Кровавая Княжна

– Конечно, – улыбнулась ему вальмирия.

Когда они остались с оборотнем вдвоем в небольшой спальне замка Аресала, бывший четвертый генерал подошел к своей названной дочери и крепко обнял ее.

– Осторожно, – предостерегла его девушка.

Волк послушно отстранился, в его глазах отражалась вереница волнений и добрая доля страха. В глубине души он уже знал, что сегодня не произошло ничего хорошего. А возможное плохое уже изрядно потрепало его воображение.

Каяра не стала томить своего друга долгим ожиданием и решила начать свой рассказ с красочной демонстрации. Она скинула кожаный плащ и представила его взору следы от своих ранений.

– Боги! Каяра! Как это могло случиться? – воскликнул Ярослав.

– Живин оказался нам далеко не другом, – с разочарованной улыбкой посмотрела на него молодая вальмирия.

Каждый раз, когда она рассказывала о случившемся, она вновь переживала всю ту обиду и досаду, которые поглотили ее сердце перед лицом поражения. Поражения в первом маленьком бою против грозного и могущественного врага.

– Хорошо, что Совет все же разрешил тебе покинуть остров…

– Даже, если бы они не дали своего разрешения, я бы все равно отправилась к своему народу, – оборвала его на полу слове девушка. – Они просто поняли, что у них нет другого выбора. Теперь они как никогда раньше заинтересованы в нашем союзе.

– Но, думаю, они все равно вскоре придут в себя.

– Да, это неизбежно. И все пойдет заново, глупая игра в перетяни одеяло.

– Такова жадность правителей.

– Не всех, – насупилась наследница Ринса.

– Почти всех, – поспешил поправиться оборотень.

– К сожалению… Ярослав, ты не должен ничего рассказывать никому на Аресале, даже Виктору. Я знаю, как он тебе дорог, и как бы тебе хотелось предупредить друга, но сейчас еще не время. Смотри на это, как на небольшой подарок в виде нескольких спокойных дней.

– Дней? – удивился собеседник.

– Скорее всего, не думаю, что когда здесь появятся староверы нам удастся и дальше скрывать все от жителей острова.

– Представляю себе это шоу.

– А я пока даже не рискую этого сделать, – честно призналась Каяра.

– Бедный народ Триединства.

– Тут еще предстоит узнать, кому достанется больше.

– А я даже не сомневаюсь, что больший шок ожидает именно местных.

– Вполне вероятно, хотя за короткий промежуток времени, что мне довелось здесь провести, я уже не думаю о гражданах Триединства, как о наивных детях. В своих интригах и корысти они смогут дать фору многим.

– Вынужден согласиться. А ты уверена, что все староверы откликнуться на твой призыв?

Вот опять! Теперь и он сомневался в верности ее народа кодексу. Каяру не могло это не огорчать.

– Не в моих правилах сомневаться в них.

– А что если кто-то давно уже отступился от старых законов?

– Боюсь, что простить их за это я не смогу. Одно дело, если это жители острова не соблюдают законы кодекса, который к слову даже не читали. А другое, когда его верные подданные порочат данные клятвы, тут уже я не стану закрывать на это глаза, да и не смогу это сделать. Таков закон.

– Но разве они не вправе выбирать свой жизненный путь?

– Не тогда, когда уже принесли свои клятвы.

Ярослав, услышав последнюю фразу, просто отступил по привычке и не стал продолжать этот разговор. Таков закон – железный ответ, тут уже любые споры бесполезны, да и толку от них не будет никакого.

– Каяра, – Кросс посмотрел на девушку с полной серьезностью, – что будет дальше?

– Не знаю, – честно призналась последняя кровь древнего клана.

– Как думаешь…

– Мы победим! – уверенно и воинственно отрезала все его сомнения наследница Ринса.

Ее фраза вселила уверенность и в самого оборотня. Он словно ухватился за ее воинственный тон и перенял часть ее настроения. К чему все эти уныния, когда уже давно пора брать себя в руки и сражаться из последних сил! Сражаться за свою жизнь, за настоящее и за будущее!

– Тебе нужно отдохнуть? – все-таки решил осведомиться бывший генерал, еще раз осмотрев искалеченное тело юной княжны.

– Да, если честно, то даже очень не помешало бы. Да и душ принять стоит.

– Хорошо, тогда я оставлю тебя, но зайду позже.

– Лучше завтра утром.

– Почему? – даже слегка обиделся оборотень.

– Володар зайдет вечером, – с легкой робостью сказала вальмирия.

Ярослав сначала насупился, а затем смиренно выдохнул. Да, хотя и старому оборотню их союз был не по душе, он прекрасно осознавал, что поделать с ним ничего не сможет. Никому не под силу разорвать узы нареченных кровью. А попытки это сделать могут предъявить весьма увесистый счет.

– Хорошо, тогда увидимся завтра, Кая. И… Удачи, – Ярослав знал, что никто из клана Ринса никогда не нуждался в так называемой удаче. Они не верили в нее, единственное, что, по их мнению, определяло победу или поражение – так это усилия и старания, которые кто-либо прикладывает на пути к цели. Выкладываться всегда на все сто – это даже не их девиз, это закон их существования.

Как только она осталась одна, время предательски изменило свой ход. Минуты тянулись несказанно медленно. Даже душ не смог прервать вереницу ее беспокойных мыслей и скрасить невыносимое ожидание. К тому моменту, когда начало смеркаться наследнице древней крови уже казалось, что прошла целая вечность. Она томилась в ожидании своего нареченного, пытаясь совладать со своим иссякающим терпением. Но вскоре она ощутила приближение самого желанного для нее запаха в этом мире. Приближение того, чью близость еще недавно она так старалась избегать.

Она распахнула перед возлюбленным дверь еще до того, как успел раздаться первый стук. Третий генерал, ведомый тем же желанием, что и девушка перед ним, в одно мгновение пересек порог и плотно захлопнул за собой дверь. Он заключил ее в свои крепкие объятия и прижал к себе с неимоверной силой. Дрожь растеклась по их телам, призывая возлюбленных покориться своему влечению. Его теплая ладонь коснулась ее щеки, он нежно погладил ее носогубную складку, опуская большой палец к ее губам. Он нежно провел им по нижней губе, слегка отклоняя ее вниз и выпуская на волю ее томное дыхание в предвкушении их близости. Она придвинулась вперед, и они соприкоснулись лбами, их глаза закрылись, позволяя им утонуть в ощущениях этих прикосновений. Дыхание становилось прерывистым и тяжелым, казалось, что воздуха в комнате им уже не хватало. Он слегка отклонил голову в бок и притянул свою нареченную. Их губы сплелись в обжигающем поцелуе, наполненным огненной страстью. Этот поцелуй был до ужаса жадным, никому из этих двоих не хватало его, чтобы насытиться этой близостью.

Руки Володара спустились вниз по спине Каяры. Какой жар исходил от его ладоней, не передать словами. Он опустился ниже к ее шее. Она чувствовала его дыхание на своей коже. В тот момент, когда его губы коснулись ее ключицы, она не смогла сдержать приглушенный стон своего блаженства. Он приподнял свою возлюбленную вверх и посадил на свои бедра. В один миг они пересекли комнату и оказались на кровати. Она провела ладонями по его могучим рукам и со всей силы сжала пальцами его кожу. Из ран от ее ногтей начала сочиться кровь, заполняя своим ароматом все пространство вокруг. Клыки сами вышли наружу, и девушка, плененная невероятной жаждой, сорвала кофту вальмирия и скинула его с себя, уложив спиной на пуховое одеяло. Теперь уже она оказалась сверху своего нареченного. Каяра внимательно осмотрела красивое и пленительное тело третьего генерала. Она жадно закусила нижнюю губу и, со взглядом охотницы, она вонзила ногти в его кожу и разрезала плоть на его груди, опуская руки к животу. Она склонилась над сочащимися ранами и жадно слизнула кровь. Володар запустил руку в ее волосы, словно одобряя ее звериный порыв, давая насытиться желанным. Наследница крови Ринса резко отстранилась и отклонила в сторону голову своего любовника, она безжалостно всадила все восемь клыков в его плоть.

Его кровь! Как прекрасна была его кровь! Какое великое удовольствие она дарила ей! Вкус того, кто предначертан ей богами. Вкус любви, что никогда не угаснет. Страсти, что никогда не померкнет. Нареченные кровью – великий дар, что может быть дарован лишь двоим. Дар небес для двух влюбленных. Вечная любовь! Вечная страсть!

Когда она отпрянула от своего возлюбленного, то перед ней предстало его истинное лицо. Такое же, как и у нее самой: кровавые глаза, прорезанные черными языками пламени, восемь грозных клыков, что виднелись из-за его пылких губ. Это было лицо вальмирия, которому она была отдана на веки.