И никогда не припадал к иконе,
Прости его, родимая земля.
Учителя, работники культуры
Музеев местных и библиотек,
Ревнители родной литературы
Ему внимали – сорок человек.
Двадцатое столетье на исходе,
В России стон, куда ни кинь – тупик.
А он толкует о любви к природе,
А он целует травы и родник…
Про отчий дом, про медленную речку,
Про древний город в северной глуши,
Про кружева, про прясло, про крылечко,
Про снегопад, про васильки во ржи…
Где плавал он и прилетел откуда,
Как блудный сын, он людям рассказал…
И было чудо! Совершилось чудо —
Признал поэта нового читзал.
И все-таки – вначале было слово!
И все-таки – бывает волшебство!
Слова-алмазы засияли ново,
Дух обретя, ликует естество.
И не иссякнет Родина вовеки!
И слову русскому конца и края нет,
Пока текут так плавно наши реки,
Пока целует родники поэт!
Тверской бульвар
Центр Москвы, реклам картины,
Кремль, Манеж, Тверской бульвар.
Все в чаду. Поток машинный.
Давка. Рыночный угар.
Пусть «Макдональдс» жарит, тушит,
Рекламирует еду,
Я иду туда, где Пушкин
У России на виду.
Иностранные закуски,
Панталоны, фрак, жилет
Уважал наш гений русский.
Жаль, сегодня денег нет.
Но зато здесь прорастают
Рифмы стройные во мне,
Как былинки пробивают
Глушь асфальта по весне.
И милей прохожих лица,
И денек как божий дар.
Для кого базар – столица,
Для меня – Тверской бульвар!
Немой заговорил
Немой заговорил!
Да, чудеса бывают.