Размышления о Греции. От прибытия короля до конца 1834 года

Третья состояла из капитанов Мани[64 - Мани – полуостровная гористая область между Лаконским и Мессенским заливами на юге Пелопоннеса. Особенности географического положения и рельефа позволяли маниатам эффективно отражать набеги пиратов и вторжения завоевателей, поэтому в составе Османской империи область пользовалась некоторыми правами автономии.]. Это была партия разбойников.

Четвертая состояла из идриотов и псариотов[65 - Псариоты – зд.: судовладельцы с острова Псара.], а также некоторых хиосских купцов, которые, начав с того, что поставили на кон войны свое имущество, теперь хотели, так сказать, его преумножить и захватить власть. Это была купеческая партия.

Пятая объединяла большинство капитанов-Румелиотов[66 - Под Румелией в то время понималась континентальная Греция за исключением Пелопоннеса.], всех наиболее отвратительных людей этой страны, и некоторых иностранцев-авантюристов, которые в поисках успеха примкнули к Колеттису. Это была партия негодяев.

Партия Делияниса объединяла некоторых прокритов Пелопоннеса, врагов Заимиса и Колокотрониса. Это была слабейшая партия в Греции.

Партия Маврокордатоса по сути партией не является. Это не более чем кружок, состоящий из нескольких фанариотов и всех молодых людей, учившихся в Европе. Эта партия образована скорее одним человеком. В ней нет коллективного действия. Она может действовать, только объединившись с какой-нибудь другой партией, но тогда ее влияние становится опасным.

Таково было состояние политических группировок в Греции в первые годы революции. Они неустанно ее мучили. Иногда, объединенные общим интересом или укрощенные усталостью, они, казалось, на время утихали, но вскоре опять взрывались с новой свирепостью. Их вожди не обладали, как это бывает в других странах, четкой политической ориентацией. Их единственной целью был захват власти. К достижению этой цели были направлены все их усилия. Слово «конституция» в их устах было не более чем пустой звук, о котором они немедленно забывали, придя к власти[67 - Речь идет о гражданских войнах, развязанных противоборствующими повстанческими политическими группировками в 1823–1824 гг. В первой гражданской войне основная борьба шла между кодзабасами и лидерами клефтов (капитанами) Пелопоннеса. Во второй войне обе эти силы объединились против судовладельцев-островитян и клефтов Румелии.]. Это положение сохранялось до 1825 года, когда благодаря английским и французским интригам группировки начали принимать более четкую ориентацию и всерьез задумались о том, чтобы отдать Грецию под покровительство какой-нибудь иностранной державы, обольщаясь, должно быть, надеждой положить тем самым конец бедам, воспринимаемым ими так же, как и дирижерами этого концерта. Каждый был сам себе партия, но, несмотря на различие взглядов и интересов, все были согласны в оплакивании несчастий своей родины и возлагали друг на друга вину за ее болезненные раны.

С другой стороны, материковые провинции оставались разоренными, истощенные острова более не могли уплачивать налоги, вооруженные силы были в беспорядке, финансы в полном расстройстве и т. п. Ибрагим[68 - В 1825 г. греческие повстанцы вынуждены были прекратить междоусобные войны, начатые ими после первых успехов в освободительной борьбе. Их сплотила новая угроза: в борьбу с повстанцами включился вассал султана египетский паша Мухаммед Али. На юге Пелопоннеса высадились египетские войска под командованием сына Мухаммеда Али Ибрагима-паши. Хорошо обученная и дисциплинированная египетская армия наносила одно за другим поражения греческим повстанцам, методично продвигаясь вглубь полуострова. От полного поражения греков спасло вмешательство европейской дипломатии и Наваринское морское сражение (20.10.1827 г.).], вышедший победителем во всех сражениях, сосредоточил свои силы в Триполи[69 - Триполи (Триполис, Триполица) – административный центр Пелопоннеса в османское время.], откуда посылал во всех направлениях отряды, разорявшие Пелопоннес. Такому слабому правительству, какое было тогда в Греции, оказалось не под силу продолжать ожесточенную борьбу с таким чудовищным врагом как Ибрагим и противостоять внутренним усобицам. Но это были не единственные причины его упадка. Коммодор Гамильтон[70 - Гамильтон Гэйвен Уильям (1783–1834) – офицер британского флота, командовал британской эскадрой, дислоцированной в Средиземном море в годы греческой революции.], чья эскадра курсировала вдоль берегов Греции под предлогом защиты торговли от пиратов, но чья тайная цель заключалась в том, чтобы поставить эту страну под покровительство Англии, ловко внушал ему мысль о том, что рассчитывать на помощь христианских держав грекам более не приходилось, так как ее оказание привело бы к нарушению принципов, провозглашенных на Лайбахском и Веронском конгрессах[71 - После разгрома Наполеона для поддержания стабильности в Европе была создана международная организация – Священный союз монархов и народов. На его конгрессах в Лайбахе (1821) и Вероне (1822) была подтверждена незыблемость послевоенного устройства Европы, а действия греческих повстанцев осуждены.]. Эти предательские инсинуации, а также отчаянное положение страны ввергли греков в пучину сомнений.

Маврокордатос, по наущению коммодора Гамильтона, воспользовался этим и вынудил правительство немедленно принять покровительство Англии как единственное средство спасения в тех затруднительных обстоятельствах. Правительство без труда согласилось на это предложение и составило акт, врученный затем коммодору Гамильтону. Его первая статья гласила, что «греческая нация добровольно вручает свою священную свободу, национальную независимость и политическое существование под безоговорочное покровительство Великобритании». К чести греков надо признать, что, как только этот акт стал известен публике, он вызвал величайшее негодование. Идриоты выразили протест против этой меры. Колокотронис и его бойцы заявили, что раз страна будет отдана англичанам, они не выступят против врага. Гурас[72 - Гурас Янис (1771–1826) – греческий военачальник, известен личной храбростью и беспощадностью к врагам. Активный участник гражданских войн.] и Караискакис[73 - Караискакис (Караискос) Георгиос (1782–1827) – прославленный греческий военачальник, один из героев революции 1821 г.] пошли еще дальше и решились поднять оружие против мер, принятых правительством. Это сопротивление и протесты со стороны филэллинских комитетов Франции и Германии, направленные в адрес греческого правительства против этого акта, вынудили Англию отложить до лучших времен принятие протектората.

Начиная с этого времени Маврокордатос стал лидером английской группировки и душой всех интриг этой державы.

Генерал Рош[74 - Генерал Анри Рош был одним из наиболее активных деятелей филэллинского движения в Европе.], представитель филэллинского комитета и другие французские эмиссары не остались безучастными зрителями происков англичан. Они, в свою очередь, решили создать в Греции французскую партию. Они не жалели средств для достижения этой цели. Вступив в контакт с лидерами большинства группировок, они остановили свой выбор на Колеттисе, человеке амбициозном и предприимчивом. Они убедили его в том, что Франция является естественной покровительницей Греции. Они дошли до того, что предложили ему воспользоваться своим авторитетом, чтобы заставить греков просить французского принца на греческий королевский престол, подкрепляя это предложение обещанием предоставить помощь в 12 000 фр. в случае его принятия. Это предложение сулило Колеттису двойную выгоду. С одной стороны, оно давало возможность вступить в непосредственный контакт с одной из великих держав, которая, несомненно, щедро вознаградит его за оказанные ей услуги. С другой стороны, это было средство компенсировать влияние его врага Маврокордатоса. Он с благодарностью принял это предложение и стал таким образом основателем французской партии в Греции.

Так были образованы английская и французская партии. Первая впоследствии была усилена группировкой Заимиса, вторая – группировками Кундуриотиса, Мавромихалиса и Делияниса. Группировка Колокотрониса некоторое время сохраняла нейтралитет, но в конце концов примкнула к графу Каподистрии и была ошибочно поименована русской партией.

Эти партии неустанно терзали друг друга вплоть до прибытия графа Каподистрии. Ненадолго успокоившись, они принялись за старое с новой силой. Объединившись, английская и французская партии образовали конституционную партию, группировка Колокотрониса осталась верной графу Каподистрии и назвала себя правительственной партией. Столкновение между этими двумя силами произвело гражданскую войну и поставило Грецию на грань катастрофы[75 - В 1830–1831 гг. оппозиционные президенту Каподистрии политики и военные организовали несколько вооруженных антиправительственных восстаний на островах и в континентальной Греции. Крупнейшими были восстание в области Мани, на о. Идра, в Центарльной Греции. Каподистрии удалось подавить только последнее.]. Таковы были партии в Греции. Подобное положение могло лишь увековечить беспорядки и разногласия.

Причина третья.

Природа правительства.

Третья причина несчастий Греции проистекает из самой природы ее правительства, поскольку оно было глубоко республиканским, потому что верховная власть до прибытия короля была выборной и временной, и потому что в ней некоторым образом участвовал народ через посредство своих депутатов, которые на протяжении определенного срока представляли его в национальных собраниях.

Понятно, что подобная система правления была настоящим горнилом политических группировок. В этом была причина их живучести и активности, поскольку все обладали равными правами, каждый считал себя способным ко всему, все хотели командовать и никто – подчиняться. Эта путаница произвела беспорядок, а в конце концов – анархию и разложение.

Причина четвертая.

Интриги иностранцев.

Но важнейшая причина постигших Грецию несчастий заключается в интригах Франции и Англии. Как мы уже видели, именно агенты этих двух держав, чтобы утвердить в Греции свое влияние, посеяли смуту среди ее жителей, наточили нож, поразивший графа И. Каподистрию[76 - Убедительных доказательств причастности этих держав к убийству Каподистрии до сих пор не найдено, однако косвенные данные и свидетельства современников сходятся на том, что все нити ведут к французской миссии в Греции.], и превратили этот край в страну глубокой скорби. Именно они ввели регентство[77 - Со времени приезда юного короля Оттона (январь 1833 г.) до его совершеннолетия (1835 г.) Грецией управляло назначенное его отцом баварским королем Людвигом ? регентство. Полностью власть в свои руки Оттон взял в 1837 г.] в порочный круг, подтолкнули его к насильственным реформам и постоянно заставляют его совершать все новые ошибки.

Рассмотрим, что происходило до приезда регентства, что случилось потом, осмотримся вокруг, поглядим, как обстоят дела сегодня, и сделаем выводы.

Христианский народ, более трех столетий стонавший под османским владычеством, проснулся от спячки, поднялся и сбросил сковывавшие его цепи. В ответ на эту новость султан предался фанатичной мести, и, не различая правых и виноватых, отдал приказ о всеобщей резне христиан. Однако многим удалось спастись. Большинство из них нашли пристанище в России, где их приняли как братьев и осыпали благодеяниями. Эта держава употребила все средства для того, чтобы улучшить судьбу их отечества. Напротив, Франция и Англия всячески пытались заставить его вернуться под османское иго. Не преуспев в этом, он и основали в Греции свои партии, с тем чтобы утвердить в ней свое влияние. Они не жалели ни денег, ни обещаний для достижения этой цели. Результатом чего стала постоянная буря страстей и интересов, с необходимостью повлекших за собой хаос и гражданскую войну.

Между тем, стала неизбежной война между Портой и Россией[78 - Русско-турецкая война 1828–1829 гг. Одержав в ней победу, Россия добилась предоставления полной независимости Греции, подтверждения автономии Сербии, расширения автономии дунайских княжеств, фактически перешедших под протекторат России.]. Англия предвидела ее исход. Чтобы предотвратить ее, она заключила союз с Францией.

Независимость Греции получила признание. Нация, уставшая от потрясавших ее интриг, избрала себе вождя извне[79 - На Тризинском национальном собрании (1827 г.) И. Каподистрия был избран президентом Греции.]. Он не был ни французом, ни англичанином; он был греком и искренне стремился к благополучию своей страны. Россия поспешила его признать. Другие державы, несмотря на официальное признание, втайне замышляли его погубить. Этот человек их не устраивал. Им нужно было послушное орудие, а он не собирался им служить. Затем разразилась июльская революция[80 - Революция 1830 г. во Франции. Монархическая Европа тогда опасалась, что революционное насилие, как во время первой Французской революции (1789), выйдет за пределы Франции.], маска была сброшена и президент пал жертвой их злобы.

Французы и англичане воспользовались его смертью, чтобы восстановить свое влияние. Их цель не была достигнута. Граф Августин принял бразды правления и заявил о намерении следовать системе своего брата[81 - После убийства Каподистрии власть в Греции перешла к временной Административной комиссии в составе брата покойного президента Августина Каподистрии (1778–1857), Ф. Колокотрониса и И. Колеттиса. Однако им не удалось удержать страну от нового витка гражданских войн.]. Англичане и французы содрогнулись. Они возбуждали страсти, инспирировали восстание и добились того, что пламя гражданской войны разгорелось вновь. Нация разделилась. Одна часть вооружилась против другой, и они вступили в ужасную битву мнений и интересов, результатом которой стало падение графа Августина[82 - В начале 1832 г. очередное национальное собрание избрало Августина Каподистрию президентом страны, однако в условиях разгоравшейся гражданской войны, он вынужден был через несколько дней подать в отставку.].

Под эгидой французской и английской миссий было создано правительство из семи членов[83 - Правительство семи, называвшее себя Административной комиссией, было сформировано в апреле 1832 г., и состояло из Г. Кундуриотиса, Д. Ипсиланти, А. Заимиса, И. Колеттиса, А. Метаксаса, Д. Плапутаса и Д. Христидиса.]. Россия его признала, но не приняла никакого участия в его формировании. Якобинство[84 - Якобинство – первоначально так назывались воззрения радикальных революционеров в период Французской революции 1789 г. В лексиконе монархистов якобинством называлась всякая революционная идеология вообще, включая идею конституционной монархии.] более не давало себе труда маскироваться. Оно покровительствовало конституционалистам и преследовало сторонников свергнутого правительства. Революция простерла над Грецией свои погребальные покровы и ее земля покрылась руинами.

Прибыло регентство. Оно угодило в объятия французов и англичан. Вместо того, чтобы залечивать раны государства, оно находило удовольствие в том, чтобы их разрывать. По наущению своих друзей оно объявило себя сторонником одной партии, осыпав другую унижениями. Оно взяло под особое покровительство убийц графа Каподистрии, объявило войну его установлениям, пытаясь заменить их таким типом устройства, который не отвечает ни желаниям, ни нуждам нации. Не зная, как применить в условиях общества со своей национальной спецификой идеи о власти и общественном порядке, регентство трудилось исключительно в интересах двух морских держав[85 - Англии и Франции.], желая силой насадить в Греции либерализм.

К тому же оно произвело на свет неисполнимые комбинации, из которых нет выхода. Басня говорит нам о зодчих, настолько изобретательных и искусных, что они построили лабиринт, в котором сами заблудились и нашли свою смерть. Кажется, будто этот вымысел воплотился в истории с проектами установлений, задуманными регентством и его верными друзьями англичанами и французами.

Таковыми средствами две морские державы воспользовались для вразумления греков, возрождения для них «золотого века» и укрепления их благополучия. Таковы же и причины, вызвавшие распри в обществе, которые привели к сильным потрясениям, едва не погубившим Грецию.

Часть первая

Политическая ориентация регентства

I. Положение в Греции к концу 1832 года

Внутреннее положение.

Разоренная, разделенная раздорами, терзаемая множеством внутренних врагов, бессильная, беспомощная, не верящая самой себе, без национального духа, недовольная настоящим, обеспокоенная будущим, абсолютно инертная, Греция ожидала решения своей судьбы от короля, которого великодушие союзных держав только что посадило на ее престол.

Бессилие правительства.

При его приближении хаос ненадолго прекратил свирепствовать, но искалеченное и окровавленное тело Греции уже агонизировало под тяжелейшими ударами, нанесенными ему революцией. Ее так называемое правительство, власть которого кончалась за порогом Навплии[86 - Навплия (Навплион, Наполи ди Романья) – город на Пелопоннесе, до 1834 г. столица греческого государства.], не имело ни сил, ни доверия. Оно держалось исключительно на французских штыках.

Заимис, Колеттис и Метаксас.

Заимис и Метаксас[87 - Метаксас Андреас (1790–1860) – крупный греческий политик, представитель известной семьи Метаксасов с о. Кефалония. Активно участвовал в боевых действиях в начале революции 1821 г., но после ранения вынужден был заниматься только политической деятельностью. Был верным сторонником президента Каподистрии, после его смерти вошел в Правительство семи. Отношения в регентством у него складывались непросто. После смерти Ф. Колокотрониса в 1843 г. Метаксас возглавил «русскую партию» в Греции. Был известен своими либеральными взглядами, за что Персиани причисляет его к англофилам.], члены правительства и сторонники Англии, для видимости помирились с Колеттисом, но продолжали его ненавидеть до глубины души. Колеттис платил им тем же; он сожалел также о том, что, поставив на кон жизнь и благополучие 800 000 человек, не смог добиться осуществления своего любимого проекта превращения Греции в республику с тем, чтобы играть в ней роль диктатора. Все трое, мучимые совестью и охваченные ужасом при виде тех зол, которые они причинили своей родине, втайне оплакивали погибшее общество и думали об уготованной им судьбе, заставляя молчать свою горечь. Они были до такой степени жалки, что не смели обнаруживать всю глубину своего бессилия. Сенат, как угрызения совести, своими частыми протестами напоминал им с высоты скал Спеце[88 - В условиях вооруженного противостояния с турками и гражданских войн греки не имели постоянной столицы, правительство и другие государственные органы работали в разных местах.] об их беззакониях и вызывал их к подножию трона для отчета в их действиях.

Французы.

Французы заняли Навплию, Аргос и крепости в Мессении[89 - В июле 1828 г. в Лондоне состоялась конференция представителей европейских держав, на которой было принято решение отправить в Грецию французский экспедиционный корпус во главе с генералом Н.-Ж. Мэзоном для освобождения Пелопоннеса от турецких и египетских войск. Французские войска находились в Греции до 1833 г.]. Они с досадой смотрели, как Греция ускользает из их когтей. Они обвиняли Колеттиса в бесхарактерности, бездарности и даже в предательстве за то, что он не сумел отдать им свою родину, посадив на ее трон французского принца и отомстив грекам вообще, уличая их в несправедливостях и обидах и безжалостно их истребляя.

Военные.

Старый Колокотронис, удалившийся в Каритену[90 - Каритена – село в Аркадии поблизости от родины Колокотрониса Либовиси, важный укрепленный пункт в годы борьбы за независимость, местный административный центр в первые послереволюционные годы.] с остатками военной комиссии, с горечью упрекал Заимиса и Метаксаса в том, что они не смогли устранить препятствия, мешавшие его примирению с правительством. Дзавелас[91 - Дзавелас Кирьякос (Кицос) (1800–1855) – видный греческий военачальник в период борьбы за независимость и правления И. Каподистрии. Родом из легендарной области Сули в Эпире.] и Мамурис[92 - Мамурис Янис (1797–1867) – греческий военачальник периода революции 1821 г., военный комендант афинского Акрополя.] сохранили свои места и были готовы покориться королю.

Общественное спокойствие восстановлено.

С другой стороны, разбойники вернулись в свои притоны, пираты прекратили свирепствовать на море. Дикие орды перестали притеснять сельских жителей. Албанцы-мусульмане[93 - Помимо албанцев, переселившихся на Пелопоннес и в Центральную Грецию ранее, в начале революции 1821 г. туда прибыли албанцы по соглашению с греками для ведения совместных боевых действий против турок. Однако вскоре конфессиональные различия привели к расколу коалиции, албанцы-мусульмане перешли на сторону турок, которыми традиционно использовались для подавления повстанческих движений греков.] исчезли, накал страстей ослаб, политические группировки протянули друг другу руки, и, хотя остаток самолюбия мешал их лидерам сделать первый шаг к искреннему примирению, они надеялись, что прибытие короля поможет им забыть прошлое, сплотиться вокруг трона и окружить его любовью и признательностью.

Таково было положение в Греции к моменту приезда короля[94 - Юный король Оттон (01.06.1815–26.07.1867), второй сын короля Баварии Людвига I, прибыл в Грецию 25 января 1833 г.].

Приезд короля.

Он появился, и греки поспешили ему навстречу, оглашая воздух тысячекратными криками: «Да здравствует наш отец! Да здравствует Оттон! Да здравствует дорогой король Греции!». Все друг друга поздравляли, лобызались, все лица сияли от счастья. Нет больше ненависти, раздоров, политических группировок. Одна мысль занимала все умы, одно чувство переполняло все сердца – желание засвидетельствовать королю, какое воодушевление внушало его присутствие. При виде этой спонтанной и неподдельной радости, которая составляет лучшее вознаграждение государей, король был растроган и в его глазах показались слезы радости. Он был счастлив и его улыбка, казалось, говорила его подданным: «Мой народ, я устрою твое счастье». И он его устроит, в этом нет сомнений, но он еще мал и до его совершеннолетия управление делами вверено регентскому совету, правящему от его имени. Но, прежде чем говорить о его политической ориентации и деятельности, представляется необходимым последовательно описать характер короля, членов регентства, его министров и наиболее влиятельных лиц Греции.

II. Портреты короля, регентов, наиболее влиятельных людей Греции и членов дипломатического корпуса

Король.

Король – юный государь, в чьем добром сердце нашли себе место скромность, умеренность и большое почтение к религии. Он серьезно озабочен исполнением своих обязательств в отношении своего народа. Он любит греков и любим ими. Они были воодушевлены, поскольку полагали, что он будет говорить на их языке и молиться в их храмах. Вскоре они задумались, и туча омрачила их ясные лица. «Король – католик!», – подумали они, и эта мысль произвела на них впечатление головы Медузы Горгоны[95 - Согласно представлениям древних, взгляд Медузы обращал все живое в камень даже после того, как ее голова была отрублена.]. Неужели разница в вероисповедании должна вечно воздвигать непреодолимую стену между государем и его подданными? к чему это упрямство, последствия которого могут быть губительны? разве история не дает нам примеров обращения весьма могущественных королей? Почему бы не пойти на это греческому королю? Пусть регентство об этом подумает и проникнется следующей истиной: король не мыслит себя в лоне Православной церкви[96 - Король Оттон сохранил католическую веру на протяжении всего своего царствования. Основным препятствием его обращению в Православие была позиция Англии и Франции: они опасались, что православный монарх в Греции станет инструментом политики России.].

К достоинствам короля, о коих только что было сказано, надо, объективности ради, присовокупить и некоторые легкие недостатки. Кажется, природа не наделила его сильным духом и той проницательностью, которая позволяет далеко заглядывать в будущее. Он робок и этого следует опасаться, поскольку со временем им будет руководить мнение тех людей, которые того не стоят. Должно также заметить, что его учителя, похоже, хотели воспитать из него исключительно мирного государя. Они имели небольшое отношение к военному делу и, кажется, забыли максиму: «кто теряет шпагу, теряет скипетр».