Осколки жизни. Сборник рассказов

– Я вижу, как смерть близка была к тебе.

И да, эти удлинённые руки, обхватывающие горло – тянущаяся нить смерти, череда алой содержимой сотен и тысяч тел, что обхватывали Винсента, он помнил это и помнил прекрасно. Он видел каждого, кого он лично погубил и насколько волк был близок к такому же извечному состоянию, откуда нет возвращения.

– Вижу последний выдох твой, – внезапно добавил дракон.

Перед глазами волка произошло нечто вроде вспышки, но вспышки тёмной с коричневыми оттенками, которые наглядно показали ему тот самый день, когда он должен был испустить свой дух, совершить последнее дыхание.

– Ох… – стараясь вздохнуть, моргая полными слёз от удушья глазами, хватаясь за грудь и шею произносил Винсент.

– Я вижу человека, что вернуть тебя живым смог домой…

– Да, – жадно хватая ртом воздух ответил Винсент.

Он видел, видел эту высокую сильную фигуру, видел этого добродетеля, рысь… Элдин! Да, именно он его спас, этот служитель света, сторонник пророка. Как только он осознал это, что даже этот добродетель был ему послан, ему стало не по себе.

– Но это уже не ты, – не с гневом или злобой, а с грустью, болью и обиженностью произнёс дракон, слегка отводя назад свои огромные головы, которые находились под проливным дождём.

Слёзы покатились сильнее, ему уже было всё равно, он не обращал внимание ни на что, и он жалел себя, за то, что так несправедливо ругал и проклинал небеса за несправедливость к нему. Увидев эту картину, дракон слегка зашипел и вновь приблизил свои головы, слыша этот грозный плач навзрыд Винсента, жалеющий себя, жалеющий всё, что только произошло и из груди коего выходил этот крик просто из-за жизни. Какое же это было философское мгновенье, что бравый воин, один из самых могущественных существ, источавший пару слезинок из своих глаз, когда потерял своих родителей, ныне ужасно кричал просто из-за своего рождения, из-за того, что он на этом свете, подобно тому, как кричит и плачет новорождённое дитя. Дракон приблизился максимально близко и начал спокойно дышать на Винсента, мучения коего уже переходили в судороги и скорее завывания с дыханием, подобное приступному прерыванию. Тёплое, почему-то родное, приятное и успокаивающее дыхание волка, который опирался только на массивный хвост чудовища начал слегка прекращаться, и он смог открыть свои глаза, с коих постепенно начала спадать солёная пелена.

Он увидел дракона, отчего его лицо исказилось в грустящей гримасе, когда он опустил голову, но его одним касанием ко лбу острым краем носа приподнял монстр, уголки губ коего немного приподнялись и произнесли:

– Не может… не может быть, – с адской болью, горечью, мучениями говорил Винсент. – Мы прошли через столь адские страдания, прошли через всё и только чтобы понять, что всё это бессмысленно?! – крикнул в конце своей фразы, резко откинув руки назад, словно пытаясь взлететь заявил волк.

– Вижу – дворец твой кровью залит, – остановил его одной фразой дракон.

Винсент вновь впал в оцепенение поражаясь новым представлениям, ведь он прекрасно помнил, как вернулся действительно после этого домой и потерял родителей. Он вошёл в свой пустом дом, видел, как там погибла жизни, касался к своим игрушкам и вспоминал утраченное навеки детство. Всё это проходило перед его глазами, пока его дверь вновь не открылась…

– Вижу людей, что верят – ты давно погиб, – продолжил дракон.

Эти жители деревни, которые похоронили его родителей, считали его погибшим, эти гнусные воры, которые утащили почти всё из опустевшего дома. Это они, этот люд и этот гнусный народ, они погубили его родителей постоянными вопросами и страшными известиями о его гибели. Но он… Винсент, он же был жив! Жив! Как они могли… И теперь он один, один на целом свете из-за такой несправедливости. Думая об этом его лицо вновь исказилось, но ныне от гнева – той самой эмоции, к которой навеки привыкло его лицо, его тело. Но тут…

– Вижу жену твою с тем, кто словно призрак…

– Кто?! – крикнул Винсент.

Он не мог этого допустить его единственная подруга, эта замечательная волчица, которая наверняка уже стала не менее замечательной девушкой. Это единственное существо в мире, в коем он видел родственную душу, хотел видеть в ней свою сестру. С она может встретиться ещё, кем может быть этот призрак, кто только может ей навредить?! Винсент был готов ухватиться за голову и рвать на себе шерсть от гнева. Но нет, как же ошибался волк, ибо глубину этих слов пророка волк не был в силах понять ныне, но и говорящий знал, что для этого нужно время.

– С человеком, за которым тянется кровавый след, – дополнил дракон и внимательно посмотрел на Винсента.

Волк не осознавал о ком шла речь, всё больше уходя в заблуждение, но почему-то, всё время, когда он об этом думал перед его глазами, всплывали неимоверные видения, которые создавал дракон. Это был странный и даже весьма страшных, ужасающий образ до боли ему знакомый, это же был вид леса… Тёмного, хищного и невероятно жуткого леса, самого кошмарного леса мёртвых, где он и встретился с волчицей, где она жила со своей матерью, пока та не покинула её, но почему он видел это? Что это только могло значить? Увы ему не приходило больше мыслей именно о самом лесе, пока пророк резко заговорил, сильно поднимая свои головы, подхватываемый ударами молнии и грома, с электрическим шипением, сильнейшим ветром, проливным дождём, под коим уже успели промокнуть оба беседующих. Эхом раздавалось:

– Я вижу песнь о любви былой, я вижу картину предательства, и братьев последний бой. Я вижу, как смерть близка к тебе, вижу последний выдох твой… Я вижу человека, что вернуть тебя живым смог домой…

Внезапно раздался сильнейший удар грома на этой фразе, даже не дав понять смысл повторенной фразы дракона, ослепив Винсента, который резко закрыл глаза. Перед глазами начали мелькать блики.

Тут же всё стихло, дождь прекратился, и он уже не чувствовал дуновения ветра, а наоборот, он ощущал на своём теле тепло от света. Когда он опустил руки, то увидел, что он стоял на берегу того самого океана, Солнце всё также мирно приближалось, также было много света, а ветер продолжал дуть сзади, поднимая волны травянистого океана, пока рядом с ним находился тот самый огромный, но уже полностью белый дракон, на коего он посмотрел, поднимая голову.

Он пристально смотрел на него и произнёс:

– Но это – пока говорил дракон Солнце начало достаточно быстро опускаться, куда посмотрел Винсент, – уже не…

Голос затих, и волк посмотрел в сторону источника звука, однако он ощутил лишь тёплое прикосновение на своём плече, словно проходящее сквозь его доспехи. Перед ним находился всё тот же самый старец в доспехах и прикрытых крыльях, когда он начал светиться, пока ночь сзади наступала, призрак луны становился всё более отчётливее, Солнце всё скорее уходило за горизонт, пока пророк с невероятно добрым взглядом пропадал в собственном свечении, которое втягивалось на след от прикосновения на плече Винсента, пока полностью вокруг не настал мрак…

Волк широко открыл глаза и оглянулся. Он был всё в той же своей палатке, его спутники были недалеко и их палатки виднелись даже отсюда. Зрение позволяло видеть в темноте, но постепенно наступало время рассвета. Слегка приподнявшись на локтях, он думал о том, что он видел и дотронулся до своего плеча, ощущая теплоту – напоминание об этой удивительной Встрече…

Любимый дядя

– Папа, обычно не разрешает дышать человеческим воздухом.

– Я разрешаю, немножечко можно…

    Из диалога с Асильбекем Рахмоналиевичем Тухтасиновым

Солнечный свет мирно падал на просторное и красивое поле, где в раннее утро доносились приятные звуки дальних птиц, что жили на редких деревьях, что росли в этом, казалось, бесконечном жёлтом океане высокой растительности. Ветер колебал высокие зелёные стебли жёлтых небольших цветков, которые в большом количестве умещались не только на каждом стебле, но и на его множественных ответвлениях. Всё это было невероятно красиво, радовало глаз, солнечный свет только поднимался, где-то в дали, наверняка в окраинах поля, по середине коего и проходила дорога звуки ручья. Дорога эта то спускалась, то поднималась, обладая свойственными более протоптанными и выделенными участками от шин.

Небесное освещение в это время наряду с лучами жёлтого светила приятно дарили тепло, наряду с ветром, которые колебал не только цветки и траву, но также верхушки деревьев леса, что начинался на юго-восходе. Этот лес был достаточно массивным и тянулся довольно далеко по своей площади, имея в числе своих обитателей самых различных животных. За ним, погружённые в пучины тумана могли виднеться кажущиеся призраками снежные верхушки гор. Но ближе к наблюдателю, буквально в каких-то сотне метров имелся красивый домик, скорее даже чудный особняк с чудным крыльцом, двумя этажами, дополнительными тянущимися частями и красивыми деревьями, которые росли вокруг него, формируя свой собственный сад, дружественно контактирующий с просторами бескрайних полей.