Самозванка для чародея, или Как угодить в царевны

Любава, увидев дорогие украшения, так и ахнула.

– Неужто отдадите всё это богатство чародею? – не выдержала она. – Зачем же? Всё равно ведь на съедение берёт девицу, а не замуж!

Мирослава подняла одну бровь.

– Это лишь малая часть царской сокровищницы. Да и провести колдуна важнее, чем золота лишится. Если на тебе простое платье будет, кто поверит, что ты царевна, а не дочка конюха? Даже лавочник заподозрит неладное, а тут чародей.

А горничные между тем продолжают снаряжать девушку. Лицо и шею ей густо намазали дорогими белилами, щёки накрасили румянами, да подвели брови, так что они стали чёрными и дугообразными.

Глянула на себя в зеркало Любава, да так и застыла, глазами хлопая. Теперь её и мать родная не узнала бы. Вылитая царевна, только зубы белые. Но это легко поправили, зачернив их, от чего лицо стало ещё бледнее.

А Мирослава знай учит, как стоять, как смотреть, чтобы Златомир, чего доброго, не засомневался, что перед ним царская дочка.

Пока мыли да наряжали подставную царевну уже и рассвет затеплился. Сердце Любавы сжалось от тоски и ужаса. Помирать в юном возрасте, ой как не хочется! Да деваться некуда.

Царские слуги уже в покои стучатся, просят вывести жертву чародееву, ведь сам царь ждёт, ехать вместе с ней к вратам собирается.

Страх сковал девицу. Сердце колотится, зубы стучат друг об друга, никак успокоиться не может. Но всё равно, безропотно пошла, куда повели. Она понимала, что от неё одной сейчас зависит судьба целого города.

На мгновение мелькнула мысль о том, что царевна Любава и сама могла бы принять свою участь, ведь ей больше по статусу умереть на благо государства, чем дочке обычного конюха. Но мысли эти девушка быстро отогнала.

«Знать судьба у меня такая», – с грустью думала она, спускаясь по мраморным ступеням дворца в окружении стражи и слуг.

Посадили девицу в закрытую царскую повозку, да повезли по городским улицам к главным воротам. Сам царь Всеслав рядом с ней восседает, но Любаве не до этого, сердце замерло от дурного предчувствия, от ожидания смерти неминуемой. Сидит ни жива, ни мертва.

Государь тоже хмурится. Ещё бы! А ну как чародея распознает подмену? Он, конечно, его дочери не видел никогда, но мало ли? Хотя девку так нарядили и разукрасили, что вполне могла сойти за царевну, если помалкивать будет. Но она ведь без роду и племени, совсем не одно и то же, что девушки благородного происхождения. Нет в ней ни гордости, ни стати, привыкла спину гнуть на чужих людей.

Переживал царь, но надеялся, что не будет Златомир церемониться с девчонкой, а сожрёт или замучает до смерти, при первой возможности.

Глава 4

К воротам подъехали, когда край солнца уже показался из-за леса. Охранники городской стены доложили, что войско чародея ни на секунду глаз не смыкало.

Вражьи воины стоят да на град-столицу поглядывают, а сам колдун на коне объезжает ряды ратников, лишь время от времени скрываясь в шатре, разбитом неподалёку от крепости.

Всеслав поднялся на стену и оттуда взглянул на противника, окружившего город. Лучники встали рядом со своим государем, натянули тугие луки, на врагов направили, готовые выпустить меткие стрелы в случае опасности.

Смотрит царь и действительно, вражеские богатыри стоят, так же как и вчера. Казалось, никто из них не знает усталости, даже на расстоянии он разглядел, насколько свирепы и кровожадны лица у чародеевых воинов.

Златомира государь заметил сразу, тот сидел на своём коне и не спускал глаз с ворот, видимо, ожидая, когда выведут к нему царевну.

– Что ж чародей. Твоя взяла. Забирай дочь любимую! Жаль мне её, но подвергать опасности государство не в моих правилах. Вот только могу ли я тебе верить? Не случится ли так, что ты девицу заберёшь, а потом нападёшь на град столичный? – крикнул государь своему недругу.

Тот поднял голову и ухмыльнулся.

– Выпускай царевну, пусть идёт спокойно. Мне этой платы достаточно. Даю тебе слово, что, получив в своё распоряжение Любаву, отзову войско и навсегда покину твои владения. Но и ты не пытайся её освободить, иначе не миновать гибели всему царству, – ответил чародей.

– Будь по-твоему! – крикнул Всеслав и сделал знак рукой, чтобы открывали ворота.

Дружинники откинули тяжёлые засовы, а сами наготове, боясь, что враг прорвётся внутрь. Но войско чародеево не шевелится, стоят богатыри, в бой не бросаются.

Царские слуги Любаву подвели к воротам. Там уже собрались хорошо вооружённые воины с оружием наготове.

– Ступай девица, – в спину её толкают, собираясь поскорее обратно накинуть засовы, запереть ворота.

Стража царская рядом притаилась, все напряжены, оружие наготове держат, на случай, если обманул враг.

Девушка вышла за городские стены. В тот же миг она услышала, как захлопнулись ворота, как загремели тяжёлые запоры. На сердце у Любавы похолодело. Отдали её на растерзание, и никто не пожалеет, никто не заплачет о ней. Даже отец родной и тот не пришёл проститься с единственной дочерью, а других родственников у неё не было.

Огляделась Любава кругом. Повсюду стоят огромные богатыри в чёрных доспехах, и все на неё уставились. Тут она и вовсе от страха чуть сознания не лишилась. Хочет сделать шаг, да не может, ноги к земле приросли. Только и хватает сил, что дрожать как осиновый лист.

Чародея девушка никогда не видела, потому не могла понять, кто из этих грозных ратников Златомир, все они показались ей одинаково свирепыми и беспощадными на вид.

– Сюда ступай Любава! – услышала она и закрутила головой, не понимая, кто из воинов обратился к ней.

Голос низкий, обволакивающий, звучал так, что трудно было не подчиниться, но от волнения у девушки потемнело в глазах, и она никак не могла определить, откуда он доносится.

Бедняжка сделала нетвёрдый шаг вперёд и замерла, испуганно озираясь.

«Эх, хоть бы сразу убил, а не мучил. Очень уж страшно идти на пытки. На смерть не так боязно. Но хоть спасу всех добрых людей, они ведь неповинны в том, что злодей напал на столицу», –подумала она.

Эти мысли придали ей сил. Девушка понимала, что не может подвести целый город, ведь если Златомир поймёт, что его обманули, месть его можно оказаться жестокой и пострадают от неё невинные люди, старики, детки малые, слабые женщины. Что одна жизнь против целого города?

Чародей, видимо, устал ждать, пока жертва приблизится. Не боясь стрел защитников столицы, что могли на него обрушиться, подскочил на своём коне прямо к воротам, возле которых стояла девушка. Спрыгнул на землю и сверху вниз на неё смотрит.

Любава подняла глаза и замерла с открытым ртом. Она представляла себе чародея не иначе как чёрта с рогами и свиным рылом, или ещё пострашнее, вот только оказалось, что выглядел он иначе.

Вместо уродливого чудовища на неё смотрел статный, высокий воин. Широкие плечи и богатырскую грудь покрывают доспехи чёрного цвета, сзади плащ развивается. Гордая посадка головы, лицо белое, холеное, а черты резкие, как у ястреба. Глаза как два агата сверкают, а чёрные волосы свисают из-под посеребренного шлема до самой груди.

Любава стоит в изумлении и глазами хлопает.

«Как же он меня есть будет? Ведь человек с виду. Да ещё какой! Как будто чужеземец. Никогда таких красивых и черноволосых я не видела!» – думает она, не в силах взгляда отвести.

Златомир тоже рассматривал царевну. Он ещё ни разу не видел дочки Всеслава, да и вообще с благородными девицами дел никаких не имел, поэтому был несколько поражён её внешностью.

Богатый наряд сверкал на солнце так, что резало глаза, но не это вызвало у него изумление. Кожа девушки была иссиня-белой, щёки же пунцовые, как свёкла, а брови напоминали две чёрные гусеницы, ярко выделяясь над глазами. Вдобавок ко всему, царская дочка смотрела на него разинув рот, и Златомир заметил, что все зубы у неё чёрного цвета.

Глава 5

Оторопело уставившись на эту красоту, чародей замер на мгновение, не зная, что и думать.

«Может, ну её, эту царевну?» – промелькнула мысль в голове мужчины, он даже отступил на шаг назад.

Говорили, что Любава красива и величава как лебёдушка, но красоту девичью Златомир представлял себе несколько иначе. Он надеялся увидеть чистое личико, как у тех крестьянских девушек, что жили в его деревушке и водили хороводы на поляне рядом с лесом. И при этом лелеял надежду, что благородная девица, будет значительно отличаться от деревенских девок. Ну тут он не ошибся, вот только радости ему это не принесло.

– Царевна Любава? – спросил воин на всякий случай.

Девушка кивнула и потупила взор.