Хороший костюм

Хороший костюм
Григорий Андреевич Неделько

Если у вас всё плохо, а у соседа – наоборот, значит, что-то не так. С соседом! Но что делать, когда и у абсолютного счастливчика портится жизнь?..

Григорий Неделько

Хороший костюм

…Главное, чтобы костюмчик сидел
Так, чтобы в жизни себе не простили
Те, кто такого себе не пошили,
Их непригляден и жалок удел.
Главное, чтобы костюмчик сидел…

    (Х/ф «Чародеи»)

I

Эдвард Нортингтон копался в мусорном контейнере, когда мимо проходил Джеральд Батлер. Эдвард на пару секунд оторвался от банок, упаковок и пластмассовых стаканчиков, чтобы проводить Джеральда взглядом. Всегда элегантно одетый (Джеральд – не Эдвард), с неизменной тростью; спина прямая; лёгкая и невесомая улыбка на губах; сияющие (или горящие, кому как больше нравится) голубые глаза; аккуратная стрижка – короткие чёрные волосы; да ещё напевает что-то тихонько себе под нос. На Эдварда нахлынули самые разные мысли, но руки его при этом не прекращали перебирать и сортировать мусор. Причина, по которой Эдвард находился в таком не очень приятном месте в такой очень приятный день (как? Я не сказал про безоблачное небо и тёплое, но нежаркое солнце? Так вот, они были) – причина была очень проста: Хлоя. Жена. Эдвард, больше двадцати лет состоявший с Хлоей в законном браке, сделал очередную глупость. Говоря по чести, только в глазах Хлои это выглядело глупостью, но она умела так пересказать действия Эдварда самому Эдварду, что и ему они казались непроходимой тупостью. В этот раз он выбросил на свалку испорченный, по его мнению, кухонный комбайн. По мнению Хлои, то, что комбайн заедал, отказывался работать и вместо того, чтобы рубить овощи, мял и давил их, ничего не означало. Комбайн вполне годный. И они не настолько богаты, чтобы разбрасываться вещами, которые, при хорошем обращении, прослужат ещё лет десять. Эдвард считал, что комбайн отслужил своё года три назад, но это совершенно ничего не меняло. Приказ отправляться туда, куда он выбросил годную ещё вещь, прозвучал недвусмысленно. И Эдвард, закатив глаза (нет, прошу прощения, Хлоя отучила его от этого со времён деревянной свадьбы) и закатав рукава и штанины, отправился к мусорному контейнеру. Там и произошла его встреча с Джеральдом. Впрочем, что значит встреча? Они даже не поздоровались. Эдвард только проводил Джеральда грустным взглядом.

II

Комбайн Эдвард всё-таки нашёл, за что – после того как отмыл его и представил жене в лучшем виде – был награждён чем-то вроде «ути-пути» и слюнявым поцелуем. Только он ждал от жены совсем не этого. За двадцать лет его эротические предпочтения постепенно, но неуклонно преобразовывались в то, что называют кратким и исчерпывающим словом – ничто. Он ничего не ждал от жены. Но до чего приятно было представлять, как они, более энергичные, молодые и не такие опытные, закрывают наглухо занавески и устраивают скачки на двуспальной кровати. Летом – то есть в момент действия нашего рассказа, – когда окна открыты, Эдвард прекрасно слышал, чем по ночам занимаются соседи. И не только по ночам. Даже с закрытыми окнами ему продолжало казаться, что он слышит стоны и вскрики, и перед его взором вставали мутные фигуры, движущиеся в ритмичном танце, возникшем миллионы лет назад. И лишь его натренированная за долгие годы способность абстрагироваться от всего, что нервировало и раздражало, помогала Эдварду отгонять такие картины подальше. Ещё дальше. Туда, в закрома фантазии и подсознания. И это было тем сложнее, что подобные картины Эдварда отнюдь не нервировали и не раздражали… Всё менялось, если речь шла о жене, с которой они прожили двадцать с лишним лет и которая никогда не была худышкой; а после сорока эта «никогда-не-худышность» приобрела намного более внушительные формы, такие, что фантазии Эдварда, едва выбравшись из потаённых закромов, тут же увядали, как фикусы без полива.