«Терпение! На Хаммера должно снизойти озарение. И ты получишь такой же».
– …он создал, вспоминая ужасы войны. И посмотри на эти скульптуры! Слепой мужчина, прошедший через ад и решивший выразить его в суровом металле, создал нечто… впечатляющее, как ты сказал!
Он подмигнул мне, и я тихо засмеялся, памятуя о сломанном ребре. Я снова посмотрел на седьмую скульптуру, и улыбка медленно сползла с моего лица. И мой собеседник заметил это, тихо спросил:
– Ты пришел сюда, потому что тебя предали?
Я нахмурился, поворачиваясь к нему, и медленно кивнул. И снова посмотрел на скульптуру, чувствуя, как разгорается в груди злость. Такое привычное чувство…
Незнакомец сочувственно улыбнулся и по-отечески похлопал меня по предплечью.
– Пройти через это суждено каждому из нас. Но не каждый вынесет урок.
Я ощутил его пристальный взгляд и сглотнул. Отчего то сердце заколотилось, как бешенное. Я почувствовал себя так, словно сдавал какой-то жизненно важный экзамен, ни разу не заглянув в учебные материалы. И незнакомец был моим экзаменатором.
– А ты?
– Что я?
– Ты смог вынести урок?
Я смотрел на скульптуру и видел себя, сломленного и униженного. И Грина, возвышавшегося надо мной. Я помнил тот день так хорошо, что даже спустя полтора года чувствовал пыль на языке, слышал едкий запах пороха…
– Нет.
Мужчина удовлетворенно хмыкнул, совсем как Джексон.
– Всему свое время…
Он замолчал внезапно, и я повернулся к нему. И встретился с вопросительным взглядом.
– Дэниел. Дэниел Стоун.
Мужчина кивнул и протянул мне руку.
– Джон. Джон Смит. Рад с тобой познакомиться, Дэниел Стоун. Где твой браслет?
Я замешкался на мгновение и резко отвернулся от него, снова почувствовав себя неуместным. Одна чертова полоска черной кожи с едва заметной гравировкой – и столько неприятных ощущений из-за ее отсутствия на моем левом запястье!
«И откуда только берется в одной голове столько комплексов?!».
– Мой командир еще не дал мне имя.
– А ты расскажи ему свою историю.
– Какую?
Джон повернулся и несильно ткнул меня в правое плечо одним пальцем. Я невольно засмеялся, покачнувшись назад.
– Ту, что привела тебя в Гильдию. Я очень люблю истории. Они – самое ценное, что у нас есть. И я тоже хотел бы ее услышать, но всему свое время, Дэниел. Урокам, событиям, историям. Все случится в свое время. Не стоит торопить жизнь. Иначе ее может не хватить на все, что задумал.
Несколько секунд я смотрел на него, пытаясь ответить что-то умное, но мысль упорно ускользала. Я чувствовал себя глупым юнцом. Но я ведь не глуп! И совсем не юнец!
Да уж, все вокруг только и делают, что выливают на меня жизненный опыт и мудрость. И, как правило, мне нечего сказать в ответ. И это бесит.
Дьявол! Слишком многое меня бесит…
До моего слуха донесся голос Мартина:
– Он ждет нас где-то здесь.
Мой собеседник повернулся на звук, и я последовал его примеру. И увидел товарищей.
Они заметили нас, и выражения их лиц изменились. На одно мгновение они вытянулись, а потом окаменели, стали такими серьезными, что мне захотелось рассмеяться. Но когда я увидел их взгляды, направленные на Джона Смита, мне стало не по себе.
«Видимо, он ОЧЕНЬ крутой командир. Не последнее лицо в Гильдии».
Мартин и Николас подошли к нам строевым шагом, остановились на расстоянии пяти футов и заговорили одновременно с торжественными лицами:
– Я клянусь перед вами, товарищами по оружию, не терять цель и не подвергать сомнению путь…
Я удивленно вскинул брови. Словно на параде!
Мой собеседник тепло улыбнулся.
– Среди нас непосвященный. Не стоит.
Едва я осознал, что непосвященный – это я, мои комплексы обросли еще пятьюдесятью слоями разочарования.
«Почему ты так к этому относишься?».
О! Я понимал, почему. Мне казалось, что меня не хотят принимать в семью. ЕСТЕСТВЕННО, это было глупостью и никак не соответствовало действительности, но чувство то было! Словно меня не хотят принимать в узкий круг посвященных.
Мартин и Николас отрапортовали:
– 11-27, Хайд.
– 11-27, Планкетт.
«Планкетт. Планкетт – это наш снайпер, значит, да?».
Джон кивнул, с легкой улыбкой наблюдая за мужчинами.
– Вольно.
До этого момента мои товарищи стояли, как личная охрана президента – хотя я их ни разу не видел, но… наверняка же они вот так стоят, да? Ноги расставлены, руки за спиной. Кисти в «замке» на пояснице. Спины прямые, словно они палки проглотили. Те самые палки, которыми нас дубасил Хаммер.
Я едва не засмеялся от этих мыслей.