Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Для немцев Крит имел меньшее значение, чем Греция. Окончательное решение напасть на остров не принималось до 25 апреля. Однако к этому призывал рейхсмаршал Геринг, заинтересованный в Средиземноморской кампании и желающий продемонстрировать способности летчиков люфтваффе. Нападение на Мальту с воздуха было изучено, однако возникли многочисленные возражения, и поэтому в качестве замены люфтваффе с энтузиазмом взялись за Крит [12].

Генерал Курт Штудент, командующий 11–м военно – воздушным корпусом, надеялся, что завоевание Крита с воздуха станет первой ступенькой на пути к Суэцкому каналу, а Кипр будет вторым завоеванием.

Но взор Гитлера был обращен к России. Он рассматривал операцию на Крите как окончание Балканской кампании. Он не отрицал потенциальную возможность «арабского движения за свободу» в Ираке и на Ближнем Востоке. Но его ближневосточная политика, если это можно было назвать политикой, была явно вторичной, отвлекающей и оппортунистической. Главной целью оставалась Россия.

«Станет ли позже, и каким образом, возможно окончательно разрушить позицию Англии между Средиземным морем и Персидским заливом наряду с захватом Суэцкого канала, одному Богу известно», – отметил он в своей директиве [13].

Крит, попади он в руки немцев, запечатал бы проход в Эгейское море, помог обеспечить нейтралитет Турции, защитить румынские нефтяные месторождения и ослабить еще больше контроль Королевских военно – морских сил над морскими путями в Восточном Средиземноморье.

Подготовка

Никогда в войне не было и никогда не повторится такое, чтобы силы оказались такими неравными, такими разноязыкими и представляли такой резкий контраст друг с другом. Походило на то, как бог войны свел в критском колизее воина с трезубцем и сетью и его врага с щитом и мечом. История сплела по своему разумению сеть судьбы, соединив разрозненные части мира, людей разного цвета кожи и с разным наследием отцов, чуждых друг другу своими именами, языком, временем, чтобы они собрались на общую встречу в битве за Крит.

На эту битву в критских горах и на критских морях прибыли мужчины и женщины с далеких континентов. Там жил дикий критский горный народ, яростный и независимый, гордый и смелый и, к удивлению немцев, настроенный резко против них. Там были маори из Новой Зеландии, суровые маленькие люди, которые прониклись природным братством к горному народу из другого мира. Там были пьянствующие австралийцы, поющие «Танцующую Матильду». Там были королевские морские пехотинцы и части из некоторых древних британских полков, соблюдающие традиции. Там было 16 000 итальянских пленных, греческие солдаты, эвакуированные с материка, палестинцы и киприоты и полный набор подразделений и частей, в спешке эвакуированных из Греции, – «артиллеристы, которые потеряли свои пушки, саперы, которые потеряли свои инструменты и <…> водители, которые потеряли свои автомобили» [14].

А через узкие проливы, в которых так часто плавали Дарий и Ксеркс и завоеватели прошлого, на них смотрели немцы, ободренные недавними убийствами и уверенные в своей победе.

И с самого начала воздушная мощь Германии была против морской мощи Британии, а на земле – подданные Британской империи против солдат Третьего рейха.

В последний день апреля, когда последние части британских экспедиционных сил были эвакуированы из Пелопоннеса, генерал Уэйвел приехал на Крит. Уже пора было это сделать. Англичане ожидали нападения на остров в ближайшие три недели, но на Крите царила неразбериха.

Остров был наводнен эвакуированными с материка, многие из которых не имели экипировки, обладая низкой дисциплиной и моралью.

«У людей не было оружия или экипировки, тарелок, ножей, вилок или ложек; они ели и пили из консервных банок или сигаретных коробок. Мораль этой «смеси» была низкой», – писал Давин [15].

Одни уходили бродить в горы – в поисках питания, желания пограбить или выпить крепкого, с привкусом смолы греческого вина. Другие спали в тени оливковых рощ без крова над головой и одеял.

Многие из них, усталые и истощенные тяжелыми испытаниями в Греции, нежились под жарким солнцем или наблюдали, как местные жители танцуют свой критский танец пентоцали. Мало кто из них понимал слова народных песен, но тот, кто понимал, считал пророческим двустишие Стефанидиса:

Юнец, который никогда не стремился прокатиться верхом на облаках,
Какая польза ему от жизни, и зачем ему этот мир? [16].

Кроме артиллерии и сил поддержки, в начале мая на Крите было только три британских пехотных батальона (не считая частей, эвакуированных из Греции). Еще два прибыли из Египта до начала боев. Общее число новых солдат, довольно хорошо экипированных и организованных в подразделениях, составляло 8 700 человек – все из Соединенного Королевства. Около 27 000 солдат Британской империи эвакуированы на Крит из Греции. Почти 10 000 из них были отбившимися от своих частей или без оружия, палестинскими или кипрскими рабочими, больными, ранеными или ослабленными в боях. Доставили кое – какое оружие и экипировку. Многих отправили морем в Египет еще до нападения на Крит.

Греческие военные и полувоенные силы насчитывали в общей сложности почти 15 000 человек – 11 000 солдат, около 3 000 вооруженных жандармов и кадетов греческих военной и военно – воздушной академий. Из них было сформировано около одиннадцати стрелковых батальонов без тяжелого оружия и с ограниченным количеством боеприпасов (в среднем менее 30 патронов на человека). Эти подразделения, однако, были усилены за счет критских нерегулярных частей, горного народа, вооруженного саблями, охотничьими ружьями и свирепой гордостью.

Таким образом, защитники острова в общей сложности насчитывали более 42 000 человек – более 17 000 британцев, 6 500 австралийцев, 7 700 новозеландцев, 10 000—12 000 солдат регулярной греческой армии плюс неопределенное число нерегулярных солдат и полувоенных сил. По числу военных защита была внушительной, значительно большей, чем подсчитала немецкая разведка [17].

Но при этом наблюдался большой недостаток вооружения и снаряжения. Многие (в частности, греки) оставались без ружей или другого легкого вооружения. Было очень мало моторизованного транспорта, в некоторых подразделениях оно вообще отсутствовало. Было немного танков, большинство из них устаревшие или находящиеся в плохом состоянии [18]. Артиллерия слабая, а количество боеприпасов – ограниченно. Было только около половины необходимых зенитных орудий, две (вначале, а затем три) взлетные полосы, максимум (в мае) 36 самолетов, половина неисправных и лишь половина в рабочем состоянии. Королевские военно – морские силы намного превосходили имевшиеся небольшие подразделения итальянского флота, но базы Аксиса располагались в нескольких часах от Крита. А флот адмирала сэра Эндрю Б. Каннингхэма (главнокомандующего Средиземноморским флотом) зализывал свои многочисленные раны, полученные во время эвакуации из Греции и в предшествующие этому месяцы изнурительной войны. Был лишь один авианосец с четырьмя самолетами на борту в восточной части Средиземного моря, а все военно – морские подразделения, которые действовали к северу от Крита, должны были проходить через узкие проливы Китира и Касос и являлись объектом непрекращающихся воздушных атак, осуществляемых с ближних немецких баз.

Последней соломинкой непосильного груза были обременявшие защитников острова 16 000 итальянских пленных (перед вторжением только офицеры были переправлены в Египет) и ответственность за королевскую семью, так как греческий король Георг II и его кабинет находились в резиденции возле Ханьи.

Залив Суда и порты северного побережья, а также взлетно – посадочные полосы уже 30 апреля подвергались частым атакам с воздуха; танкер, разбомбленный и выброшенный на мель, лежал, охваченный пламенем, у входа в залив; траурное облако черного дыма возносилось в небо, а в гавани плавали тела – мрачное предзнаменование завтрашнего дня.

Чтобы из хаоса сотворить порядок, в гонке со временем генерал Уэйвел разрубил гордиев узел командования, наладив сотрудничество и координацию [19], и 30 апреля назначил прославленного новозеландца генерала Бернарда С. Фрейберга, кавалера креста Виктории, командующим «Крифорс» (критскими силами). Фрейберг, завоевавший во время Первой мировой войны репутацию опытного командира, был рожден стать боевым солдатом и любимцем Черчилля [20]. Ему отдали приказ «скрывать от врага использование военно – воздушных баз на Крите», но предупредили, что комбинированное нападение немцев на остров с воздуха и с моря неминуемо и маловероятно ожидать какого – либо воздушного подкрепления из – за нехватки в Британии истребителей.

У немцев также были свои проблемы. Нападение на Грецию произошло слишком поздно, и его пришлось проводить так быстро (из – за грядущей Русской кампании), что для планирования и подготовки плана «Меркурий» не хватало времени.

Немецкие парашютисты были использованы 26 апреля для захвата Коринфского канала и его переправ; транспортные самолеты этой компании предполагалось применить и в Критской операции. Несколько сотен транспортных самолетов Ю–52 были возвращены в район Вены для проверки, установки новых двигателей и ремонта, а затем в спешке вновь переброшены на передовые аэродромы в районе Афин.

В Греческой кампании англичане были «загнаны в угол из – за нехватки аэродромов» [21]. Немецкие самолеты оказались лучше приспособлены к импровизированным аэродромам, а германские инженеры и строительные части, мобилизовав греческих рабочих, проявляли огромную энергию и инициативу при строительстве новых взлетно – посадочных полос. Немцы захватили остров Мелос 10 мая; через три дня уже была готова посадочная полоса. На Молау полосу построили за неделю. Крит окружали аэродромные площадки в Скарпанто, Коринфе, Аргосе, Афинах, аэродромы Салоников, Родоса и Болгарии, целое полукружье взлетно – посадочных полос в Мегаре, Фалероне, Элефсисе, Татои, Тополии, Араксе, Китире, ближайшая из которых находилась лишь в пятидесяти милях [22].

Многие из аэродромных площадок, в том числе в Тополии и Мегаре, использовались как вспомогательные «<…> не более чем большие поля, расположенные между горными хребтами.

Очень плохое качество грунта вызывало большие сложности. Тяжело груженные самолеты увязали по ось в песчаной пыли. Во время взлета или посадки самолеты окутывались плотным облаком, которое сразу же поднималось в воздух на высоту до 1 000 метров. Из – за сухого воздуха, чрезвычайно высокой температуры и полного отсутствия ветра это облако стояло над долиной довольно продолжительное время… Двигатели самолета засасывали эту гранулированную пыль» [23].

Дороги и железнодорожные пути в Греции и на Балканах были разрушены, мосты подорваны; большую часть топлива и других материалов приходилось доставлять морем. Распределение топлива и материалов между отдаленными временными аэродромами также представлялось проблематичным, а средства заправки были примитивными. На многих взлетно – посадочных полосах топливо закачивалось в самолеты вручную из цистерн. Подготовка материально – технического обеспечения Русской кампании усложняла проблему снабжения. Перегруженная линия [24] препятствовала переброске 22–й пехотной (воздушно – десантной) дивизии из Румынии, и поэтому пришлось заменить 5–ю горно – пехотную дивизию, которая уже находилась в Греции после участия в кампании на материке. 7–я воздушная дивизия, однако, была перекинута в Грецию из Германии. Немцы преодолели огромные трудности, связанные с материально – техническим обеспечением; действительно, это была одна из самых удивительных в войне операций по тыловому обеспечению, о чем свидетельствует способность немцев осуществить такую внушительную операцию, как захват Крита с воздуха, менее чем за три недели после завоевания Греции и Югославии, в то время как окончательное уничтожение противника еще продолжалось.

Однако в меньшей степени заслуживает одобрения планирование, тщательность которого ранее всегда была присуща немцам.

Одной из причин была спешка. Лишь один месяц прошел между решением о нападении на Крит и фактическим наступлением. Другой – чрезмерная уверенность. Англии нацисты не придавали значения и до Крита; когда бы немцы и англичане ни встречались на поле битвы, нацисты праздновали победу, доставшуюся сравнительно легко. Неудовлетворительная рекогносцировка и незавершенная разведка привели к недооценке силы защитников острова. Кроме того, сказывалось давление со стороны Гитлера, требующего быстрого завоевания, и Геринга, жаждущего славы для люфтваффе. Армия и генеральный штаб ничего не имели общего с планированием. Это была операция военно – воздушных сил, и некоторые летчики вместе с Герингом считали, что они могут выигрывать сражения без какой – либо поддержки. Поэтому вторжение с воздуха стало новым видом военной операции.

Генерал – полковник Александр Лер, командир 4–го военно – воздушного флота, который оказывал поддержку сухопутным войскам в Югославской и Греческой кампаниях, рекомендовал осуществить оккупацию Крита с целью защитить нефтяные месторождения Плоешти. Генерал Курт Штудент, командир 11–го военно – воздушного корпуса (приписанного к 4–му военно – воздушному флоту), который включал в себя 7–ю воздушную дивизию (парашютисты), согласился с воздушной операцией и разработал основные детали на совещаниях с генерал – лейтенантом Вильгельмом Зюсманном, командиром парашютной дивизии.

Генерал Лер осуществлял общее командование. 4–й воздушный флот включал в себя 8–й летный корпус (командир генерал Штудент). При необходимости некоторое количество дополнительных самолетов можно было получить от 10–го летного корпуса и сухопутных частей 12–й армии (включая 6–ю горно – пехотную дивизию).

Боевые самолеты, сгруппированные в 8–м летном корпусе, включали около 280 бомбардировщиков Ю–88, Хе–111 и До–17; более 150 знаменитых пикирующих бомбардировщиков «Штукас» Ю–87; более 100 одномоторных истребителей Ме–109 и еще 100 двухмоторных истребителей Ме–110; а также около 50 разведывательных самолетов [25]. В общей сложности 17 мая действовало более 500 этих самолетов, а другие включились в сражение позже.

11–й летный корпус генерала Штудента включал в себя 500 транспортных самолетов, надежных Ю–52, более 70 планеров и всех солдат, выделенных для проведения операции, включая тех, которые должны были перевозиться морем. Их было около 22 750 человек: 7–я воздушная дивизия из трех парашютно – стрелковых полков и силы поддержки общей сложностью в 13 000 человек; специальный наступательный полк из трех батальонов парашютистов и одного планерно – пехотного батальона; два полка 5–й горно – пехотной дивизии и один полк 6–й горно – пехотной дивизии, танковый батальон, мотоциклетный батальон и подчиненные подразделения противовоздушной обороны. Остальная часть 6–й горно – пехотной дивизии была готова при необходимости поступить в распоряжение тех, кому она потребуется. Для транспортировки по морю имелось некоторое число (очевидно, 63) моторных греческих каиков [26]. 7 небольших речных пароходов и 7 итальянских эскадренных миноносцев, 12 торпедных катеров, моторные и патрульные катера и минные тральщики.

Из них сформировали две группы каиков и две пароходные флотилии под командованием адмирала Зоутхеста (немецкий адмирал, командир в районе Эгейского моря). Все они были готовы к высадке солдат на побережье Крита.

Таким образом, немцы, имевшие подавляющее преимущество в воздухе, около 30:1 в боевых самолетах, но фактически без военно – морских сил, намеревались завоевать остров, расположенный в 100 милях от материковой Греции, которую защищали более 40 000 солдат, с помощью 22 750 человек, 750 из которых должны были быть доставлены планерами, 10 000 выброшены с парашютами, 5 000 доставлены самолетами и 7 000 морем [27].

Фрейберг, который попеременно переходил на крайности в своих оценках оборонной способности Крита, вынудил Уэйвела (при этом заверив Черчилля) предоставить дополнительные самолеты, артиллерию, инструменты для рытья траншей (некоторые защитники острова вынуждены были рыть траншеи и индивидуальные окопы своими касками) и другое всевозможное материально – техническое обеспечение.

«Я хорошо понимаю, – написал Фрейбергу Уэйвел в ответ, – сложность и опасность вашего положения» [28].

Но он мало что мог сделать. На всем театре восточной области Средиземного моря и Ближнего Востока британские военно – воздушные силы в конце апреля имели менее 15 бомбардировщиков и одномоторных самолетов, причем не все из них были исправны [29].

Фрейберг, осознающий угрозу высадки с моря, как и с воздуха, и имея мало или вообще не имея моторного транспорта, а следовательно, ограниченный в мобильности своих резервов, в результате сформировал группировку из четырех «изолированных» или независимых групп, каждая из которых отвечала за оборону конкретных районов. На острове было три используемые взлетно – посадочные полосы (строительство одной из них было почти завершено англичанами непосредственно перед вторжением); англичане понимали, что они станут главными целями немцев, а суда в заливе были очевидным военным трофеем. По этой причине оборонные силы были разделены на четыре основные группировки. На востоке город Ираклион и его взлетно – посадочную полосу (так называемое «Лютиковое поле») защищала 14–я бригада: три британских батальона, австралийский батальон, артиллерийский полк, сформированный и вооруженный как пехотный, противовоздушные и другие подразделения, шесть танков, различные «обрывки и куски» и три греческих «полка» (каждый размером с батальон) под командованием бригадира Б.Х. Чеппела. Вокруг Ретимнона и его взлетно – посадочной полосы – более 30 миль к западу от Ираклиона – находилась 19–я австралийская бригада бригадира Дж. А. Вази с двумя – тремя греческими батальонами и австралийской пулеметной группой. Оборонный сектор Ретимнона охватывал две большие прибрежные полосы – одна из которых находилась в пяти милях к востоку, а другая в 12 к западу от Ретимнона; таким образом, защитники были растянуты более чем на 20 миль. И там не было противовоздушных орудий для прикрытия аэродрома. Сектор Суда – Бэй – Ханья защищали силы, составленные из британских морских пехотинцев, противотанкового полка, вооруженного ружьями, более 2 000 австралийцев, греческого батальона и тесно размещенных орудий ПВО. Всем этим командовал британский морской пехотинец генерал – майор Э.С. Уэстон. Этот сектор отстоял более чем на десять миль к северо – западу от «острова» Ретимнон. Еще в десяти милях к западу находился недавно построенный аэродром Малама, находящийся вместе с деревней Галатас и прибрежными пляжами, тянущимися к востоку, под защитой новозеландцев бригадира Эдварда Путтика, неполной новозеландской дивизии, британских и греческих частей, поддерживаемых несколькими самолетами. Греческий полк занял позиции вокруг Кастелли и Кисамоса, защищая залив Кисамос на западной оконечности Крита, и еще были небольшие греческие силы, прикрывающие восточную часть острова.

Генерал Фрейберг с наспех собранным штабом и недостаточной связью разместил свою штаб – квартиру в траншеях близ Ханьи. Его четыре главных оборонительных сектора (особенно Ретимнон) были сильно растянуты на 70 миль северного побережья, и связью друг с другом оставалась единственная плохая дорога. Резервы «Крифорс» – реально часть обороны Суды и Малама – насчитывали одну неполную новозеландскую бригаду и британский батальон. По два танка прикрывали каждый аэродром. Но в некоторых греческих частях приходилось по три патрона на человека, подходящих к их ружьям, многие из людей получили лишь двухнедельное обучение, а у некоторых кипрских и палестинских солдат совсем не было оружия. Было очень мало мобильной полевой артиллерии, за исключением небольшого числа захваченных у итальянцев пушек, французских пушек, гаубиц, стационарных пушек прибрежной защиты и противовоздушных орудий. И ни один из «изолированных» секторов обороны не мог оказать поддержку другому.

Фрейберг стоял перед лицом судьбы.

Планы немцев предусматривали захват всех трех аэродромов в первый день наступления. Генералы Лер и Штудент поручили Малам одному полку (за вычетом двух планерных частей); 7–я воздушная дивизия должна была захватить Ханью, Ретимнон и Ираклион, причем на каждую цель выделялся один парашютно – стрелковый полк, а также, как это было в Ханье, две планерные части наступательного полка. Малам и Ханья должны были быть атакованы утром, Ретимнон и Ираклион – днем. Морские конвои с тяжелым оборудованием частей воздушного подразделения 5–й горно – пехотной дивизии и небольшое число итальянских морских пехотинцев должны были высадить следующую группу солдат в Маламе и Ираклионе, как сначала предполагалось, в первую ночь атаки, но позже этот срок был отложен до второй и третьей ночи.

Немцы надеялись разместить своих парашютистов в районах, оставшихся без прикрытия обороны. Трем крупным подразделениям целевого назначения были поставлены следующие задачи.

Группа «Марс»: Центральная группа (командующий генерал Зюсманн), состоящая из основной части воздушной дивизии и небольшого числа солдат планерного подразделения, – захват Ханьи и Галатаса, Ретимнона и взлетно – посадочной полосы.

Группа «Комета»: Западная группа (командующий генерал – майор Юджин Мейндель), состоящая из наступательного полка, – захват аэродрома Малама и подходов к нему.

Группа «Орион»: Восточная группа (сначала под командованием полковника Ганса Брауэра; позже командование должен был принять генерал Рингель), состоящая из одного парашютного полка и одного горно – пехотного полка, – захват города Ираклиона и его аэродрома.

Генерал Лер и подчиненные ему командиры разместили свой командный пункт в Афинах. Днем «Д» было назначено 20 мая; задолго до этого англичане знали, что час испытаний не за горами.