Замок на краю бездны

Краем сознания Абудай ощущал прыжки девочки по мирам и вселенным, порой едва сдерживаясь, чтобы не выразить ей одобрение. Редкостно талантливый лисенок! Грамотно сканирует следы в пересекающихся и отраженных конгломератах, постепенно сужая круг поиска. Явно вскоре обнаружит еще одного выпавшего. Надо будет поглядеть, как девочка справится с ситуацией. В той вселенной далеко не так просто работать, как кажется на первый взгляд. Но, возможно, ей помощь и не потребуется.

Хорошо, что отозванные из отпуска Безумные Барды постепенно подтягиваются ближе к фронтальному сектору, а отдыхавшие там уже приступили к поиску. Необходимо выяснить причины происшедшего, а с этим неопытная ученица не справится. Да и оставлять девочку в одиночестве никак нельзя, не понимает еще, что обладает слишком большой силой. Способна нанести непоправимый вред. Стоит, пожалуй, переговорить о девочке с Дином, когда у того найдется время – слишком большие энергопотери, контролирующие с трудом удерживают сектор от распада и сваливания в инферно, не до разговоров им пока.

– Прошу тебя, гость! – оторвал Абудая от размышлений голос шамана, указывающего на кошму.

– Благодарю! – поклонился он и сел.

Надо придумать какую-нибудь интересную историю – помнил, как скучно зимой в стойбище, и как радуются степняки каждому новому человеку, с каким нетерпением ждут новостей. Однако пока гость не насытится, никто не станет ничего спрашивать. Таков обычай. Хотелось бы сообщить им что-нибудь полезное. А что происходит в этом мире? Он послал запрос искинам ГИНа, те отсканировали планету и вскоре сообщили Барду о самом важном. Увы, новости тревожные, не несущие небольшому степному роду ничего хорошего. Хотя его пребывание здесь даст людям удачу, так всегда почему-то случалось, а почему – Абудай никогда не интересовался. Просто пользовался полезной способностью.

Безумный Бард с удовольствием ел незамысловатое угощение – бульон, много вареного мяса и пресные лепешки из какого-то незнакомого злака. Даже удивительно, что их подали, мука в степи – роскошь. Рядом с гостем сидели шаман и еще три степняка. Мужчины не спеша насыщались, вытирая жирные руки об одежду. Обычаи, так напоминающие обычаи родного племени Абудая, сейчас вызывали у него только грустную улыбку. Наивные дети природы.

Как ни жаль, кумыса в этом мире не знали, пришлось довольствоваться чем-то, напоминающим слабое травяное вино. Или перебродившую настойку. Пилось оно довольно приятно, хотя немного горчило.

– Хан Олсу-Араан продолжает собирать под свою руку народ Всадников, – Абудай отставил чашку и начал рассказ. – Все больше людей кланяются ему. Две луны назад примеру других последовал род Иру-Фан.

Шаман встревоженно переглянулся с высоким полуседым человеком, наверное, старейшиной или вождем – Иру-Фан их ближайшие соседи. Видимо, и самим придется идти на поклон к великому хану, сметет ведь иначе небольшой род с лица земли и не заметит того. И откуда взялся в степи этот проклятый Олсу-Араан? Трудно сказать, но за десять лет он подмял под себе половину племен. Жили себе по законам предков, никого не трогали, и вдруг – на тебе. Хорошо, что незнакомец рассказал о переходе соседей под руку хана, а то бы сидели спокойно до весны, ничуть не беспокоясь о будущем. А весной бы на них двинулась орда…

Абудай не спеша, обстоятельно рассказывал новости близлежащих стойбищ, о которых сообщили ему искины. Кто родился, кто умер, кто женился, кто с кем подружился и кто с кем поссорился. Решив, что гость побывал там, шаман успокоился – откуда бы иначе он знал все это? Но все равно, этот странный человек вызывал подспудную тревогу. Как он дошел до стойбища без орду, да еще и в столь легкой одежде?

– Я сам шаман, – поспешил развеять его сомнения Абудай. – А шаманы нашего народа умеют переносить самый большой мороз и спать в снегу.

– Слыхал я о таком умении, – задумчиво покивал старик. – Говорили, только великие шаманы Севера владели им…

– Многое говорят, – улыбнулся Бард.

– А куда ты идешь и из какого ты народа?

Пришлось на ходу выдумать историю о друзьях, плененных жестоким владыкой из дальних земель. О чудом дошедшем до жившего на дальнем севере племени известии о беде. И пути молодого шамана, решившего отправиться на помощь. Степняки слушали рассказ гостя, затаив дыхание – о многом, никогда ими не виданном, поведал он. Вскоре, наверное, в степи появится новая легенда.

Закончив говорить, Бард достал из футляра гитару и коснулся струн. Зазвучала легкая, но одновременно тревожная, непривычная для степняков мелодия. Люди замерли, кто где был. Абудай подбирал самые простые, понятные для них песни, на ходу переводя их на местный язык.

Шаман слушал его с широко распахнутыми глазами – никогда до сих пор не слышал такой музыки. Легкая и светлая, зовущая куда-то вдаль, высоко. И слова ей под стать. Порой непонятные, но от того не менее влекущие. Перед ним сидел великий певец, голос которого мог вознести человека в небо и заставить поверить, что он умеет летать. Таких очень мало, раз в поколение рождается акын, подобный странному гостю.

Немного подумав, Абудай решился остаться на ночь – девочка продолжала поиск, но пока еще ничего не нашла. Да и фронтальный сектор совсем рядом, вполне можно достичь его одним рывком, если идти на пределе. Что же все-таки настолько перепутало взаимосвязи миров в конгломератах и сверхконгломератах? Все дороги смешались, нигде не пройти привычным путем, каждый раз приходится искать новый.

Питье Абудаю подавала невысокая симпатичная девушка, лукаво поглядывающая на него из-под пушистых ресниц. Бард досадливо поморщился – совсем забыл об этом обычае! Степные племена часто подкладывали гостям женщин на ночь – освежали таким образом кровь.

– Почтенный шаман, – обратился он к старику. – Я прошу вас не присылать мне девушку. Я не хочу оскорбить вас, но способность переносить холод дается ценой нерушимых обетов. Один из них – никогда не касаться женщины. Если я нарушу этот обет, возлегшая со мной женщина через несколько дней умрет в страшных мучениях. Дара богов я тоже лишусь.

Глаза степняка расширились и он сочувственно покивал. Сам хорошо знал, что такое обеты шамана. Безжалостны боги, жестоко карают за отступничество. Гостю можно только посочувствовать. Жаль, конечно, хотелось, чтобы ребенок великого акына остался в роду.

Девушка, услышавшая их разговор, разочарованно вздохнула и куда-то исчезла.

Утром Абудай попрощался и вышел за пределы стойбища. Отойдя подальше, ступил вперед и оказался совсем в другом мире.

Мелодия постижения

Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда

Выйдя в реальность в подворотне какого-то города, Элька обреченно вздохнула. Устала. Смертельно устала! Вторые сутки без отдыха носится по сотням миров, отыскивая следы выпавших из Сети. Одного Барда она нашла на почти безлюдной планете, относящейся ко вторичной отраженной вселенной, отстоящей от материнской под прямым углом, что было довольно редким явлением. Результатом этого стали довольно странные физические законы и совершенно дикие значения основных констант. Повезло, что выпавший оказался далеко от поселений, проблем с местным населением не возникло. Однако картина взгляду открылась любопытная. Голый Бард прыгал по деревьям с гитарой в руках и громко вопил песни. Вопил, поскольку пением это действие назвать было никак нельзя, только воплями пьяного бабуина. Оставив рядом с ним одного из мастеров Равновесия для контроля, Элька с Палачом отправились дальше.

Следующего, к сожалению, быстро найти не удалось. Судя по всему, он, вываливаясь в реальность, скользнул по границам множества вселенных. Поди найди теперь, в какой конкретно он оказался. Пришлось проверять каждую по очереди, пока Элька не вспомнила о способе аналитического сканирования по алгоритму сходимости, вычитанном в одной книге из библиотеки Дина. Самой изучать высшую алгебру времени не было, пришлось подключить к делу возмущенного такой бесцеремонностью искина ближайшей дежурной станции. Тот долго ворчал об отвратительном характере наглых учениц, но никуда не делся. В конце концов, вселенная, в которую выпал Бард, отыскалась. Осталась найти в каком он мире – в любой вселенной их мириады. И это только населенных!

Нет, так дело не пойдет. Надо остановиться и хотя бы поесть, желудок давно напоминает о себе. Возвращаться в замок? Да ну его, время только тратить, и здесь можно чего-нибудь перехватить, благо, искин обеспечит ее любой местной валютой. Девушка вышла из подворотни и с интересом окинула взглядом улицу. Мимо проносились обтекаемые автомобили, по виду которых стало ясно, что этот мир находится в самом начале космической эры. На более высоких уровнях развития двигатели внутреннего сгорания уже не используют – нерационально жечь драгоценную нефть всего лишь ради передвижения с места на место.

Элька двинулась мимо ряда ярких витрин, с любопытством изучая их. Никогда еще не доводилось видеть столько разных интересных вещей. Дома такого не было и быть не могло, учитывая примитивный уровень развития родного мира. В замке было все, чего душа пожелает, но не так, не разом. С каким бы удовольствием она побродила по городу не спеша, в свое удовольствие, но дело – в первую очередь. Найдя что-то вроде трактира со столиками на улице, Элька сунула руку в нагрудный карман и нашла там магнитный стержень. По сообщению искина, здесь вместо кредитных карт пользовались подобными стержнями. А как он, интересно, собирается перечислить деньги? Не воровство ли это будет?

– В местном хранилище государственного золотого запаса стало на несколько килограмм золота больше, – проворчал искин в ответ на сомнения девушки. – Не нервничай. Ешь быстрее, и продолжим.

– Я скоро с ума сойду… – тяжело вздохнула Элька, садясь за ближайший столик и подключая к своей памяти блок местного языка.

Заказав у подбежавшей официантки обед по вкусу той, девушка снова задумалась. Следы сходились вокруг этого мира, пока не входящего ни в один из крупных конгломератов. Зонирование его еще не коснулось. Скорее всего, бесхозное добро вскоре подгребет под себя эрганат Юои Жерг – он ближе всех. Да, местным жителям можно только посочувствовать… Юои отличаются крайней нетерпимостью ко всему, что выходит за рамки их довольно жесткой морали. А здесь демократия, напоминающая скорее анархию – все продается и покупается, человеку позволено что угодно, если у него есть деньги. О морали и речи нет, даже религии давно превратились в доходный бизнес.

Впрочем, Эльку это не касается – она еще не контролирующая, а всего лишь ученица, и у нее есть своя задача. Если Бард здесь, то почему его присутствие не фиксируется сканерами? Почему ни она, ни Палач не ощущают выпавшего? Плетущий Путь сейчас облетал планету в виде энергетического сгустка, проводя поиск своими способами. Неужели Бард погиб? Но почему? Он выпал сюда отнюдь не в истощении. Или у местных нашлось какое-то оружие, способное убить контролирующего?

– Слушай, пройдись-ка по местным компьютерным сетям, – обратилась девушка к искину. – Поищи, нет ли где упоминания о внезапно появившемся безумце.

– Это мысль, – согласился тот. – Сейчас сделаю. Кстати, здесь странные физические законы. Я провел экстраполяцию и думаю, что Барда в сумеречном состоянии сознания в этой вселенной зафиксировать будет очень трудно, если вообще возможно.

– И что его именно сюда вынесло? – досадливо скривилась Элька. – Если найдешь чего интересного, скажи.

– Ладно, – буркнул искин и отключился.

Девушка с удовольствием съела вкуснейший мясной салат с крохотными, политыми каким-то острым соусом булочками. На десерт ей подали кусок сладкого пирога и аналог чая, темно-красный горячий настой – на удивление приятный. Элька не спеша прихлебывала его, с любопытством разглядывая людей вокруг. Какие они разные и в то же время одинаковые. У каждого своя жизнь, свои интересы. Живут себе беззаботно, любят и ненавидят. И даже не подозревают насколько изменится все вокруг после прихода Юои. А те придут не позже, чем через пять местных лет – неподалеку, парсеках в десяти, уже рыскают их поисковые корабли. Ничего жители планеты поделать не смогут, куда им, бедным, против могучего конклава, объединяющего десятки тысяч миров. Хоть бы только Юои не стали применять насилия, с них станется – высочайшая мораль эрганата распространялась только на носителей этой морали, а остальные, по мнению у-юэи[18 - У-юэи – альфа-философы эрганата Юои Жерг, его интеллектуальная и духовная элита. На равных с ними стоят только ди-эмпаты.] конклава, всего лишь полуживотные, которых необходимо заставить соблюдать правила, если они не хотят соблюдать их сами. Местных, с их свободной моралью, отнесут к полуживотным однозначно.

Внимание привлекли видящие только друг друга юноша с девушкой, взявшиеся за руки и что-то сбивчиво шепчущие друг другу. Элька грустно улыбнулась – будьте счастливы, ребята! Берегите друг друга! Затем тоскливо вздохнула. Ей самой, поскольку стала ученицей Безумного Барда, подобное не светит. Никогда не будет ничего личного. Дин очень доходчиво, на примерах объяснил ученице это. Даже если Элька полюбит кого-нибудь, ей придется заставить себя забыть о своей любви – сексуальный контакт Барда с человеком убивал человека. Всегда. Слишком велика разница энергопотенциалов. Между собой Барды тоже ничего иметь не могли – одна мысль об этом вызывала болезненное отвращение – до темноты в глазах. Поначалу ведь ей очень понравился Дин, но как только он подверг тело ученицы первичным изменениям, все мысли по этому поводу сразу исчезли – первая попытка задуматься о наставнике, как о возможном партнере, привела к потере сознания.

Однако, если судить по найденной в памяти искина информации, случались редкие исключения. Очень редкие. Дин рассказал Эльке о Связующих, однако тогда она не поняла, что это такое. Да и сейчас не слишком-то понимала. Знала только, что иногда встречались люди с особым даром, которых контакт с Бардом не убивал, а делал Связующими этого Барда. Их души становились единым целым. Но для начала Бард с будущим Связующим должны были полюбить друг друга. И физический контакт между ними оказывался единственным. Как только человек переходил в состояние Связующего, ничего подобного произойти больше не могло. Да и не нужно было – душевная связь между Бардом и Связующим давала влюбленным неизмеримо больше, чем примитивная физиология. Настолько больше, что понять это, пока сам не испытал, человек был не в состоянии. Вот только встретить и полюбить способного стать Связующим… Почти невозможно, слишком мала вероятность. Меньше полупроцента Бардов имели это редкое счастье.

Иногда еще случалось чудо, которое можно было, наверное, назвать великой любовью, любовью-судьбой. Если это происходило, все запреты теряли силу, влюбленные не могли жить друг без друга. И если один умирал, второй тоже не задерживался в мире живых. Но любовь еще более редка, чем встреча со своим Связующим – за триста тысяч лет было всего лишь пять случаев.

Элька снова грустно вздохнула – наивно думать, что ей повезет. Но на интересных парней, проходящих мимо ресторанчика, девушка все равно поглядывала. Понятно, что ничего такого она себе не позволит, но поглазеть? Почему бы и нет? Местные жители нравились Эльке – красивая раса. Стройные, подтянутые, волосы обычно каштановые или русые, кожа слегка красноватая, глаза большие. По крайней мере, так они выглядели в этой области планеты. В других, возможно, все иначе.

Про себя девушка называла людьми представителей любых разумных рас, как бы там они ни выглядели. Разумны и душа есть? Значит, люди. Среди тех же Бардов кого только не было… Взять хоть приятеля Дина, обу-Аххна, недавно побывавшего на станции. Нечто, напоминающее лохматую обезьяну с конусообразной головой и одним глазом на груди. Но какой гитарист при том! Элька с восторгом слушала игру мастеров, вытворявших такое, что с ума сойти можно. И гадала – научится ли сама так играть когда-нибудь. Да, гитара за прошедший месяц стала для нее частью тела и души, но до мастерства ей еще расти и расти. А ведь гитара Безумного Барда – это не просто гитара, это эффектор воздействия на реальность.

– Так, нашел! – в голосе искина звучала тревога.

– Что нашел? – насторожилась Элька.

– Три дня назад в городе Олеати из воздуха появился человек, сразу начавший прыгать по крышам и что-то непонятное орать. Полиция попыталась остановить его, но не смогла. Тогда полицейские применили какое-то необычное энергетическое оружие, убедившись, что огнестрельное не приносит безумцу никакого вреда. И ранили его. В бессознательном состоянии незваный гость был доставлен в больницу полицейского округа. После проведенных анализов безумца увезли куда-то агенты СГБ, взяв со всех, участвовавших в этом деле, подписку о неразглашении.

– Мамочки! – едва не упала со стула девушка. – Да как же они его ранить-то сумели?

– Не знаю, – хмуро буркнул искин. – Уже говорил, что в этой вселенной довольно странные физические законы. Вполне возможно, что защита дала сбой. Хуже другое, мы не можем обнаружить, где содержат пострадавшего. Иначе все было бы просто: вытащили бы его в снятую квартиру, подождали, пока не пришел в себя – и в замок.

– Ясно, – опустила голову Элька. – И что же теперь делать?

Она задумалась. Размышляла долго, но ничего толкового в голову не приходило, кроме одного – выходить на президента страны, СГБ которой спрятало пострадавшего. Но кем ему представиться? Уж понятно, что не контролирующей – большую глупость и придумать трудно.