Солдаты. Старый призыв

– Вы меня не поняли, бакланы, я сказал всем взять одну табуретку и нести её в бытовую комнату, шагом марш, две минуты, я засекаю.

Солдаты кое как ухватились за ножки одной табуретки и пятясь, наступая друг другу на ноги начали нести её через всю казарму.

– Ахахааа, пацаны попали. – выходя из умывальника посмеялся Потапов.

– Ещё один игнор с их стороны, они у меня и ссать ходить будут в один писуар на бундершафт.

Неожиданно в роту зашёл дежурный по части капитан Зубков. Дневальный подал команду.

– Что тут происходит, сержант? – Строго поинтересовался капитан.

– Воспитываем молодёжь, товарищ капитан. – Ответил ему Морозов.

– Сержант, это не воспитание, это издевательство над личным составом, прекратить безобразие и вам лично от меня два наряда. Сходишь завтра на кпп, или кто там из наших стоит?

– Могилин там. Ответил Потапов.

– Отлично, значит он и принесёт письма, я ему из штаба позвоню. Закругляйтесь тут. Готовьтесь к отбою.

На следующий день Порохов сидел на уступе возле казармы, курил и читал свое письмо. Неожиданно он опустил голову, охватил её руками и на мгновение застыл, бросив бычок на асфальт. Это увидел вышедший из двери казармы Бобров.

– Ты че, кляча, охренел что-ли я не понял? Ты у меня его сейчас похоронешь прямо на платцу и сам рядом ляжешь. – забасил он своим хриплым голосом.

– Встал, душонок!

И охватив тонкую шею Порохова рукой потянул на себя. Порохов не охотно поднялся, посмотрев стеклянным взглядом на сержанта. Положил свою руку на его, сбросил её резко и оттолкнул Боброва, что тот чуть не перекинулся через перило. Но Порохов в этот момент просто побежал в сторону кпп. В след он конечно слышал отборный мат сержанта, который клялся убить его в самых извращенных действиях. На кпп он наткнулся на Фомина, который был в наряде на этом самом кпп.

– Ты куда, Костян, ты чего?

– Уйди, Фома, пошло все к черту! – отталкивая Фомина, кричал Порохов. Он прорывался к двери. – Я её порву, зараза, она ведь обещала, она же… я же…

– Стой, объясни чего, кто она? – держал друга Фомин.

– Ленка, письмо, она меня бросила. – Заикаясь еле проговорил Порохов.

Тут на кпп забежал разьяренный Бобров, ударом ноги открыл дверь и закричал :

– Где эта тварь, он тут?!!!

На голоса и шум с улицы зашёл Сержант Морозов. Он не понимал всего происходящего. Глядя на бьющегося в порыве куда то бежать Порохова, смотря на орущего товарища, на державшего Фомина.

– Че за херня я не понял?

– Иди сюда, ты покойник, иди сюда я сказал!!! – Орал Бобров и прорывался через Фомина к Порохову.

– Товарищ сержант, не надо, не трогайте его, я вам все сейчас объясню…. – Отвечал Фомин.

– Заткнись придурок, молчи, не говори ни чего, дай пройти мне, я её…

Морозов стоял в отуплении, он находился между двух огней, но немного начал понимать суть происходящего. Видимо у Порохова что то произошло, а Бобёр как обычно в своих традициях сурового деда докапался до него и скорее всего получил отпор каким то образом.

– Стоять всем, заткнули рты, щас всех тут положу, разошлись по углам! Заорал злым голосом Мороз.

Но Бобров не воспринимал ни его слова, ни других присутствующих, он прорвался через Фомина и сходу нанёс удар ногой в живот Порохову, тот согнулся, а Бобров с колена ударил ему ещё и в лицо, тогда Порохов просто упал. Из его носа сразу брызнула алая кровь. Морозов за секунду подлетел к Боброву и откинул его в угол. И приказал Фомину помочь подняться его товарищу. Пока Айрат возился с другом, в этот момент Бобров сорвал с его ремня штык нож и хотел нанести удар им по своему сопернику. Увидев это Морозов накинулся на сержанта и так же быстро но плавно начал сползать с него на пол.

Бобров стоял в недоумении, глядя на своего товарища, на Порохова, лежащего на полу, и на штык нож, с которого тонкой струйкой стекала кровь, образуя на полу лужицу. Фомин так же ни чего не понимая глядел на всех.

Вдруг дверь на кпп открылась со стороны улицы и в неё зашёл Полковник Бородинский. Он так же встал в ступор, но тут же оценив происходящее, одним ударом в локоть выбил у Боброва нож, следом заломав его на полу.

– Солдат, чего стоишь? Бегом в санчасть за медиком, потом дежурного вызовишь из штаба.

На следующий день в кабинете Бородинского, возле его стола стояли в ряд офицеры второй роты. И замполит Колобов.

– Ну что, допрыгались? Хотелось бы назвать вас товарищами, да вот не получается. Давненько я таких происшествий не встречал за свою службу. Такое ощущение, что в тюрьме служу. Солдаты режут друг друга, командир роты лбы солдатам лущит на лево и на право не стесняясь, а замполит знает это и не предпринимает ни каких действий.

В этот момент он сильно ударил ладонью по столу, что все присутствующие немного вздрогнули.

– Что с бойцом, который в санчасти, Замполит?

–Каким из? Они оба в санчасти.

–Майор, ты чего идиот? Или из меня дурака хочеш сделать? С тем которого ножом.

– Жизни ни чего не угрожает, органы не задеты, жить будет. – ответил Колобов.

– Мдааа, и это солдаты лучшей роты моей части. Развели дедовщину тут, в какой то мере и моя вина. Рыба гниёт с головы. Я вас распустил, а вы своих подчинённых. Вообщем так, эту ситуацию я так оставить не смогу, я доложил в штаб округа, скоро сюда приедут специальные люди. Вам лично от меня всем по строгому выговору, а дальше как на верху решат. Всё свободны, Горелов останься.

Всё вышли, майор Горелов присел за стол.

– Ну что Валерий Сергеевич, навертел ты со своими порядками в роте. Одурел с повышением своим совсем. Но теперь даже не думай об этом, а думай как бы тебя в рядовые не разжаловали после этого случая, сюда едет прокуратура и следователи из штаба.

– Д я, товарищ Полковник… – начал говорить Майор.

– Помолчи, помолчи и послушай меня, Майор. – перебил его Бородинский. – Я тебе сейчас могу предложить только один выход из этой ситуации, как ни как мы офицеры и понимаем что карьеру ломать это очень тяжело. Поэтому бери бумагу и пиши рапорт.

– Какой рапорт, Павел Терентьевич?

– По собственному желанию о направлению тебя в командировку на Кавказ. Пиши, Майор.

Бородинский был суров в этот момент.

– Так как же? Так там же…

– Именно. Там и искупишь свою вину. Тут тебе суд, трибунал по полной присудит, а там дальше фронта не пошлют. Потом вернёшься боевым офицером, может и заслуги какие заработаешь, глядишь и закроют глаза на твои тёмные дела тут, назначение и получишь после, а тут теперь ни о каком повышении даже не зарекайся, пиши Майор, пиши. – глядя в глаза, проговорил Полковник Бородинский.

Боброва сажали в уазик военной комендатуры, из окна солдаты видели все это, старики стояли возле крыльца и покуривая смотрели в след уезжающей машины, увозящей их сослуживца.

На суде Боброву дали семь лет, три из которых дисбата*. Начальство решило сделать показательный суд, поэтому на нем присутствовала почти вся 2 рота и многие офицеры части. Бобров сидел, слушая приговор не поднимая головы, когда судья закончил и предоставили ему слово, бывший сержант просто расплакался как маленький нашкодивший мальчик. Не было в нем ни чего мужского и человечного, ни понимания, ни раскаяния за свои поступки. Лишь звериная обида на все общество, злость на других, которые унижали его, издевались и били тогда.