё остальное снегом, Кай взял ко всему прочему ещё и отвёртку и аккуратно начал спускаться вниз. Пройдя треть всего спуска, мальчишка присел на корточки и ощупал скользящую поверхность горки. Она была идеально гладкая, мороз уже успел сделать спуск сплошным слоем льда. Как же Каю не хотелось портить их с пухликом творение, но он должен – просто обязан! – это сделать.

– Эта горка будет либо наша, либо ничья. Либо на потеху друзьям, либо на боль и страдания врагам! – сказал вслух Кай, а потом взял отвёртку, упёр крестовиной в лёд, а сверху ударил молотком.

После третьего удара отвёртка вошла достаточно глубоко, Кай вытянул её, а в отверстие вставил саморез остриём вверх. Отступив сантиметров десять, Кай снова приставил отвёртку к поверхности спуска, трижды ударил, и перед тем как вытащить отвёртку, хорошенько ею расковырял отверстие. Теперь пришёл черёд битого стекла. Кай достал из кармана один осколок и вставил его самым острым концом вверх. Отверстие оказалось слишком большим, и осколок болтался в своей лунке, но это ничуть не тревожило Кая. И таким же способом парнишка усеял горку всем, что было в карманах, а именно гвоздями, саморезами и битым стеклом. Всё! Основная работа была окончена. Практически вся поверхность горки, не считая верхней трети спуска, стала смертельно опасной. Кай умышленно оставил этот отрезок пустым, чтобы дать негодяю возможность как следует разогнаться перед наказанием. Теперь остался последний штрих. Кай быстро вскарабкался на верхушку, взял баклажку с водой и в потёмках полез обратно вниз.

– Хоть бы самому сейчас не поскользнуться и не ощутить свои же приготовления на собственной шкуре, – подумал про себя

Кай, спускаясь по склону на полусогнутых.

Достигнув низа, Кай принялся практически вслепую нащупывать отверстия и задавать гвоздям и саморезам правильный прямой угол в 90 градусов, забивая дырочки снегом и заливая их водой. Острые осколки оказались в положении параллельно спуску, а не поперек. Задумка была в том, чтобы когда цель приближалась к осколку, то она

скользила по нему, словно по лезвию ножа, и разрезала одежду. Было бы идеально, если бы осколок достал ещё и до самой плоти жертвы.

Если осколок вставить поперёк спуска, то спускаемый объект своей массой тела просто обломает его и урон от сломанного осколка будет минимальным.

Так Кай настроил на нужный угол каждый гвоздь и осколок, который смог нащупать уже в полной тьме. Руки юного инженера окончательно окоченели. Парень вылез наверх и вылил остаток воды на отрезок спуска, который остался не нашпигованным гвоздями и битым стеклом, чтобы обеспечить ускорение при разгоне.

Всё! Дело сделано. Теперь пора отправляться домой и понести заслуженную трёпку от бабушки.

***

Кая весь вечер вычитывали за то, что он не явился домой до наступления темноты. За это его наказали, запретив гулять целую неделю. Но сегодня был день расплаты, и Кай просто не смел его пропустить.

Встав рано утром, он тихонько оделся, шёпотом попросил у спящей бабушки прощения и, захватив целлофан пухлика, отправился в сторону адского спуска. Было довольно рано. Кай был уверен, что в этот час Андрей не появится на горке и пошёл окольным путём.

Время подходило к девяти утра и пора было действовать! Кай показательно шёл под окнами хулигана, активно махая рукой, в которой зажал целлофан, чтобы его было хорошо видно. Решив, что этого мало, Кай подошел к низенькому забору, помахал в окна рукой, показал язык и, звонко засмеявшись, пошёл в сторону горки. Мальчишка

очень надеялся, что Андрей в это время стоял возле окна и проглотил наживку. Кай шёл не спеша, постоянно оглядываясь назад. До горки оставалось метров сто.

– Эй! А ну, стой!

Кай резко обернулся, и всё его тело тут же напряглось, к нему быстро приближался злой хулиган.

– Куда это ты собрался? – грозно зарычал Андрей.

– На свою горку, – крикнул в ответ Кай, развернулся и бросился бежать. Как парень и задумывал, хулиган бросился в погоню. До горки оставалось пятьдесят метров, и Кай не знал, что ему делать дальше. Андрей очень быстро догонял его. До горки осталось тридцать метров, и Кай уже перебирал в голове, что он будет говорить, когда Андрей его настигнет. И тут пришла одна хитрая мыслишка.

Не останавливаясь, Кай обернулся и с улыбкой крикнул:

– Кто первый съедет, тот и хозяин горки!

Когда до опасного спуска оставалось десять метров, Кай почувствовал толчок в спину. Андрей толкнул мальчика, выхватил у него кусок целлофана и, громко хохоча, побежал дальше. И тут Кай осознал всю тяжесть содеянного им поступка…

– Стой! – крикнул Кай, вставая на ноги. – Не спускайся!

Но было уже поздно. Андрей бросил целлофан на снег, плюхнулся на него и, показав Каю средний палец, оттолкнулся руками и помчался вниз.

– НЕ-Е-Е-ЕТ!!! – взревел Кай, но было уже поздно.

Андрей с триумфальным чувством победы быстро начал набирать скорость, и когда первые гвозди стали с треском рвать его одежду, он сначала не понял, что происходит. Саморезы и стёкла разрывали плоть, Андрей начал тормозить руками, и это была его первая ошибка. Ладони тут же превратились в багровые ошмётки. Резко отдёрнув

ладони от поверхности спуска, он совершил ошибку номер два. Бедняга откинулся на спину, отчего тут же пострадали лопатки и затылок, он начал извиваться, словно уж на раскаленной сковородке. Андрей хотел скатиться вбок с адского спуска, но вместо этого совершил третью и последнюю свою ошибку – вместо того, чтобы перекатиться

со спуска в сторону, парень перевернулся на живот и всё повторилось заново: треск одежды и хруст, с которым рвалась нежная кожа на животе. Андрей не выдержал всего этого, потерял сознание, и остаток спуска полностью расслабленное тело мальчика, проехало в полном контакте с поверхностью горки. Больше всего пострадали колени, живот, ладони… и лицо.

Подбежав к краю спуска, Кай увидел в самом низу покромсанное тело Андрея. Он не подавал никаких признаков жизни. Кровавый шлейф тянулся по всей длине спуска, на которой были оставлены гвозди и битое стекло. Куски одежды были практически на каждом кончике гвоздя. Кай понимал, что нужно немедленно позвать на помощь, но его тело, словно налитое свинцом, не желало его слушаться.

Андрей всё также не шевелился, под ним начала расплываться лужа крови.

***

Открыв глаза, Кай увидел Тимура, который что-то упорно рассказывал и активно жестикулировал руками. Он был немного зол на гостя, который заставил вспомнить столь ужасный момент из его жизни.