Укрощение Россо Махи

– Товарищ Т-Готский и вы, товарищ Бери «Я», идите сюда и помогите мне отправить товарищей в новую ответственную командировку. – Отдал приказ своим помощникам диктатор Настали.

Спустя мгновение Лефикс де Мудович и двое его отважных спутников с криком «да здравствует революция!» полетели в рот к Власте, получив перед этим от товарищей Т-Готского и Берия «Я» по увесистому пинку.

Глава пятнадцатая

Дмитрий Фёдорович шёл по коридору его родного ведомства, когда из –за угла навстречу ему вышел генерал Свиблов. Увидев подчинённого, он поздоровался и сразу же пригласил его зайти к нему в кабинет.

– Вот что, Дмитрий Фёдорович, -сказал Свиблов. – Такое дело. Ты наверно слышал про эту историю с незаконными усыновлениями в Царьгороде?

– С сиротами?

– Так точно.

Полковник кивнул. Генерал нахмурился:

– Ещё бы не слышать! Такая шумиха. Носорогов, этот с телевидения, фильм сделал. Так вот, дело я так понимаю, на контроле на самом верху и нашему ведомству поступило задание провести своё независимую проверку кто виноват, что делать и так далее. Решили послать тебя. Задание, как сам понимаешь, секретное. Никто ничего не должен знать. Для всех ты в Швейцарии, к примеру, в Лазанне. Понял?

– Так точно. А когда выезжать?

– Завтра. Вот билеты на самолёт. Тут детали задания. – Свиблов протянул конверт. Прочитай и затем сожги. – Имей в виду, дело на контроле там.

Он поднял палец.

– Думаю, объяснять не надо, что это значит.

– Так точно.

– Сделаешь всё хорошо, обещаю, что осенью получишь генерала. Понял?

– Так точно.

– Ну, иди.

– Есть!

Полковник по –военному развернулся и, сделав недовольную гримасу, вышел. Ехать в командировку, да ещё Царьгород совершенно не входило в его планы. Лучше б уж действительно он поехал в Лозанну!

Допив невкусный коктейль в царьгородском кафе, Влад поставив пустой стакан на стол и огляделся. Стемнело. Народу на набережной заметно прибавилось. Певица в черном присела за столик и, помешав в бокале соломинкой, начала потягивать игристое. Вместо нее на сцену опять взобрался парень. Тот, с манерой душить микрофон. Выждав, когда закончится интродукция, он запел известный шлягер:

«Помнишь, девочка, гуляли мы в саду?

И я бессовестно нарвал букет из роз…

Дай Бог памяти в каком это году

Я не чувствовал ладонями заноз…".

Влад вдруг вспомнил командировку в восточную Сибирь пару лет назад. Они ехали по БАМу на поезде в сторону Бодайбо, городку золотоискателей. В динамиках звучала вот эта же песня Новикова. Из поезда вышли они под вечер. Оказалось, что у Бодайбо, не смотря на глубокую осень, река ещё не застыла, моста нет, а за вертолёт нужно было выложить тысячу долларов, которых у них не было. Им пришлось заночевать в местной гостинице для водителей дальнобойщиков, коричнево -чёрной избе с двумя белыми глянцевыми панелями по бокам, сиротливо истуканившейся на заснеженной лужайке.

Они зашли с группой внутрь. В нос ударил удушливый запах из смеси консервов и табачного дыма. Работал приёмник, из которого бодро неслось: «в Благовещенске минус 28, в Комсомольске –на-Амуре, минус 31, в Тынде минус 42…». Спотыкаясь в темноте, они пошли на звук.

Их взорам предстала следующая картина: в небольшой кухоньке за шатким квадратным столиком сидели двое немолодых дальнобойщиков, кипел на плитке чайник. На столе в невообразимом хаосе лежали нарезанный ломтями хлеб, консервы в наспех открытых тупым ножом банках, взятые кем -то из дома или купленные по дороге смятые по дороге пирожки. Дымились в пепельнице окурки. Горела наверху вкрученная в чёрный патрон без абажура лампа. Один дальнобойщик, довольно симпатичный, с шевелюрой тёмных волос сидел, когда они вошли, держа в руке наполовину наполненный стакан с водкой. Ещё двое водил, которых нельзя было разглядеть из –за плотных облаков табачного дыма, сидели напротив него. Между ними и водилой справа пристроились местные «девочки» – две беззубые, сипатые и опухшие от выпивки шмары, с изувеченным сибирскими холодами и алкоголем лицами. На одной был ватник, на другой алая куртка, но такая грязная, что местами даже казалась чёрной. Им наливали вина. Та, что была в ватнике, хватанув портвейна, повернулась к нему и рассмеялась беззубым ртом с чёрной каймой от винной краски губами.

Потом они всей группой пытались расположиться на ночлег в соседней комнате, но матрасы на пружинах железных кроватях оказались таким отвратными на вид, бугристые и мокрые, да к тому же с материками бурых пятен от чьих-то выделений, что, они, поворчав, легли не раздеваясь на голые кровати и так и проспали до утра не раздеваясь, на скрипучих пружинах. Он вдруг подумал, что по сравнению с той гостинице в Бодайбо, эта царьгородская, в которой он жил сейчас, была просто раем. Всё относительно в этом мире.

Расплатившись за коктейль, Влад пошёл обратно в гостиницу. По дороге он разглядывал женщин, но желания знакомиться уже не было. "Разве я умею подкатывать?", думал он, заходя в свой номер. Нет. Я же стеснительный. Начинаю искать знакомств только когда выпью. Если бы Власта не подошла тогда первой, я бы ушёл с тренировки домой, как обычно один. Может, она и исчезнет так же, как появилась? Нет, теперь, когда у неё в животе ребёнок от него, видимо, не уйдёт.

Засунув руки в карманы, он уставился на молчащий телефон. "Не звонишь?", спросил он. Ладно, я сам позвоню". Он набрал её номер. Трубку долго не брали. Потом её голос тихо спросил:

– Алло?

– Привет. –Сказал он.

– Да, Михаил Ааронович? – Услышал он в ответ.

Значит, полковник дома, понял он.

– Я люблю тебя, – вспомнив о её просьбе, сказал он.

– Оценила, да, – радостно произнесла она. – Конечно, завтра к девяти, не опоздаю. Всего доброго. Естественно, и я тоже. Целую. Пока.

Она повесила трубку.

– Коцер звонил? – Подозрительно спросил её полковник, когда она положила трубку.

– Да.

– Что за странный разговор? Целую…У вас с ним что, любовь?

– Конечно, давай ещё приревнуй меня к Коцеру! – Сказала она. –Просто мы так шутим с Викой, говоря ему: целую, пока. Он злится.

– Так у вас ничего?

– С кем, с этим евреем необрезанным? Конечно, нет!

– Откуда ты знаешь, что он не обрезанный?

– Так он сам говорил. Он, мол, еврей по паспорту, а родители его в детстве не обрезали. Поэтому он православие принял, будучи уже взрослым.

– Нет, он тебе говорил или ты сама это видела? – С подозрительным видом спросил её полковник.

– Ха-ха! – Рассмеялась она. – Ну, давай, поревнуй меня ещё к начальнику!

– Убью, -погрозил он пальцем, насмешив её. – Кстати. Я завтра уезжаю в командировку.

– Куда, если не секрет? –Спросила она.

– В Лозанну, Швейцария. Не проси только что -нибудь привезти. Денег в обрез. Даже командировочные урезали.