Код красный

По телу прошел озноб. Люк жестко прикусил щёку изнутри. Фу. Наверное, не стоило её туда отправлять: она слишком ценный экземпляр, чтобы растрачиваться на Арта Гранта. И почему так тихо, мать их? Они засосались, что ли?

И будто в ответ на эту мысль, дверная ручка дёрнулась, и в коридор просочилась стройная фигурка. Она с силой прижала к себе толстенную книгу, костяшки пальцев побелели, а щёки раскраснелись, отчего веснушки стали заметнее. Но губы вроде бы не тронуты… Люк тихо выдохнул.

Джекс закрыла дверь и растёрла лицо. Прочесала пальцами волосы и, надув щёки, шумно выпустила воздух. Интересная реакция.

– Что? Он был без трусов? – Люк картинно выгнул брови. – Не может бы-ы-ыть.

Печенька пришла в себя: метнула в него острый взгляд, сделала шаг вперед и размахнулась. Мгновение, и толстенная книга врезалась ему в плечо. Зараза.

– Ай! – Люк отскочил назад.

– Радуйся, что на нём не было только футболки, – прошипела она. – Иначе ты уже рыл бы себе могилу.

Страшная женщина. Но внутри будто раскрутилась невидимая пружина, дышать стало легче, а дверь спальни снова открылась.

– Ну всё, народ, я побежал. – Рядом появился Артур.

Люк резко обернулся. Печенька заметно вздрогнула. Он, поправляя воротник рубашки, выглядывающий из-под джемпера, прошёл к двери и взял один из своих кофров. Такой тихий и незаметный.

Печенька снова прижала к себе книгу, обняв её двумя руками, и попятилась к спальне Тессы.

– А я пойду, почитаю… – Она нервно улыбнулась.

Артур как-то отстранённо кивнул и вышел за порог. Секунда, и дверь за ним закрылась. Стало тихо. Улыбка с лица Печеньки сползла, и на её место снова пришло хмурое, решительное выражение. Тяжелый случай. Люк прищурился и вчитался в длинное название книги, занимающее больше половины обложки прижатого к груди тома.

– «Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть»… – Он коротко присвистнул. – Ты хоть понимаешь, как неэротично это звучит?

Печенька снова размахнулась и всадила том ему в плечо.

– Пошёл в задницу! – рявкнула она, развернулась и скрылась в комнате Тессы. – Мне тоже пора собираться на работу.

И дверь хлопнула.

По коже расползлась слабая, тянущая боль. Люк тихо хохотнул и потёр ушибленное место. Ладно, он заслужил. Могла бы и по голове приложить: странно, что сдержалась. Он замер и прислушался к тишине, повисшей в квартире. Подойдя к двери, поднял свой гитарный кофр и двинулся в спальню.

Веселье внезапно отступило. Безмолвие, накрывшее квартиру, словно придавило к земле. Люк положил кофр на диван, плюхнулся рядом и открыл замки. Вытащил гитару и пристроил её на коленях. Со дна кофра достал тонкую мятую тетрадь с мелко исписанными листами, нашёл в боковом кармане футляр с очками и достал их. В душе шевельнулась паника, но он тут же задушил это чувство.

В мозгу, словно сквозь помеху, всплыли слова Илая.

«У тебя вообще ничего нет? Никаких наработок?»

Люк поморщился и прочесал пальцами упавшую на глаза чёлку. Ну что ж. Он один. Почти один, если не считать закрывшуюся за стенкой Джекс. Одеревеневшими пальцами он надел очки, открыл тетрадь на загнутой странице и вчитался в незаконченный куплет, написанный месяц назад. Месяц. Прошёл уже целый месяц. Сколько ещё он будет чувствовать полнейшую беспомощность? Писать по нескольку строк в месяц и надолго прятать тетрадь под гитарой?

Пожевав губу, Люк поправил очки и положил пальцы на струны.

Нужно ведь пытаться что-то делать, да? Хотя бы пытаться. Если музыкант не пишет новую музыку, он умирает как музыкант. Нужно барахтаться. Пусть даже из этого выходит полнейшее непривлекательное дерьмо.

Глава 6

– Я не понимаю, чего он хочет. Как доколебался до меня после Рождества, так и не отваливает. – Мэри спрыгнула с крыльца и обернулась.

– Может, он просто видит в тебе потенциал? – отозвалась её близняшка Молли.

– Да пошёл он со своим потенциалом! Он только Джеки не трогает. Каково это – быть в любимчиках Кейна, а Джекс?

Джеки медленно сошла со ступенек и поправила на плече сумку с ноутбуком. Девчонок она почти не слушала. Мэри ныла всю дорогу от кабинета, где проходила последняя лекция, до крыльца, и в этом нет ничего нового.

– Эй, Джеки, – голос подруги прозвучал громче.

Джеки вскинула голову.

– Что?

Мэри многозначительно закатила глаза.

– Я спрашиваю, каково это, когда профессор Кейн тебя любит?

Боже. Нашла к чему придраться.

– Он меня не любит.

– Не скромничай, – бросила Молли. – Он всегда тебя выделяет.

Джеки отмахнулась и сделала шаг с дорожки к кустам. Вовремя. Дверь снова распахнулась, поток студентов хлынул из здания, и близнецы быстро отскочили в сторону. Люди толпой понеслись мимо. Нужно было уходить быстрее. Но сейчас проще постоять здесь, возле кустов и дождаться, когда эта река иссякнет.

– Зачем тогда он тебя вызывал? – Мэри поправила очки на тонком остром носу и плотнее прижала к груди толстую папку.

А вот это уже бред, который не укладывается в голове вот уже пять минут.

– Он отчитал меня за презентацию. – Джеки сдвинула брови и крепче вцепилась в ремень сумки. – Сказал, что разочарован, потому что вывод склеен на коленке.

Девчонки синхронно округлили глаза. Абсолютно одинаково. Выглядит забавно.

– Старый мудак, – выронили они одновременно.

Близнецы. У них такое бывает. Джеки вяло пожала плечами.

– Да нет. – Она уставилась под ноги и пнула камешек. – Я правда слепила вывод за десять минут до сдачи…

– Ты?!

– Ага.

– Такое разве бывает? – обалдело проговорила Молли.

О да. Оказывается, бывает. Джеки пнула еще один камешек.

– У меня были… кое-какие обстоятельства.