Кристина

Кристина
Грушенька Светлова

Юная Кристина отправляется в свое первое путешествие в Петербург по приглашению новой супруги своего отца, московского прокурора. Однако в роскошном особняке в центре северной столицы ее встречает не любезная мачеха, а разнузданные и беспринципные сводные братья, Лука и Матвей, которые тут же втягивают ее в опасные сети семейных тайн и своего разгульного образа жизни. Похоть и разврат против искренней первой любви и наивных надежд юности. Чистота и непорочность против горьких разочарований, цинизма и порока.

Содержит нецензурную брань.

Грушенька Светлова

Кристина

Глава 1

Вообще-то Кристина была категорически против женитьбы отца, хотя после их развода с мамой прошло уже пять лет. Тем не менее, будущей мачехе удалось произвести на нее впечатление, так что свое мнение она скоро переменила. Лариса оказалась миловидной, воспитанной, элегантной дамой, которая к тому же без конца восхищалась ее красотой и постоянно дарила подарки. Кристина даже иногда попрекала себя тем, что купилась именно на эти подарки – дорогие духи, модную бижутерию, марочные аксессуары и прочие приятные, выбранные с утонченным вкусом мелочи. Неужели она все еще была таким ребенком? Впрочем, хотя ей уже и стукнуло пограничные восемнадцать, учитывая ее скромный жизненный опыт и отсутствие каких-либо проблем, видимо, стоило признать, что она и правда еще была наивной, доверчивой и… да, пожалуй, немного избалованной.

Последнее, чем подкупила Кристину мачеха, было приглашение погостить у них в городской «резиденции» в Петербурге. Резиденцией она в шутку называла небольшой старинный особняк, который выкупила по удачной, если верить ее рассказу, цене, произвела в нем сногсшибательный дизайнерский ремонт и обставила его в духе ампир. Взглянуть, что же из себя представлял данный шедевр дизайнерской мысли, безусловно, было заманчиво. Кроме того, Лариса все уши прожужжала Кристине о своих сыновьях, очень симпатичных и воспитанных мальчиках, которые будут просто счастливы познакомиться со своей сводной сестрой. Оба они были успешными предпринимателями, просто львами светской тусовки, образованными, стильными, красивыми и еще бог весть какими замечательными. Кристина на этот счет старалась не строить себе иллюзий, потому что сердце любящей матери, конечно, не способно ни к какой критике. Тем не менее, любопытство одолевало ее с невероятной силой, которой она не могла противостоять, да и не видела для этого убедительных причин. Кристина никогда не бывала в Петербурге, поэтому долго с ответом тянуть не стала и, вежливо поблагодарив Ларису, без всяких оговорок сказала, что с удовольствием съездит в такое многообещающее путешествие.

Выпускной вечер и вступительные экзамены уже благополучно отгремели. В аккуратно собранной папке с документами красовался среди прочего аттестат круглой отличницы престижной языковой школы, а главное: «Большой Шпрахдиплом» – сертификат о прекрасном владении немецким языком. Конечно, ради этого пришлось немало потрудиться, зато теперь Кристину ждал факультет журналистики Венского Университета. Так что перед долгими годами учебы в чужих краях развлекательная и образовательная поездка в город на Неве была весьма кстати. Она ее заслужила.

Собственно, вот так невинно и радужно все начиналось для Кристины в то чудесное лето новых надежд и свершений, поэтому, когда она оказалась у красивых кованых ворот особняка на улице М. в северной столице, мысли о будущих впечатлениях у нее были самые беззаботные и радостные.

***

Лука снял наконец пиджак, придерживая телефонную трубку то правым, то левым плечом, аккуратно повесил его на спинку кресла и слегка расслабил галстук. После сегодняшнего напряженного графика он невероятно устал, а тут еще дочка его партнера откровенно клеилась к нему по телефону, уже пренебрегая своим деловым прикрытием. Может быть, еще пару лет назад он и повелся бы на такое, но сейчас женская назойливость и откровенная вульгарность так пресытили его, что чаще вызывали отвращение, чем желание воспользоваться девичьей доступностью и распущенностью. Только вот грубо отвязаться от нее он не мог, поэтому уже битые полчаса выдавливал из себя некое подобие флирта.

С тех пор как умер отец, и на Луку перешла большая часть забот об унаследованной аудиторско-консалтинговой компании, времени для отдыха у него практически не осталось, а в последние четыре месяца вообще навалилось столько всего, что ему едва хватало сил доползти до постели. Как отец справлялся со всем этим, он понятия не имел, и, если бы не младший брат, вообще не знал бы, как бы управлялся. Впрочем, поддержка Матвея была исключительно моральной, ведь дела аудита его вовсе не интересовали, и он с успехом вложил всю свою долю наследства в то, что не требовало с его стороны особых трудозатрат: нанятые по рекомендации надежных папиных партнеров управленцы на местах выгодно сдавали в аренду приобретенные Матвеем торговые площади. Ему даже почти не приходилось вникать во всю эту кухню, разве что иногда устраивать проверки, ну и вести разгульную жизнь великосветского денди, само собой.

В общем-то у них с Матвеем ко всему подходы были диаметрально противоположные. Сам Лука был педантом и консерватором, во всем четко следовал оставленным указаниям отца и намеченному им курсу. У него даже в мыслях не было заняться чем-то, кроме аудита. Матвей же был, как наверняка выразился бы отец, просто умелым спекулянтом, которого традиции семейного бизнеса не парили вовсе. Тем не менее, удерживать свою долю капиталов ему удавалось весьма успешно и, если судить со стороны, без особых усилий. Иногда он рассуждал о том, чем хотел бы заняться в будущем, но пока что дальше сомнительных фантазий дело не заходило. Он гораздо проще относился к жизни и, казалось, наслаждался ею, никакие проблемы не воспринимая всерьез. Его поверхностность и лихачество уравновешивали обязательность Луки и его завышенные требования абсолютно ко всем, в том числе и к себе самому.

Не удивительно, что именно Матвей заставлял Луку иногда расслабляться, втягивая его во всякие авантюры, а в последнее время так и вовсе подсадил на услуги некоей элитной компании, предоставляющей эскорт-услуги с интимом высокого класса. Честно говоря, сопротивлялся Лука недолго, хотя по началу общение с проститутками немного претило его характеру, врожденной брезгливости и нравственным воззрениям. Тем не менее, девушки, которых Матвей отбирал для него лично, на проституток с первого взгляда не походили, к тому же действительно умели доставить любое удовольствие, не предъявляя потом неуместных претензий, а такого занятого человека, как Лука, деловой подход к интимной жизни весьма и весьма устраивал. Конечно, в офисе вся женская половина кадров просто глазами его пожирала, кто откровенно, а кто краснея и сконфуженно прячась за мониторами, но никаких интрижек на работе он себе никогда не позволял. Сплетни про него, само собой, ходили разные, но он о них и не знал бы, если бы Матвей иногда не развлекал его очередным выдуманным про него бредом, который он подслушивал наведываясь в офис старшего брата.

И вот Лука с какого-то момента вдруг осознал, что они оба настолько пресытились всеми этими девичьими прелестями, что уже скатились до полного свинства и разврата. Доступность практически всех знакомых ему женщин стала вызывать в нем стойкую неприязнь и вдобавок скуку. После неоднократных экспериментов он убедился, что пределов для женской распущенности практически не существует – деньги всегда решали все в пользу любых его прихотей. Не те женщины? Заблуждение? Миф? Возможно. Тем не менее, развеивать этот миф, отдавшись поискам той единственной, которая воплотит в себе все его идеалы, он не собирался, потому что просто не обладал для этого свободным временем, да и не верил, если уж быть совсем честным, что такая в принципе существует. Роль заядлого холостяка не так уж и плоха для трудоголика и перфекциониста. Так что теперь ему просто хотелось, чтобы противоположный пол хотя бы на время оставил его в покое. А Матвей? Его уже поздно воспитывать, да и не его это дело. Пусть резвится, пока самого не начнет воротить ото всего этого. Правда, тот никак не оставлял попыток снова втянуть старшего брата в какую-нибудь переделку, и иногда ему это все-таки удавалось. Почему-то было для Луки в этой его беспечной восторженности и неугомонности что-то притягательное… Наверное, сказывались его собственные упущенные возможности… Да и юность, целиком потраченная на учебу и каторжный труд. Видимо, поэтому пару дней назад он снова пошел у него на поводу.

Тот поздний вечер после долгого утомительного дня, который начался для Луки еще до рассвета, они с Матвеем коротали в гостиной особняка на М. Луку мучила ноющая головная боль, и мысли витали где-то далеко, а задумчивый взгляд невольно задерживался на пламени, пылающем в камине.

– Черт возьми, оказывается, в двадцать восемь мужики в нашей семье начинают стареть, дряхлеть и перестают интересоваться женщинами, – насмешливо рассуждал Матвей, растянувшись на диване и потягивая из стакана виски со льдом. Его длинные до плеч светлые волнистые волосы рассыпались по мягкому обтянутому плотным шелком подлокотнику, на который он закинул голову. – Так ведь у меня времени осталось всего ничего! Надо гулять по максимуму, пока молодой, а то вдруг мне тоже вскоре захочется переодеться в деловой костюм, шею удушить галстуком, в приятелях оставить только папиных друзей-стариканов и интересоваться только семейным бизнесом.

– Приличную одежу раздобыть тебе точно не помешало бы, – скучающе заметил Лука, доставая себе очередную сигарету. – Ходишь в какой-то хламиде.

– Епт, кто бы разбирался в модных прикидах! Ты знаешь, сколько я за эти джинсы отдал?

– Судя по количеству дыр, потертостей, пятен засохшей краски и торчащих во все стороны ниток – ты их в лучшем случае в сэконд-хэнде раздобыл в сезон больших скидок, а то и у какого-нибудь гастарбайтера умыкнул после тяжелого зимнего сезона.

– Иди ты к черту, зануда, – Матвей швырнул в брата подушку через стол и рассмеялся тому, как Лука поймал ее точным движением руки. – Лучше скажи, чем тебе мои девчонки не угодили, хренов ниндзя?

– Шлюхи твои девчонки, сколько бы они ни прикидывались милыми образованными девочками из хороших семей.

Матвей приподнял брови и даже сел на диване от удивления, смеривая брата наигранно уничижающим взглядом.

– Елки, мы за них кучу бабла платим. Конечно, это шлюхи! Кто же еще!

– Я не только про твоих, честно говоря, но и про всех окружающих, с кем я имею дело в последнее время. Они и бесплатно на все готовы, и меня от этого уже тошнит.

– Ах, вот в чем дело! В тебе проснулись охотничьи инстинкты предков! Хочешь завоевывать недоступных леди в честном бою или добиваться их плясками с бубном?

Луке уже порядком наскучила озабоченность младшего брата, поэтому он весьма снисходительно относился ко всем этим разговорам, предпочитая убеждать себя, что в случае Матвея ему стоит сделать скидку на возраст. Он раскинулся на кресле в классической позе напыщенного большого босса и степенно, с удовольствием затянулся дорогой сигаретой, не считая нужным отвечать на подобную болтовню.

– Вот дерьмо! – вдруг подскочил с места Матвей. – Ты что, надумал жениться?!

– Этого еще не хватало.

– Уф… С тобой и до инфаркта недолго… – успокоившись, Матвей приземлился на свое место. – Окей. Сойдемся на том, что у тебя просто творческий кризис. Хотя… а я ведь знаю, в чем тогда твоя проблема! – интригующим тоном вдруг заявил Матвей. – Просто тебя потянуло на невинность. Так в чем проблема? Закажем тебе девственницу!

– Ой, да брось! За бабки можно купить только многоразовую девственницу. Да и вообще, достал меня весь этот разврат!

– А вот и не скажи. Есть очень милые отчаявшиеся пташки, которым просто нужны деньги, поэтому они и идут на такое.

– Раз идут, значит, тоже шлюхи.

– Да. Но только в будущем. А ты получишь совершенно чистый, нетронутый никем экземпляр. Чем не мечта пресытившегося шлюхами бизнесмена? Плати бабки и развращай святую невинность, сколько влезет.

– Ты просто конченный потаскун. Как тебе удается успешно заниматься делами, когда мозги работают только в одном направлении?

– Сам себе поражаюсь. В дуализме – секрет моей гениальности. Так что – закажем одного ангелочка?

Лука докурил сигарету и погасил ее в пепельнице, затем взял свой мобильник, прокрутил там очередь из последних звонков, вспомнил о встрече, которую еще не внес в ежедневник, устало потер рукой лицо и добавил в свое расписание очередное событие.

– А хрен с тобой! Давай попробуем ангелочка.

***

Честно говоря, Кристина немного растерялась, услышав по видео-домофону, что с ней говорит дворецкий и что хозяйки нет дома, и она неизвестно когда вернется. Тогда она напрягла память и выудила из нее имена своих новоявленных сводных братьев, сказав, что хочет видеть их, раз уж Ларисы Павловны нет. На самом деле держать ее на улице около десяти минут было совсем уж невежливо, так что она уже даже собралась убираться восвояси и искать свободные места в ближайших гостиницах, но тут автоматическая калитка все же раскрылась, и когда она подошла по красивой, пестреющей розами аллее к центральному входу особняка, тяжелые двустворчатые двери из резного дерева уже распахнулись перед ней.

– Здравствуйте, – бросила Кристина дворецкому, кажется, уже в третий раз.

– Здравствуйте, леди. Будьте любезны вашу сумку.

Девушка совсем уже оробела, столкнувшись вдруг с такой чопорной любезностью, которая сквозила не только в словах слуги, но в том числе в его внешности, голосе и движениях. Это, честное слово, был настоящий английский дворецкий, какими их обычно показывают в скучных английских детективах. Он провел девушку на второй этаж по широкой винтовой лестнице, устланной бордовым ковром, постучал в одну из дверей темного резного дерева и доложил о ее прибытии.

– Лука Дмитриевич готов вас принять. Прошу, – дворецкий раскрыл перед ней дверь в услужливом поклоне, но с таким достоинством, что Кристина почувствовала себя виноватой. Она молча кивнула ему и вошла, уже не чувствуя под собой ног от страха.

В шикарном кабинете, обставленном мебелью красного дерева с мягким зеленым ковром на полу и широкими кожаными креслами и диваном, на письменном столе восседал молодой человек в серой облегающей расстегнутой на груди рубашке и черных полосатых брюках. Светло-бежевый расслабленный галстук и того же оттенка туфли смотрелись весьма вызывающе, но в то же время кричали вовсе не о дурном вкусе, а, напротив, об изысканной роскоши. В полумраке комнаты с плотно занавешенными тяжелыми шторами, освещенной светом всего одного торшера, мерцали его дорогие часы и крупное кольцо на среднем пальце правой руки. Молодому человеку на вид еще не было тридцати, сложен он был великолепно, и восхитительного покроя одежда только подчеркивала красоту и спортивность его стройного тела, ширину плеч, тонкость талии и длину ног. Его густые черные волосы ниспадали на высокий лоб длинной необузданной челкой, а сзади и на висках были дерзко выстрижены, демонстрируя красивый затылок и сильную шею.

– Да уж не стесняйся теперь подобных мелочей, раз посвятила меня в такие тайны своей интимной жизни, – вдруг ни с того ни с сего выдал он красивым баритоном и рассмеялся немного натянуто, но все равно, по мнению Кристины, очень сексуально. Она и так смутилась при виде такого разнаряженного красавца в соответствующем интерьере, а уж после подобного заявления и вовсе пришла в ступор, но молодой человек слегка развернул к ней голову и указал пальцем на мобильный телефон у своего уха. Кристина залилась краской. Как она могла не догадаться, что он говорит не с ней! Она стояла как вкопанная у входа, не зная, куда себя деть, но Лука жестом пригласил ее присесть на диван, а сам, продолжая веселую непринужденную болтовню, переместился на кресло как раз напротив этого самого дивана. Кристина села, изо всех сил стараясь принять какую-нибудь естественную позу и не вслушиваться в подробности интимного телефонного разговора. Луку ее присутствие, видимо, совершенно не смущало, потому что через несколько минут она услышала, как мягкий баритон пропел в мобильный:

– Не хочу я знать, какие на тебе сейчас трусики и что в них творится, потому что предпочитаю реальный секс, а не виртуальный. Предлагаю обсудить это как-нибудь при встрече. И вообще, если честно, Елена, я сейчас занят, у меня посетитель ждет за дверью. – В этот момент, в упор глядя на Кристину, Лука театрально закатил глаза, изображая скуку. Кристина пыталась побороть участившееся дыхание, чтобы, не дай бог, не выдать свое шоковое состояние. Ничего себе, старший брат! Он вообще в курсе, сколько ей лет и какая у них разница в возрасте?! Луке, кажется, было двадцать восемь, и она никак не могла отнести его к своим сверстникам-приятелям. В жизни Кристина не сталкивалась с такой распущенностью старших в ее присутствии. Может, ей вообще стоило уйти? Она мучительно дождалась окончания разговора, и когда молодой человек сбросил, наконец, звонок и положил мобильный на стоящий между ними журнальный столик, решила не тянуть со знакомством:

– Я Кристина. А вы, я так понимаю, Лука… Приятно с вами познакомиться.

Она ожидала какой-то ответной реакции от сидящего напротив мужчины, но он только мягко и задумчиво улыбался, неприкрыто изучая ее с ног до головы. Не в силах сдержать волнение, она выдавила из себя новую порцию светского монолога: