Пути океана: зов глубин

Лучше бы воды подали.

Но нет, они его трясли.

Отдать распоряжение: впредь никогда в кальянных с ним так не поступать…

– Дафна, целоваться с капитаном?! Да слезь ты уже с него! Иди-иди, окна давай открывай!

– А может я воздух в него вдувала… Живой он! Живой! – послышался радостный девичий голос.

Он не помнил, чтобы расстегивал рубаху накануне, и теперь онемевшие с дремы пальцы безуспешно пытались нащупать пуговицы. От пережитого мутило. Пересохший рот жадно глотал воздух. – Витал, тихо, тихо… Все хорошо. Мы в Вердене. Воды хочешь?

Из дымного сумрака выступил смуглый черноволосый молодой мужчина с повязкой на кудрявой голове и витиеватыми рисунками на точеных скулах. Восточная красота его отдавала такой нервной надменностью, что, казалось, передалась даже видавшей виды кружке.

– На, попей. И давай поскорее убираться отсюда, пока и нас опять не потащило в этот твой дурман. Ох и смрад… Непонятно, почему эту отраву прозвали «черным молоком»? Больше напоминает какую-то смолу… – Моряк брезгливо покрутил в руках кальян и подбоченился: – Дафна, да открой ты скорее еще одно окно! Уж до того в глазах двоится – и прям с порога! – что мерещатся чудища в трещинах стен этого притона… А… – молодой человек хитро прищурился и навис над спутницей, – так вот как действует эта дрянь… Тебе, похоже, привиделась свадьба с нашим бедным капитаном, да?.. Помилуй, он слишком молод, чтобы попадать в такую кабалу…

– Фаусто!!! Заткнись!!! Че ты врешь! Капитан, ей-ей, брешет он все! Никаких свадеб не было! Это он сам нанюхался, вот и бредит! Да!!! – покрасневшая до корней рыжих кос Дафна сорвалась на отчаянный визг.

Квартирмейстер же едва не расплескал протянутую кружку под градом тумаков от разъяренной юнги.

– Угомонись! – засмеялся моряк. – Я пошутил. Правда-правда…

Пару шлепков он все же для приличия пропустил, иначе девчонка не оставила бы его в покое, и примирительно поднял руки.

Давясь, Витал жадно пил и расфокусированным взглядом все пытался отыскать чудовищ Фаусто в стенах кальянной, заполненной сизым с прозеленью туманом.

Дым висел среди обшарпанных стен с аляпистым орнаментом, лежал на разноцветных засаленных подушках, клубился, словно в раздумьях, перед грязными окнами с неопрятными занавесями.

Наконец юнга открыла окно.

Воздух с улицы всколыхнул ветхую ткань штор и охладил взмокший лоб капитана. Впрочем, ворвавшийся сквозняк даже с натяжкой нельзя было назвать свежим: вонь горящей мертвечины, казалось, отравила собою всякий кислород.

Проклятый пропахший смертью город! Время до отплытия «Крылатого Марлина» тянулось уже несколько мучительных дней вынужденного простоя. Царящее вокруг уныние и безысходность будто начали прорастать и в самом капитане. Убраться бы отсюда, да поскорее!

Пара солнечных лучей выхватила из полумрака на столе пыльные бутылки из-под приличного вина, а также листы бумаги с нечитаемыми каракулями и дурно сделанными рисунками. То и дело откидывая взмокшие пряди с глаз, капитан рассеянно их собрал и как мог аккуратно засунул в карман расстегнутого бушлата.

Перед капитанским носом возник крохотный пузырек синего стекла.

– Маркиз велел вам передать и немедленно употребить. Беспрекословно.

На слове «Маркиз» глаза юнги помрачнели, однако указание отчеканила она твердо. Ухватить снадобье удалось не сразу, с крышечкой тоже пришлось повозиться, а от пакостного вкуса захотелось немедленно умереть и отмучиться.

Однако в голове мгновенно прояснилось, и капитан хмуро потер лицо. В его сознании пропали всякие цвета и фигуры, и осталась только мерзость будней.

За окном раздавался одинокий стук колотушки чумного доктора.

– Пошли уже, – в голосе квартирмейстера послышалась озабоченность. – Дались тебе эти чертежи, Витал!.. Пустая трата времени! Сам знаешь, что Гильдия сейчас не выделяет деньги на всякие изобретения. Впрочем, невелика беда. За грузовые и пассажирские рейсы всяко больше платят…

– Угу. Потому и топчемся на месте. Но как долго мы продержимся на плаву с таким подходом? Разве не наши изобретения сделали Гильдию Мореходов великой и славной, м? – Витал сердито отобрал у Фаусто обнаруженный за кушеткой лист с поломанной сеткой линий неудавшейся проекции. – Я просто так не сдамся. Не на того напали… Не забывай, они ведь в прошлый раз утвердили мои предложения по улучшению фрахта и расположению орудий на судах. Да и к инженерным зазывают до сих пор…

– Ага, но сколько крови попили?.. Дело твое, конечно. Ой, а я говорил, что когда ты сильно умничаешь, то похож на этих верденских аристократишек из квартала богачей? Вылитый прям!

Квартирмейстер исполнил шаткий поклон и каверзно зыркнул на капитана.

– Ну знаешь… – Витал сощурившись, недобро повел головой, и тон его приблизил Фаусто к очередному штрафу за нарушение субординации.

– Ничего он не похож! – вмешалась Дафна и затараторила, загибая пальцы: – Они толстые, старые, страшные и бледные! Как донные кораллы! Вот! И у них нет никаких татуировок! Совсем! И кольца они в ушах не носят, а только на пальцах! – Отставить, Мормышка, – капитан продолжал что-то искать и раздраженно похлопывал рядом с собой на кушетке. – Ближе к делу. Когда выходим в рейс? Решительно не соображу, какой сегодня день…

Фаусто сложил руки на груди и кинул осуждающий взгляд, особенно выразительный не то из-за густой сурьмы на веках, не то из-за негодования.

– Что? – замер Витал.

– А в двенадцать пополудни! Сегодня!

Капитан подскочил, глянул на карманные часы, бросил несколько золотых на стол и резко развернулся к выходу. И как это он так потерялся во времени? Никогда такого не было. Столько же дел до отплытия… Из скверно начищенного медного зеркала со стены на него глядел осунувшийся незнакомец.

Плачевного вида.

Губы его были поджаты, тяжелый взгляд в обрамлении темных кругов под глазами не мигая смотрел в отражение и, казалось, искренне ненавидел собственную выгоревшую на солнце растрепанную шевелюру.

Витал в недоумении коснулся светлой густой щетины на скулах, из которой словно волны поднимались узоры гильдейской татуировки. Точнее, знаки его отличия. Неужто зря он столько времени уделял ежедневному тщательному бритью? Сейчас отчего-то капитан выглядел куда солиднее и старше – лет на тридцать с лишним.

Все еще рассерженный на себя самого, Витал спешно собрал волосы в тугой хвост, нахлобучил треуголку и одернул привычным жестом бушлат.

– На выход! – рявкнул он в сторону пыльных занавесей у двери.

Утренний свет прорезал тучи и больно ударил по глазам.

Но каблуки сапог бодро застучали по брусчатке в направлении пристаней. Прохожие, грузчики, торговцы, горожане и хмельные с самого утра леди нескромных манер поспешно расступались, освобождая дорогу, и неприкрыто глазели на членов Гильдии Мореходов вдали от порта. Квартирмейстер и юнга едва поспевали следом.

– Фаусто, все готово?

– Так точно!

– Оборудование?

– На эскадре все проверено. Заменили грот-брамселя на «Фурии». Шлюпки на «Золотых Песках» привели в порядок. Такелаж «Крылатого» в идеальном виде, – запыханно послышалось позади.

Сырой ветер с моря гнал по небу рваные серые облака. Сердитые волны пылили, и на порт Вердены задушенной горечью погребальных костров шла соленая свежесть.

Шум прибоя мешался с гомоном мореходов.

Стоящие вдали на якорях суда скрипели такелажем, и крикливые чайки белоснежными росчерками разбавляли жизнеутверждающую какофонию единственного бойкого места в городе, проклятого чумой.

– Ремонтные материалы?

– Полный комплект, я ж докладывал.

– Что с накладными?