Красные каникулы

– А почему тогда в Муроме портал был чёрный, а в Москве сверкающий?

– Так ведь канал односторонний, Максим. Любая частица, попадающая на мембрану портала, мгновенно переносится на принимающую сторону. Это как чёрная дыра, только безопасная. А с другой стороны наоборот, сквозь портал всё видно, но свет с приёмной стороны отражается как от зеркала, и кажется, что он сияет.

– Значит, когда мы проходим через портал, нас разрезает пополам? – с испугом спросил мальчик.

– Портал как будто сшивает два участка пространства, но пройти мы можем только в одну сторону. Разрезать нас не может, потому что… потому что… Извини, у меня в университете была тройка по квантовой физике, – неожиданно признался Хоис Абрамович, – я сам до конца это не понимаю.

Максим улыбнулся.

– А у меня по физике пятёрка, но я всё равно не очень понял. А почему мы не можем по МТ сразу попасть на Марс?

– Квантовый канал стабилен, если сила тяжести на обоих его концах одинакова. Мы можем перемещаться по поверхности планеты, и можем отправиться с орбиты Земли на орбиту Марса. Но до орбиты нам ещё надо добраться. Вставайте дети, нам пора двигаться дальше.

Путешественники поднялись и пошли к южной – передающей – станции «Красные ворота». Пройдя через ещё один портал, они оказались на станции «Кларк» – в большом, похожем на цирк, зале. В его центре располагались посадочные площадки, размещённые вокруг главного элемента конструкции – чёрных блестящих стержней, уходивших вертикально вверх. Это и были знаменитые космические тросы. Сделанные из углеродного нановолокна, они связывали Землю и орбитальную станцию «Прима», размещённую на геостационарной орбите. С противоположной стороны располагался небольшой астероид, который являлся необходимым противовесом в этой грандиозной конструкции. Он же послужил источником основных материалов, которые были использованы при строительстве – в первую очередь металлов и, конечно же, углерода.

Внимание Розы привлёк памятник, который обнаружился на полпути между МТ-выходом и посадочными площадками. Четыре бронзовых фигуры, расположенные вокруг вертикальной обсидиановой колонны. Старик с клиновидной бородкой в пенсне, мужчина в очках с линейкой в руках, еще один мужчина с пером и книгой и, наконец, узкоглазый строитель в каске. Роза взмахнула рукой, намереваясь найти информацию в интерсети, но Хоис Абрамович остановил её со словами:

– Розочка, не трудись, я и так расскажу тебе, кто эти люди. Первый – это Константин Эдуардович Циолковский, который первый выдвинул идею космической башни.

– Почему у него в руках воронка?

– Это не воронка, это слуховая трубка. Он был глуховат, и эта воронка помогала ему слышать.

– Почему он просто не поставил имплант? – вмешался в беседу Максим.

– Милый мой, он жил полтораста лет назад, какие импланты? Он мечтал о космических полётах…

– Ну и полетел бы, чего мечтать? – недоумённо спросила девочка.

– Розочка, ты правда восемь уровней закончила? Чему вас только учат… Кто первым побывал в космосе и в каком году?

– Юрий Гагарин, кажется, а год… год… – Роза попыталась вновь взмахнуть браслетом, но дедушка поймал её за руку.

– А без интерсети? – ехидно спросил он.

– 1957? – неуверенно предположил Максим.

– Почти правильно, это год полёта первого спутника. Первый человек вышел на орбиту в 1961-м году. Но мы отвлеклись. Второй на памятнике – русский инженер Юрий Николаевич Арцутанов, он предложил использовать для космического лифта трос вместо строительства башни.

– А что у него в руках?

– Логарифмическая линейка.

– Я знаю, знаю! – выкрикнула Роза, – древние люди использовали её для расчётов. На ней можно было даже возводить в степень!

– Молодец, Розочка, молодец, хоть что-то в голове остаётся.

– А третий кто?

– Это английский писатель-фантаст Артур Чарльз Кларк. Про строительство космического лифта он написал книгу «Фонтаны рая».

– Какой же он фантаст, если он просто описал историю стройки.

– Он написал книгу за семьдесят пять лет до создания лифта. Кстати, он предсказал, что лифт будет построен именно тут, на острове Шри-Ланка, на самом экваторе.

– Это в его честь назвали станцию?

– Конечно, он жил на этом острове и был похоронен здесь же.

– Он давно умер?

– Почти полвека назад.

– А кто этот кореец?

– Это не кореец, это японский инженер Йошигоро Обаяси, Компания, которую он основал, начала строительство космического лифта.

– Он придумал, как его построить?

– Ну что ты, он жил во временна Циолковского, в позапрошлом веке.

– Почему тогда не поставили памятник тому, кто руководил стройкой на самом деле?

– Японцы посчитали бы это неуважением по отношению к основателю компании, у них так не принято. Да и при жизни памятники обычно не ставят.

– Странные люди эти японцы.

– Они не странные, они просто иные.

Путешественники подошли к стойке регистрации, где Хоис Абрамович при помощи своего браслета активировал их билеты. После обязательного контроля безопасности они прошли на посадку. Кабина космического лифта покоилась на опорах посадочной площадки. Пятнадцатиметровый цилиндр, накрытый обтекателем, приветливо распахнул пассажирский шлюз, расположенный в верхней его четверти. Сквозь решетчатые фермы был виден такой же грузовой шлюз, размещённый на две палубы ниже.

Они проследовали внутрь толстого многослойного корпуса. В центре палубы находился внутренние лифты. Спинками к кольцевому проходу располагались сдвоенные пассажирские кресла. За спинками кресел были предусмотрены места для стандартных дорожных контейнеров. Более громоздкий багаж размещался на грузовой палубе. Они заняли свои места – Роза и Максим сели рядом, Хоис Абрамович взгромоздился на соседнее кресло, рядом с ним села женщина средних лет. Перед ними сквозь стекло иллюминаторов виднелась сероватая поверхность посадочной шахты. Сбоку можно было заметить втулку крепления, сквозь которое проходил и терялся в вышине угольно-чёрный космический трос.

– Dear passengers, welcome aboard the space elevator, – раздалось из динамиков. Через некоторое время текст повторился по-русски:

– Уважаемые пассажиры, приветствуем вас на борту космического лифта. Отправление кабины через три минуты. Мы просим вас занять свои места, закрепить багаж, застегнуть ремни безопасности. Ознакомьтесь с правилами поведения на борту…

Над иллюминаторами развернулась голограмма с инструкцией. Хоис Абрамович по старой привычке внимательно ознакомился с информацией. Дети щебетали о своём, не обращая внимания на скучные взрослые правила.

Вскоре раздался звуковой сигнал – на нижней машинной палубе заработали ионные двигатели, сообщавшие кабине необходимые 0,25g ускорения. Одновременно запустился генератор Борисова, который компенсировал избыточную тяжесть. Пассажиры почувствовали только мягкий толчок, когда кабина дрогнула и начала сперва медленно, а затем всё быстрее подниматься вверх. Стенки шахты за иллюминаторами ушли вниз, и яркая синева открытого неба ударила им в глаза своей первозданной голубизной. По мере того как они поднимались ввысь, небо за окном темнело, последовательно проходя все оттенки голубого, синего, фиолетового цвета, и через четверть часа стало совершенно чёрным.

– Креветка, смотри, Луна! – Хоис Абрамович услышал голос Максима. Естественный спутник Земли виднелся чуть внизу. Его изображение, не искажённое атмосферой, было неестественно чётким и резким, как нарисованное умелым гравёром. Хоис Абрамович не преминул спросить:

– Дети, а кто первым побывал на Луне?

Роза задумалась. Она уже не пыталась воспользоваться помощью браслета. Наморщив лобик, она неуверенно произнесла:

– Армстронг… Луи Армстронг, правильно?