Сокровище Картахены. Береговое братство. Морские титаны (сборник)

– Ты угадал, Бартелеми!

– Не надо быть колдуном, – с презрительной улыбкой возразил бывший матрос, – чтобы угадать: если ты приезжаешь ко мне, то, вероятно, имеешь во мне надобность.

– Буду откровенен с тобой, старый дружище. Да, ты мне нужен.

– Я на все согласен, брат, поскольку до смерти скучаю. Но предупреждаю, это тебе обойдется недешево.

– Назначай свои условия, – холодно ответил дон Торибио.

– Стоит ли того дело?

– Стоит.

– Слушай же, ты всегда славился тайными кознями и скрытными замыслами. Когда испанское судно, на котором я был пленником, встретило тебя плывущим в одиночестве посреди моря, ты объяснил эту странную ситуацию весьма туманно. Вдобавок ты выдал себя за мексиканца, и я притворился, что не знаю тебя.

– Я не забыл этой услуги.

– Гм! Это было естественно между флибустьерами, особенно между братьями-матросами. Но менее естественно то, что случилось со мной в Сан-Франсиско-де-Кампече: ты не помог мне, как я был вправе ожидать, а бросил меня, хотя был свободен и пользовался почетом у испанцев. Я догадывался, что удар ножом, который мне нанесли одной темной ночью в гавани, отчасти исходил от тебя.

– Как это возможно, старый дружище?

– Ладно, не будем об этом, приятель! Словом, я разбил цепи, сковывавшие меня, словно дикого зверя, и бежал. После приключений, которые и не перескажешь, сам не знаю как, я достиг этого острова и нашел прибежище здесь, в лесу. Однажды случай свел нас. Ты был богат, я – беден, ты мог оказать мне помощь, но не сделал этого.

– Ты забываешь, друг…

– …что ты предложил мне быть твоим слугой… Это правда. Но я отказался: мне, капитану Бартелеми, знаменитому флибустьеру, быть слугой такого… словом, оставим это. Только, – прибавил он немного погодя с усмешкой, – хочу отдать тебе должное, ты не выдал меня за вознаграждение.

– О-о!

– Я не благодарю. Выдав меня, ты сгубил бы себя самого. Ты очень хорошо понимал, что я без колебаний открыл бы твое настоящее имя. Испанцы помнят его, и, вероятно, несколько лучше, чем тебе бы хотелось. И вот теперь, по прошествии трех месяцев, за которые ты ни разу не задал себе вопрос, жив я или мертв, ты как с неба свалился в мой шалаш со словами: «Я нуждаюсь в тебе». Разумеется, я сделал вывод, что дело очень важное. Поэтому, все взвесив, я и сказал: это тебе обойдется недешево.

– А я ответил: согласен.

– Хорошо же! Приступим, я ничего другого не желаю. Дай мне еще сигару.

– Бери.

И дон Торибио вновь протянул ему свой портсигар.

Бартелеми открыл его и выбрал сигару, покачав головой.

Достойный капитан и не думал доверять своему «другу». Он слишком хорошо знал его. Конечно, появление дона Торибио после того, как он не вспоминал о Бартелеми столько времени, казалось крайне странным.

Итак, куря сигару, бывший моряк в душе давал себе слово быть начеку и не дать маху.

Глава X

Как толковали два матроса и что из этого вышло

Скажем в немногих словах, что за новое действующее лицо мы так внезапно вывели на сцену. Тем более что ему предназначено играть довольно существенную роль в нашей истории.

Капитан Бартелеми пользовался громкой славой благодаря своей храбрости и отваге. Флибустьеры с острова Тортуга рассказывали легенды о его необычайной смелости. Кроме того, он был отличный моряк и слыл среди друзей и в особенности среди врагов удивительно удачливым во всех предпринимаемых им экспедициях.

Много было и справедливого в рассказах о капитане Бартелеми. Одаренный большим умом, неукротимой храбростью, невозмутимым хладнокровием и беспримерным присутствием духа, не покидающим его, как бы ни было плохо положение, в которое он попадал вследствие каких-либо случайностей, Бартелеми всегда умудрялся выйти из него целым и невредимым благодаря действиям, до которых кто-то другой и не додумался бы.

Кроме того, он отличался честностью, вошедшей в поговорку, и ни за что на свете не согласился бы изменить данному однажды слову.

Таков был человек, которого дон Торибио – на время мы сохраним за ним это имя – отыскал в жалком шалаше, дабы предложить то, что он назвал «делом».

Пока флибустьер надкусывал кончик своей сигары, как это положено настоящему дворянину, мнимый мексиканец украдкой рассматривал его лицо, гадая, с чего бы начать, чтобы наверняка поколебать напускное равнодушие своего собеседника.

– Посмотрим же, – вскричал он наконец весело, – каковы твои условия, дружище!

– Сперва ты предложи свои. Купцу следует показать свой товар, а уж я буду выбирать, – посмеиваясь, возразил Бартелеми.

Дон Торибио понял: ничего не поделаешь, надо вести дело начистоту.

– Ты расседлал мою лошадь? – спросил он.

Ни с того ни с сего заданный вопрос показался Бартелеми странным и неуместным.

– А в чем дело? – поинтересовался он.

– А в том, что знай я, где находится моя лошадь, то отправился бы за саквояжем, который ты наверняка заметил за седлом.

– Еще бы не заметить! Он довольно тяжел.

– Знаешь, что в нем?

– Откуда же?

– Во-первых, для тебя богатый и изящный костюм, какой приличествует дворянину. Сверх того, сто пятьдесят унций золота, которые я прошу принять, не обязывая тебя ни к чему, просто как бывший брат-матрос.

– Тьфу, пропасть! – рассмеялся Бартелеми. – Если ты даешь мне богатую одежду и двенадцать тысяч только потому, что я был твоим братом-матросом, что же ты дашь мне, когда я буду твоим подельником?

Дон Торибио попробовал улыбнуться, но получилась только кривая гримаса.

– Ступай за саквояжем, – сказал он. – Пока ты будешь одеваться, я объясню тебе, в чем заключается дело.

– Разве ты хочешь взять меня с собой?

– Конечно.

– Но ведь я буду смешон донельзя.

– Отчего же?

– Пешком, что ли, прикажешь мне бежать за тобой в таком богатом наряде.