Ключи времени

Генка показал пальцем вверх, Светка подняла голову – ворона уже не было.

– Аникина Света? – сквозь толстые линзы очков щуплый вожатый Антон, заглядывая в мятый, написанный явно не по алфавиту список отряда, вопросительно сверлил толпу ребят.

– Я, – глухо отозвалась Света.

Случилось худшее – они попали в один лагерь, да еще в один отряд! Закончив перекличку, вожатый резюмировал:

– Девятый отряд, меня зовут Антон. Я – ваш вожатый. А сейчас за мной – расселяться!

Вереница новобранцев гуськом потянулась за вожатым Антоном. Под палящим южным солнцем они шли по главной площади Детского пионерского лагеря «Орленок». Мимо маршировал отряд загорелых ребят, судя по всему, не первый день отдыхавших в лагере. Их вожатый затянул речевку, отряд ему дружно отвечал:

– Кто идет?

– Мы идем!

– Кто поет?

– Мы поем!

– Кто шагает дружно в ряд?

– Пионерский наш отряд! Дружные, веселые, всегда мы тут как тут. Пионеры ленинцы, ленинцы идут!

– Будь готов?

– Всегда готов!

– Будь здоров?

– Всегда здоров!

На флагштоке развевался красный советский флаг с золотыми серпом и молотом. А рядом на постаменте возвышался свежевыкрашенный друг всех советских детей – Владимир Ильич Ленин. Он улыбался сидящим у него на коленях «орлятам» – мальчику и девочке в пионерских галстуках. Девятый отряд как раз проходил мимо памятника, когда на голову Ленину сел, как показалось Светке, тот самый ворон, которого она не успела сфотографировать. Свете стало стыдно за «своего» ворона, ей показалась неприличной такая фривольность, даже со стороны птицы, и она мысленно порадовалась, что не сфотографировала его. Но Скороходов все испортил:

– Аникина, ты почему позволяешь своему ворону сидеть на лысине вождя?!

Все приостановились и задрали головы на памятник Ленина, а потом уставились на Светку.

Та стояла, чувствуя, как от смущения ее щеки пунцовеют.

– Я не позволяю… Это не мой ворон… При чем здесь я?!

Антон поспешил Светке на помощь:

– Скороспелов? Или как там тебя?

– Скороходов! – нехотя поправил Генка.

Ребята захихикали.

– Скороходов, отстань от девочки! Ты с ней и познакомиться толком не успел, а уже… смущаешь.

Растерянная Аникина смотрела то на вожатого, то на Генку, не зная, как себя вести, – это была ее первая поездка в пионерский лагерь. Она вообще впервые была одна, сама – без родителей. В предыдущие годы Света каждое лето проводила на берегу реки Волги, в гостях у деда и бабушки.

– Ага, ее смутишь… – пробурчал себе под нос Генка.

Глава 6. Ключ

Спустя неделю подкралось неизбежное – их назначили дежурными в пару! На утренней летучке на этом настоял вожатый Антон.

– Налицо – открытый конфликт, совместная ответственность даст им возможность ближе познакомиться и подружиться.

– Они учатся в одном классе, – хмуро парировала старшая вожатая Марина, – я смотрела их анкеты.

– Тем более, – вскочил Антон, – это наш долг, мы просто обязаны решить то, с чем не справляется школа!

В утро того рокового дня стрелки часов вытянулись в прямую, разделив циферблат на два полюса – сна и реальности. Пропикало шесть утра. Послышались первые торжественные аккорды гимна Советского Союза. Светка любила просыпаться под гимн. Дома она с вечера делала радио погромче, даже если ей утром можно было еще поспать. Торжественные звуки и слова делали сам «вход» в эту жизнь значительнее. Будто они предвещали начало чего-то важного и особенного. И главным действующим лицом всего этого была, конечно, сама Света. Весь этот гимн звучал словно для нее и про нее!

Генкина реакция на лагерную традицию была простой и лаконичной. На третью ночь складным ножичком он перерезал провода, идущие от громкоговорителей к их комнате. Выходку его обнаружили не сразу. Вожатый Антон заметил, что 25-я комната, в которой проживали мальчишки из его отряда, стабильно опаздывает на зарядку. Проверка показала, что гимна никто не слышит, и потому все спят, сколько хотят. Так что в то утро Генка Скороходов и выспался бы, но вожатый Антон самолично разбудил его:

– Скороходов, подъем! Вы с Аникиной сегодня дежурные. А значит для всех пример – должны проснуться первыми и товарищам помочь.

Проклиная Олимпиаду, импортную жвачку и шипучую Кока-Колу в придачу, по милости которых он оказался в лагере, Генка встал и пошел, как на каторгу. Но несмотря на малоприятное общество Аникиной, которую аж распирало от собственной важности, – нахмурив брови, она шла, грозно оглядывая «свои» владения, и подгоняла опаздывающих на зарядку, – Генка нашел свои плюсы в том, чтобы быть дежурным. Зарядку можно было не делать, на построении пламенные речи не слушать, а наоборот – следить за тем, чтоб все это делали другие. Правда, в обед им предстояло попотеть – надо было помогать в столовой накрывать столы, зато, говорят, компота перепадает сколько хочешь! Но до обеда было еще далеко.

Почти за каждым шагом Генки и Светки зорко с портретов следил товарищ Ленин в возрасте «орленка». Самодельные плакаты требовали, чтобы дети отдыхали, набирались здоровья, дабы в будущем стать крепкой и надежной опорой своей стране.

Но не суждено было простым советским школьникам Геннадию Скороходову и Светлане Аникиной сегодня исполнить свои обязанности дежурных. Направляясь по холлу первого этажа с целью проверки чистоты и порядка в комнатах, Светка вдруг остановилась.

– Что это? – она протянула руку в заросли комнатных растений палисадника, разбитого под плакатом «Сделал дело – гуляй смело!». Скороходов нехотя притормозил. И тут он увидел в руке Аникиной странный ключ. Таких прежде он не видел. Света покрутила ключ в руке.

– Здесь цифры. Номер комнаты, что ли?.. Отдам вожатому, там разберутся…

– А ну, дай глянуть? – и, не дожидаясь Светкиного согласия, Генка резко выхватил ключ.

Он увидел, что на верхней части ключа действительно выбиты четыре цифры – 2.0.1.3. Светка возмущенно потребовала ключ обратно. Не обращая внимания на гневный тон Аникиной, Генка изучал чудной ключ – рассмотрел его на свет, потер, понюхал. Светка ревниво следила за его манипуляциями, повторяя:

– Отдай, это мой! Аккуратно, не сломай…

Оглянувшись и увидев поблизости дверь, недолго думая, чисто из любопытства, но скорее из вредности Генка вставил ключ в замочную скважину. Светка закричала, схватив его за руку:

– Отдай!

Но ключ сам провернулся в скважине, вмиг затянув за собой ребят…

Глава 7. Шкаф

Сначала Генка подумал, что он умер. Так вокруг было темно и тихо. Но тут же почувствовал сопение Аникиной и боль в запястье. Светка, боясь пошевелиться, стояла, вцепившись в Генкину руку.

«О нет!» – мысль, что его угораздило оказаться рядом с Аникиной еще и на том свете, быстро вернула к жизни.