Укрощение Россо Махи

– Не помню, на тот момент что -то около пяти миллионов или больше.

– Рублей?

– Нет, долларов! Мы же нефтью занимались, камнями…

Он кашлянул:

– Не милостыня.

– Да уж, – подтвердила она. – И вот представляешь, с таким безумным капиталом я ездила по Москве на старом громыхающем «Мерседесе»! Однажды чувствую запах в салоне, смотрю – дым из-под капота валит! «Всё, думаю, поход окончен, приехали».

Вдруг останавливается рядом машина, выходит из неё мужик в форме, погоны со звёздами, спрашивает: помочь вам, девушка? Ну, катните, говорю, хуже не будет. Привязал верёвочку, довёз, оставил телефон. Познакомились. Съехались. С тех пор не могу отвязаться.

– Но ты же сама ему наверно позвонила, чего жалуешься?

– Погоди, а что было делать? Женщине одной в чужом городе как выжить? Всегда нужен кто –то с кем посоветоваться можно, кому –то что –то рассказать, чтобы тебе посочувствовали, помогли, если надо. А он для этого, между прочим, просто идеальный человек! Устроил меня в нефтяную фирму переводчиком. Подсказал, где снять квартиру дешевле. Не человек –бюро добрых услуг. Как будто только и ждёт, чтобы его спросили – всегда ответ наготове. Ну, вот, я рассказала. Теперь твоя очередь рассказывать. Чем ты занимаешься?

– Я? – Он комично закинул голову, как поэт на встрече с поклонницами. – Верстаю эпохи!

– Чего ты верстаешь? – Она стукнула его откушенным яблоком по лбу. «Но, но», потёр он лоб. – Ты опять драться?

– А ты не задавайся! – Засмеялась она. – Объясняй, давай, что за эпохи!

– Хорошо, представь. Наше поколение родилось в паузе между временем и безвременьем, так? "Временем" я называю период, когда у народа в жизни присутствует определённая цель – коммунизм, там, или, социализм, война с Гитлером, борьба с голодом, победа над общим врагом. Затем возникает новая цель – "догнать и перегнать". Тут все прямо кричат: "вперё-ё-ё-д!". Торопят время, чтобы при жизни ещё воспользоваться результатами своего труда. Потом все устают от этой беготни, и начинают падать от усталости. И когда все, наконец, видят, что старт вроде был, а финиша, как не всматривайся не видно, все начинают потихоньку останавливаться, чтобы подумать о себе. И тут на смену гонки приходит отставание. Время, когда люди начинают думать о душе. Вот в этот непростой период на свет и появляемся мы – скромные верстальщики эпох. Должен же кто -то и на этом грубом шве времени жить и помогать духовно обновляться людям!

– Вот ты завернул! – Рассмеялась от души Власта. – Да-а… Интересно быть журналистом?

– Да, но если честно хочется большего.

– Например?

– Стать писателем, удивить весь мир своей книгой.

– Что же тебе мешает?

– Мне нужен помощник, вроде тебя

– В смысле –соавтор?

– Нет, меценат. Не морщись. Просто чтобы написать книгу требуется время. Сама посуди, ты сидишь, пишешь целый день. А кто будет за квартиру платить, еду готовить?

– Да уж, такого помощника в самом деле трудно найти. – Покачала она головой.

– Нет, ну, почему, если у твоего помощника есть пять миллионов долларов.

«А-ха-ха!», рассмеялась она. «Да ты парень не промах, как я посмотрю»!

– Нет, а что? Я же не безвозмездно. Надо будет конечно, потерпеть какое –то время, согласен. Но зато потом ты- жена знаменитого писателя. Как Мерседес Барча у Маркеса. Чем плохо? Все тебя уважают, берут у тебя интервью. Спрашивают: как вы уживаетесь с таким великим человеком? Чем вы его кормили, что он написал такую интересную книгу? И ты говоришь: знаете, поначалу исключительно обещаниями, что я разведусь с ним, чтобы эта скотина быстрее стучала по клавишам. Но потом, когда дело стало близиться к концу, я начала уже кормить его баснями про то, как он мне надоел со своим писательством. Вообще, мне кажется, это не он ел, а его я ела, благо, с утра этот тип абсолютно варёный.

– Ты уже пробовал написать что -нибудь? –Хорошенько посмеявшись, спросила она.

– Разумеется. Это ведь моя работа.

– Нет, я про книгу.

– Да, но это пока в заметках всё, нет времени сесть и объединить.

– Здорово. А я вот даже не понимаю, как это сесть и писать. О чём?

– Просто надо уметь включать воображение.

– Хорошенькое дело! А если включать нечего? – Спросила она.

– То есть, как это – нечего? Не хочешь же ты сказать, что у тебя нет воображения? – Удивился он.

– Причём совершенно! Ну, то есть, иногда я что -то воображаю, особенно, когда эти дни наступают, понимаешь, про которые говорят, что они "настали" или там «пришла красная конница» или вообще «красные наступают!», тогда я обязательно начинаю воображать себе что -нибудь.

– И что, если не секрет?

– Ну, когда болит живот, всякие мысли в голову лезут. Я, например, иногда представляю себя в плену у пиратов, знаешь, жестоких таких, которые хотят, чтобы их женщина по-всякому удовлетворяла.

– Ух, ты…

– Ага. Но там обязательно присутствует капитан, который меня спасает и, поубивав всех своих изголодавшихся по женщинам матросов, остаётся со мной один на один.

– Ничего себе! Она ещё говорит, что у неё нет воображения! – Хлопнул себя по колену Влад.

– Да, да…– засмеялась она. – Я всё это естественно из кино взяла. Так что это не моё воображение, чужим пользуюсь!

– Ладно уж, так и быть, поделюсь с тобой воображением как -нибудь, – сказал он.

– Разве это возможно?

– Конечно.

– А как?

– Напишу что –нибудь специально для тебя. Ты будешь моей Музой.

– Ой, напиши, пожалуйста. А я буду читать и гордиться тем, что я вся из себя такая Муза!

– Ладно, договорились, – пообещал он.

Глава шестая

Влад лежал на кровати в номере гостиницы. Перед ним был открытый ноутбук, на мониторе которого чернел короткий абзац текста, который начинался словами: «Шёл солдат по дороге, ать –два, ать –два и вдруг видит он…».

Дальше текст обрывался, а с этим обрывалась и мысль. Что он хотел сказать? Чёрт его знает…На часах было два ночи. Ему не спалось. Почему захотелось горячего и сладкого, такого, какой подвали ещё в дестком саду, но что именно он не помнил.