Возрождение Феникса. Том 9

Рука богоподобного касается ее лица, пальцы нежно глядят щеку.

– Теперь священно и твое тело. Ведь я взял его.

Анфиса замирает. Горло ее пересыхает от желания. Только что Сеня брал ее всю-всю и не раз, но его мимолетные касания по-прежнему приносят ей неизгладимое удовольствие, будто она всё еще девственная девочка. Будто только что она не познала всей полноты его заботы.

Затем Сеня оставляет ее ради защиты людей от сил Зла.

Анфиса падает лицом на его подушку и вдыхает остатки запаха своего первого и единственного мужчины. «Ее тело священно». Это значит, что теперь любой дворянин, любой князь или граф с радостью возьмет ее в главные жены. Но Анфисе не нужен любой, ей нужен лишь Владыка ее сердца.

***

На пути в Прикаспий я откидываюсь в кожаном кресле своего частного самолета и вздыхаю.

За иллюминатором качаются белоснежные облака, но я их не вижу. Как не вижу и стройную фигуристую стюардессу, с затаенной счастливой улыбкой обслуживающую меня, своего бога. Перед глазами все еще маячит одухотворенное фанатизмом лицо обнаженной Анфисы.

Ох, влип ты, Фалгор. Ведешь людей дорогой суеверия и заблуждения. Вроде как строишь второй Постимпериус, но почему-то поощряешь фанатичную веру людей в богов. Одобрил бы такой подход Отец-император, поборник рационализма и прагматизма? Скорее всего, нет. Но у меня свой путь. Я не Отец-император. Я – Префект Фалгор. Я вижу, что вера делает людей сильнее, она дает им стимул жить и бороться, а открыть глаза им еще успеется, как-нибудь потом.

Военный аэродром находится у города Тахбаши. При выходе с трапа меня встречает целый парад. Князь Туркмении Мяликгулы Бердымухамедов решил постараться встретить живого славянского бога, хоть сам и мусульманин. Кавалькада всадников на белых ахалтекинских конях выполняет передо мной различные построения и акробатические трюки. После небольшого представления на белом же внедорожнике, в сопровождении кортежа бронемобилей, меня и повезли в ставку русских войск. Армия встала лагерем в трех часах за городом в окружении степных трав. Деревьев, понятно, в Прикаспии мало, поэтому срубов почти нет, лишь из привозных бревен сложили частокол да сторожевые вышки. Офицеры и солдаты поселились же в шатрах и палатках. Кое-где местами выделяются круглые туркменские юрты из войлочного покрова.

Провожатые уводят меня на плац посреди лагеря, где уже выстроились офицеры в парадных мундирах. Не сразу разглядываю среди кителей иностранных журналистов в гражданской одежде. Отдельной группой держатся княгини Бесновы – Кали, Виктория, Алла. Все воинственные женщины облачены в серебряные мильфиновые доспехи.

– Здравия желаю, Владыка Свар! – выходит вперед генерал в белом кителе с золотыми плечами. – Командующий группировкой войск в Прикаспии генерал армии Алексей Скобеев!

– Вольно, – киваю. – Распускайте бойцов и вводите в курс дела, генерал.

– Есть.

Роспуск занимает пару минут, а потом я с генералом и княгинями ухожу в шатер неподалеку от плаца. После яркого каспийского солнца пару секунд мне приходится привыкать к полумраку помещения. Внутренее убранство шатра представляет из себя кабинетный интерьер: стулья, столы, шкаф и жужжащий вентилятор в углу.

– Прошу присаживайтесь, боже, – указывает мне генерал на стулья.

Я размещаюсь во главе стола, княгини и Скобеев – передо мной. Бесоновы сняли шлемы и теперь сияли красивыми нежными лицами. Хмурым взглядом обвожу женщин и генерала. Виктория с Аллой серьезны, одна лишь Кали блещет своей вечной кривой ухмылкой.

– Пятьдесят деревень, три города, – начинаю перечислять. – А на закуску Авазу, промышленный город с населением более ста тысяч. Более трехсот тысяч жертв. Гончие жрут и жрут поданных Империи. Кали, Алексей, как это понимать?

– Мы сжигаем десятки тысяч тварей каждый день, Свар, – пожимает плечами княгиня. – Мертвых Гончих в разы больше, чем потерь среди мирного населения.

– Это не соревнование, кто больше наберет очков, – холодно произношу. – Это не Грон. Есть проблема – Гончие в тылу. Ее надо решить, иначе мы так и не начнем полномасштабную экспансию. Почему вообще порталы открываются? Вы выяснили?

Молчание.

– Мне еще раз повторить вопрос? – с тихой угрозой спрашиваю, и Скобеев тут же вжимает золотые плечи. Княгини взволнованно переглядываются.

– Скорее всего дело в хаоситах, Свар,– подает голос Виктория. – Наши ментальные демоники выявили их астральный след на месте Прорывов.

– А еще там найдены пожарища, – вставляет Алла. – Сожжены Осколки – метеориты, что упали на Землю несколько тысяч лет назад.

– Без людских жертвоприношений тут тоже не обошлось, – замечает Кали. – На месте Прорывов убивают женщин, и их кровью окропляют горящие Осколки.

Вдох-выдох, Фалгор. Вдох-выдох. Не стоит злиться на этих самок князя Перуна. Они всего лишь бронебойная сила, мозгов у них немного.

– То есть, хаоситы с помощью Осколков и убийства туркменских женщин призывают армады Гончих? – вскидываю я бровь. – А вы так и не нашли этих выродков? Степи Прикаспия находятся под наблюдением дронов и спутников. Зона Прорывов огорожена. Даже если ублюдки – демоники с фракталом Отвода, можно их выявить по проникновению через погранзаставы.

– Никто не проникал, боже, – сообщает Скобеев. – Хаоситы сидят в зоне. Мы подозреваем персидских союзников.

– Не просто подозреваем, – вставляет Кали. – Мы на девяносто девять процентов уверены, что персы – выродки Хаоса. Но смущает то, что они всегда узнают о наших передвижениях. Мы не раз и не два давали им дезинформацию по расположению отрядов. Но эти смуглые ублюдки как-то умудряются натравить тварей именно на ту деревню или город, которые наши гарнизоны оставили.

– Возможно, ты не заметил, Свар, – кротко произносит брюнетка Алла. – Но князь Бердымухамедов нами сильно не доволен. И я не могу винить его. Каждый день умирают сотни туркменов, а мы гоняемся по всей степи за лохматыми стаями или встречаемся с Гончими лоб в лоб, но толку от этого немного. Твои ПуДы громят тварей на раз, но теперь Гончие сменили тактику. Больше демоны не ищут встречи с войсками. Теперь они охотятся на кишлаки.

– Верно, Алла, – соглашаюсь. – А еще на днях контрразведка доложила, что шах сделал Бердымухамедову предложение о смене сюзерена. Персия хочет забрать Туркмению себе в вассалы и сулит ей более надежный протекторат, чем могут дать русские.

– Смуглые черти! – сжимает стальные кулаки Кали. – Точно хаоситы! У меня больше нет сомнений! Говорила же – надо резать этих козлов, осевших в степи, пока не поздно! А ты мне, Алла, что втирала? Рано? Почему рано?

Прекрасная брюнетка пристыженно опускает голову, на бледном лице проступает стыдливый румянец.

Я же кардинально меняю мнение о княгинях. Беру свои слова обратно. Похоже, Бесоновы без дела не сидят, и пышные формы не заменили им мозги. У Леди Гарипиус Аллы явно есть наметки.

Хм. Персы, значит? Тегеран выступает на стороне Хаоса? Очень возможно. Ведь Британия находится в союзе с шахом, а англичане в последнее время рвут все союзы с Россией. Недавно королева Элизабет отвернулась от Дома своего любовника князя Перуна и больше не выступает в совместных карательных компаниях против хаоситов в Африке. Не потому ли, что хаоситы сидят в ее правительстве?

Ладно, до англичан черед еще дойдет. Пока займемся более ближними соседями.

Гарнизон персов, правда, находится в Зоне Прорывов. Еще несколько месяцев назад шах предложил России в помощь отряды жива-юзеров, и император Владимир согласился. Кто же знал, что это ловушка.

– Не стоит винить Аллу, – вступаюсь за княгиню. – Я прекрасно понимаю ее доводы против необдуманной резни. Вы до сих пор не разгромили гарнизон персов и не отправили их в казематы на допросы по двум причинам, – задумчиво произношу. – Во-первых, вам до сих пор не известно, как персы узнают дислокацию ваших дружин. А значит, у вас нет доказательств против Тегеранского гарнизона. Во-вторых, если без этих доказательств вы разгромите гарнизон, то выставите себя не в лучшем свете перед князем Бердымухамедовым. Как это будет выглядеть с его стороны? Тегеран предлагает Туркмении протекторат и даже присылает своих людей для обороны, а русские берут и режут присланных защитников? Возможно, что эта провокация изначально так и задумывалась. Или хаоситы придумали ее, когда приехала первая партия ПуДов, и стало ясно, что Гончие не выдержат прямое столкновение. В любом случае, Алла поступила верно, – вздыхаю, – как мне ни жаль мирных жителей, признаю правоту княгини.

Брюнетка поднимает лицо и одаривает меня грустной благодарной улыбкой. Я понимаю причину ее грусти. Она тоже сожалеет о жертвах и корит себя за то, что до сих пор не вывела персов на чистую воду.

– Но этот беспредел пора прекращать, – хлопаю ладонью по столу. – Явно среди офицеров или дружинников предатели.

– Проверка идет, – вздыхает Скобеев. – Но мы не можем никого выявить. Предатели явно не хаоситы, а просто работают на них. Да и тем более я пробовал дезинформировать части. Безрезультатно.

Я поднимаю задумчивый взгляд на потолок. Вспоминаю то немногое, что видел на плацу. Стройные ряды офицеров, блестящие серебряные галуны, яркие золотые погоны, восторженные лица… И несколько безучастных людей в штатском. Трое мужчин и одна женщина. Они не видели во мне бога, а просто делали свою работу.

– Иностранные журналисты, – бросаю.

– Но они не имеют доступа к дислокациям, – замечает Скобеев.

– Они нет, а офицеры имеют. Ментальный фрактал или банальная взятка, – пожимаю плечами. – В общем, берем в оборот каждого.

Через полчаса я в сопровождении Кали выхожу из шатра. Мы двигаемся в сторону пресс-клуба. Так стали среди армейцев и дружинников именовать шатер, где собираются журналисты и не только. Вечерами там часто развлекается и высший офицерский состав, да и княгини тоже заглядывают от скуки.

Рукой в стальной когтистой перчатке Кали отодвигает полотняной полог и заходит внутрь. Неспешным шагом следую за княгиней.

– Судари и сударыни, – глянув на меня с кривой улыбкой, сообщает княгиня. – Мне выпала честь привести в пресс-клуб Владыку.

Вот же болотопсовская сучка! Кали всегда останется Кали. К чему этот неуместный пассаж? Все и так приковались ко мне взглядами. Глашатая мне только не хватает.

Тихо фыркнув в сторону довольной княгини, я оглядываюсь. В клубе пыльно, но по-своему уютно: складные столы и стулья, кулер с водой, а также стол с кофемашинкой, печеньем и бутылками вина. Пахнет кофе и табачным дымом. На отдельной тумбочке небрежно сложены стопки русских и иностранных газет.