Солдаты. Старый призыв

– Бойцы, чтоб у меня всё было хорошо, не приведи кто запнется. Чааасть смииирррн! Равнение на середину!

Тут появился Полковник Бородинский, прошёл на трибуну и начал говорить торжественную речь.

Всё солдаты приняли присягу, некоторые разошлись по родственникам, которые приехали к ребятам.

К Порохову на шею бросилась его девушка. Обняла и расплакалась. Он её начал успокаивать целовать и гладить по её чёрным шелковистым волосам.

Фомин поднял и посадил на шею свою младшую сестрёнку, которой было три года. Поздоровался с отцом. Он подал ему крепко руку и поздравил с принятием присяги. Для каждого военнослужащего это было знаменательное событие.

После сдачи оружия, всех к кому приехали родные отпустили в увольнение погулять по городу. На это давалось время до ужина. Только Харин сидел один в курилке, опустив голову и носом сапога гонял камушки на разбитом асфальте. Неожиданно в курилку зашли Могила и Морозов. Харин резко вскочил, и приложил руку к виску.

– Вольно, садись. – Барским голосом протянул Могилин. – Как настроение, боец?

– В полном порядке, товарищ ст. Сержант. – ответил Харин. И протянул открытую пачку с сигаретами.

– О гляди, старый, уважает. – ухмыльнулся сержант Морозов. – И потянулся к пачке. – А ты чего не с родственниками?

– У меня нет ни кого. – Ответил Харин. – Я с детдома.

–Да ладнооо. – удивлённо сказал Морозов. – М-да, делааа. Ну садись, садись.

– Как служится то? – Спросил его Могила.

– Хорошо, что вешаюсь. – ответил тот. – Привыкаю немного.

– Ну ни чего, солобон, какие твои годы. Самое трудное первые два года. – с улыбкой сказал Могила и прикурил сигарету. – Я вот так же как и ты по духанке ходил, зубы точил на стариков, прокленал и все такое, а теперь спасибо говорю, за то что меня старшие товарищи жизни научили, вот перед вашим прибытием старшего получил, за заслуги боевой и политической подготовки. Ты нас держись главное и все пучком будет, но и пацанов своих с которыми призвался не огорчай, тебе ещё с ними лямку тянуть и порох нюхать, кто его знает как жизнь повернётся к кому обратится придётся. Ты головастый малый, жизнь прохавал, все хорошо у тебя будет. От «Горилыча» подальше держись только. – Увидив не понимающий взгляд Харина Могилин пояснил, что это ротный. – Ему один хрен не долго тут осталось, перевода ждёт на повышение, и плюет тут на все свои обязанности и солдат, требует только больше чем весит. На его место Зубков скорее всего встанет, нормальный мужик, только власти пока не имеет такой, как надо. Николаич- прапор который, это вообще свой человек, если че любой вопрос решить поможет, прикроет в случае чего, только не борзеть с ним и не перегибать палку, а то так пошлёт, обратно возвращаться долго будешь. Ладно пошли в столовку, бурду эту похлебаем. Как Колян уволился так хоть не ходи туда. Наняли какого то урюка. Может кого из ваших молодых путевого найдут. После присяги сейчас только уляжется немного.

– Ничего, сегодня сумки припрут духи, похаваем домашних харчей. – Сказал сержант Морозов.

Вечером начали подтягиваться в казарму ребята из увольнения. Их сразу же построили возле каптерки. Первым зашёл туда Матвеев.

Чем удивишь, длинный,? – Обратился к нему Потапов. – Выкладывай узелок!

– Тааак, колбаска, печенья, пряники, о эт че за чугунок? – Вынимая из сумки завернутый в какую то тряпку, то-ли казан то-ли кастрюлю, поинтересовался Морозов.

– Это пельмени домашние. – Уточнил Матвеев. – Угощайтесь.

– Ахахахааа, это он нам говорит угощаться, ахахахааа. – рассмеялся Потапов.

– На, сынок. – Протягивая пачку пряников, сказал сержант Морозов. – Ты угощайся. Таможня свое взяла, зови следующего.

Так все проходили в каптерку и выходили от туда с унылим взглядом, опущеной головой и пустыми сумками и пакетами. Кое что только держали в руках, кто пряники, кто конфеты, кто пару пачек сигарет. Так закончился ещё один день в армии.

Глава 6.

Как то раз вечером солдаты сидели в бытовке и подшивались. Рядом с Фоминым находился Порохов. У него ни как не получалось ровно пришить подворотничок. Он потянулся за нитками в тот же момент когда их хотел взять и Фомин.

– Ну-ка дай мне сюда эти чёртовы нитки! – прикрикнул Порохов на Фомина.

– Я вообще то тоже делом занимаюсь, сейчас отмотаю себе и ты возьмёшь. – ответил Фомин.

– Ты один что-ли тут сидишь или как? Дай сюда говорю пока, урод! – и привстал, чтобы ударить Фомина.

В этот момент зашёл. Сержант Морозов

– Тааак, чего это вы тут шумите, ханурики? Чего не поделили? Встааать! Смииирно!!! – Гаркнул он на них.

Порохов с Фоминым резко вскочили и вытянулись по струнке.

– Так, бойцы, вижу вам ниток не хватает, что вы готовы из за мотка бошки друг другу порасшибать? Я спрашиваю вас. Ты, Порохов, мать твою за ногу, а если тебе завтра в бой с товарищем идти, так ты че пулю ему в спину пустишь, или ты, Фомин, если у твоего товарища, который под обстрел попал, боеприпасы закончились ты ему не одолжишь половину своего рожка а? Чего застыли, душары? Запомните, бойцы, в армии все общее, а самое главное что чувство товарищеского плеча должно быть у каждого. Иначе всё, пишите письма, мелким почерком, левой рукой… по французски на родину. Сейчас будем прививать вам это чувство. Берем бабину ниток и марш в расположение! – Кричал Морозов.

На пути пока ребята бежали к ЦП им встретился Бобров.

– Куда летим, щеглы? – увидев как следом за ними шёл разозленный сержант он проводил их взглядом и обратился уже к нему. – Проблемы, Саня? Помочь?

– Да нет, старик, воспитательный момент. Представляешь бойцам ниток мало, не хватает на подшить. Морды решили ещё друг другу расколотить. Особенно вон тот рыжий хрен помощник солнца. Сейчас будем устанавливать содружество республик.

– Аа, ну давай давай, хех. – посмеялся Бобров. – А я б по кукушке обоим настучал, быстрее и эфективнее б вышло.

– Так слушай боевую задачу, сейчас берём маток ниток растягиваем её всю, вставляем в иголку и помогаем подшивать друг другу кителя. Один держит, другой продевает каждый стежок на всю длинну нитки, казарма у нас вон какая огромная, есть куда разбежаться. И не вздумайте филонить, чтоб ровно все было и одинаково.

Через пять минут Порохов наматывал уже третий круг по всей длине казармы, протаскивая нитку, которая была полностью из размотаной бобины. Фомин в это время держал его гимнастерку чтобы подшива была ровной. На это зрелище собрались посмотреть все от сержантов до молодых.

Некоторые уныло смотрели то на ребят, то на сержанта

Морозова. Остальные смеялись и подбадривали товарищей.

Следом таким же делом занялся Фомин. Он тянул нитку на всю длину расположения, после возвращался, делал небольшой шов и бежал обратно, тяня нить.

После таких процедур все желание поквитаться за ранее возникшую ссору уже давно исчезло. Парни увалились с ног в свои кровати, которые были рядом. Тут неожиданно Порохов протянул руку Фомину и пожал крепко её. Фомин тоже без слов все понял, улыбнулся и заснул.

Утром явился пьяный Горелов и ударом кулака в какарду, разбудил задремавшего дневального, которым был Матвеев. Тут же подбежал дежурный по роте Морозов, и был встречен смачным пенком ротного под зад.

– Сержант, твою дивизию, что за бардак у тебя? Дневальный храпит прямо на тумбочке, дверь в казарме скрипит, сам шляешься не пойми где, харю плющишь, осёл. Буди роту!!

– Так, до подъёма ещё шесть минут, взглянув на часы ответил Морозов.

– Это до подъёма, тормоз, а у нас тревога. – заорал Майор.

Морозов привыкший к заскокам ротного, не стал спорить, вспоминая как около полугода назад, Горелов отправил в нокаут одним ударом такого же дежурного по роте, за то что тот не смог найти ему в три часа ночи пьяному сигарет. После, тот сержант попал в санчасть, с переломом челюсти и сотрясением мозга. А Горелов отписался перед командованием что это боец на полосе препятствий повредил себя.

– Рота подъем!!! Тревога! Строится перед оружейной комнатой для получения оружия. Форма одежды номер 4!

Следом он повернулся к Матвееву и поднёс кулак к его носу.

– Лучше вешайся, душара. Вечером тебе не жить, длинный.

По лесной тропке солдаты бежали уже второй километр марш броска. Фомин и Порохов, еле волоча ноги, тащили ящик с патронами, тут они немного приостановились отдышаться. К ним подбежал запыхавшийся Могилин