Детектив из Мойдодыра. Том 2

– Точно не почтампт? – переспросил я на всякий случай. – Или это какой-то экспромпт?

Она ответить не удосужилась, безразлично глядя прямо перед собой.

Повторно звонить Александре Петровне было поздно. Она наверняка уже ушла на встречу со мной, неизвестно куда. А я, тем временем, потерялся, заблудился, да еще и ухитрился забраться в самое логово молчаливого и грозного великана с ярко выраженными людоедскими наклонностями. Сначала она назвала меня сладеньким, а теперь стоит и подсчитывает, сколько из меня получится пельменей. А может, уже подсчитала.

– Извините…

Я повернулся, чтобы уйти, но Бэллочка не по весу шустро скакнула через порог и схватила меня за рукав.

Я прикинул, что с одного удара свалить ее, пожалуй, будет проблематично. А если она двинет меня в ответ, то я, вообще, покину Краснореченск гораздо быстрее, чем ожидал, и ничего не узнаю про Танечку Новикову.

Но экспериментировать, к счастью, не пришлось. Бэллочка дернула меня к себе и строго спросила:

– Деньги принес?

– Что? Какие… Ну… принес…

– Сколько?

– Ну… пятьдесят рублей…

– А чего ж молчишь-то? Пошли!

Внутри тепло и уютно пахло пельменями.

Бэллочка провела меня короткими коридорами до обитой кожей двери с табличкой «Мэнэджэр», вошла, полностью заслонив внутренность помещения, и доложила:

– Еле привела. Все перепутал!

Я понял, что сейчас надо мной будут жестоко насмехаться, но все равно порадовался, что надел куртку.

Александра Петровна не обрадовалась ни мне, ни куртке. Сначала я подумал, что она выбрала на этот вечер имидж строго-делового следователя, но, приглядевшись, увидел, что она, действительно, устала и немного напряжена.

Кабинетик казался совсем маленьким, но, когда Бэллочка вышла, в нем осталось достаточно места для двоих. Мы бы вполне могли уместиться и на узком диване, если не со всей Александрой Петровной, то хотя бы с ее бедром, но она решила иначе.

Она пересела за стол и указала мне на стул с другой стороны.

– Садись. Почему так долго?

Я пожал плечами.

– Шел в обход. Или надо было по улице Победы с полковым знаменем пройтись?

Она удивленно подняла брови.

– Мог бы и пройтись. Я же тебя предупредила, что можешь надеть куртку. Ты что, не понял?

Я начал злиться. В роли игривой самочки Александра Петровна нравилась мне гораздо больше.

– Я понял и надел. По-моему, это очевидно даже для работника милиции. А что, сегодня у нас в городе стреляют не в куртки, а в плащи с короткими рукавами?

– Не заводись. Я думала, ты сообразишь. На тебя охота закончилась. Пока…

– Шура, что значит: пока, и что значит: закончилась? Я вам что тут, бегущий кабан с нормированным рабочим днем? Кто-то дал команду?

– Вот именно. Кто, не знаю, но команда поступила, и очень убедительная. Дерганный – это ведь не твоя работа? Чернявый такой, худой и высокий. Из той же компании. – На всякий случай она пристально посмотрела мне в глаза, но я не смутился и даже не покраснел. – Ночью застрелили в квартире – соседи утром сообщили. Так вот, нашли у него в шкафу перчатки со свежими следами смазки и пороха. Экспертиза уже подтвердила. И на Жанну у него зуб имелся – она его на дележе как-то кинула.

Я покачал головой.

– Нет, не моя. Я худых не стреляю – попасть трудно. А не твоя?

– Нет, не моя, – ответила Александра Петровна вполне серьезно и тоже не покраснела. – Я сама все детали узнала, только когда от тебя вернулась. В общем, можешь идти в гостиницу. У тебя там, кстати, все перерыто было. Постель, шкаф, сумка – все. Что искали, не знаешь?

– Ну, в постели могли искать только тебя.

Мне не удалось выжать из нее хотя бы улыбку. Она взглянула на меня усталыми глазами и произнесла без всякого выражения кроме, может быть, вопросительного:

– И почему меня там до сих пор не нашли?

Я покаянно вздохнул.

– Потому что последнее время я живу с мужчиной.

Ее глаза вдруг ожили, стали большими, круглыми и недоверчивыми.

– Правда, что ли? – обиженно спросила она.

Я расхохотался.

Александра Петровна на секунду расслабилась и заулыбалась в ответ:

– Да ну тебя! Хочешь пельменей?

Пельменей я очень хотел, но все же нашел в себе силы напомнить Александре Петровне, что заманила она меня сюда не пельменями, а Танечкой.

Она снова потухла.

– До знакомства с Алешей она у Жанны в одном из офисов подрабатывала. Это пока все, что я могу тебе сообщить.

– Шура, что значит: пока? Охота – пока, Танечка – пока. У вас что тут, конец света намечается? Ты не хочешь говорить или нечего…

Я осекся и замолчал. Как-то вдруг все встало на свои места. Остались лишь мелкие нюансы, но и они постепенно вольются в общее звучание хора.

Возникшую паузу заполнила Александра Петровна.

– Пока – это промежуток времени, в который ты можешь собраться и уехать. Я не знаю, сколько он будет длиться, поэтому и говорю: пока.

Она бросила торопливый взгляд на настенные часы и продолжила: