Сирийский марафон. Книга третья. Часть вторая. На золотом крыльце сидели …

– Поздравляю, филигранная работа, – подполковник уважительно покивал. – Чего говорит, сучий потрох?

– Ни-че-го, – растягивая слога вздохнул полковник. – Пока дверь в кабинет высаживали, пустил девять граммов в мозг.

– Мда, кисло, барышни, – Кайда сквозь лобовое стекло микроавтобуса наблюдал, как геликоптеры один за другим, набрав высоту, скрылись. – Судя, по вашей улыбочке, имеется план «Бэ».

– Ага, – Валентин изобразил мину деревенского олуха. – У самоубийцы словоохотливый помощник оказался. Рассказал по доброте душевной много чего.

– Короче, Склифосовский, куда выдвигаемся?

– В гости к самому начальнику полицейской академии имени Вальтера Мендосы Мартинеса, – торжественно, точно на приеме у короля Людовика, отчеканил полковник.

– Ещё скажи, что его звать комендант Лассард, – недоверчиво покрутил головой Александр. – Балаган, мля.

– В жизни, конечно, полно совпадений, но не настолько, – расхохотался полковник. – Скажи, спасибо, что коповскую богадельню на шпагу брать не придется.

– Глубокое вам мерсис, – шутовски поклонился подполковник. – И, где сей крендель пребывает?

Памятуя посещение Центра правительственной связи, в Walter Mendoza Police Academy решено было явиться без официоза. Как выразился капитан Еремеев «в добрых традициях батьки Махно». Оно, конечно, лихой кавалеристской атаки не намечалось. Не тот век, не те нравы. Шопен с Капой, прихватив электронные штучки, уже часок шпионили за объектом. Слава Богу, тутошняя академия по масштабам российским собратьям и в подметки не годится. Так, пара футбольных полей. Это, если про мини-футбол, речь вести. Однако, деревьев-кустов полным-полно, что упрощало. Мишкин и Мигель хотели было тоже выдвинуться на место загодя, типа на рекогносцировку. Не сиделось им, видите ли. Но, Александр, успев проштудировать спутниковую карту, а тут ещё и «птичка» капитана Шестакова картинку погнала, парой-тройкой энергичных выражений объяснил, что отсвечивать около академии к примеру праздными бездельниками, а тем паче томными плейбоями, будет перебор.

– Согласен, – полковник смущенно потеребил подбородок. – Прикинуться пальмой не получиться, а прогулки мужиков парами выглядят подозрительно.

– Точно-точно, – закивал кубинец, от скуки смоля третью сигаретину подряд. – Либо тихарями заподозрят, хуже, если в гомики определят. Одними косыми взглядами вряд ли обойдется. С толерантностью в сексуальной сфере в Республике большой пробел.

«Фольц», дисциплинированно помигав поворотником, свернул с V?a Panamericana направо и неспешно покатил частным сектором. Разнокалиберные домики в окружении деревьев и кустов, щербатый асфальт и минимум ротозеев. Из открытых окон микроавтобуса прямо-таки вываливалась музыка местных ритмов и напевов в перемешку с дымом табака. В салоне виднелись три-четыре мужика, в рубахах и кепках отнюдь не милитаристического фасона. Мигель, крутивший баранку практически одной рукой, смотрелся патентованным аборигеном. «Немец» подрулил к воротам, за которыми начинались территория академии. Кубинец требовательно трижды придавил клаксон.

– Думал рявкнет, как носорог с голоду, а твоя фисгармония только пискнула, что мышка перед кошкой, – с последнего ряда сидений прокомментировал звуковой ряд Чупа-Чупс. – Позор какой-то, а не сигнал алярм.

– Главное результат, – веско буркнул житель острова Свободы. – Вона сторож из будки вытряхнулся. Глазоньки протирает. Санчо Панса, мля.

– Чего ты хочешь? Пенсионер на воротах, – резонно заметил Кайда, добродушно улыбаясь, приветливо помахав рукой вохровцу. – У него, в отличии от нас сдельщиков, работа в сутках измеряется.

– Открывай, старый! Кадетам хавчик привезли! – высунулся из окна Мигель. Охранник кисло вздохнул и побрел открывать створки ворот. Судя по ржавчине обновляли их во времена беззаботной юности сторожа. Или ещё раньше.

– Парни, не отсвечивайте стволами, – выжав педаль сцепления, кубинец включил первую передачу. – Ну, с Богом!

Микроавтобус уже начал проезжать створ ворот, когда охранник заполошно замахал руками, требуя остановиться.

– Чего хочет, старинушка? – нейтральным голосом спросил подполковник, вынимая из заплечной кобуры “Beretta-92”, а из набедренного кармана брюк вороненный цилиндр глушителя. – Пропуск?

– Какой там! – хмыкнул Валентин из глубины салона. – Всего лишь закурить.

Три минуты спустя, микроавтобус, проехав сквозь лабиринт строений непонятного предназначения, оказался у тыльной стороны двухэтажки. Начхоз (или как там у них числиться генералиссимус по хозяйству), толи выпендриться решил, а может эстет по жизни, выкрасил здание в неожиданные тона: стены в насышенный фиолет, откосы дверей и окон под канарейку, черепичная крыша цвела чайной розой.

Два прыщеватых студентуса, присев на корточки, подпирали спинами махагониевое дерево и с оглядкой курили одну сигарету, передавая после каждого затяга. Подкативший Volkswagen с блеклой эмблемой на водительской двери не вызвал особого интереса. Лязгнув, боковая дверь откатилась настежь, выпустив четверых мужиков самого обыкновенного вида. Квартет, взяв по картонной коробке, неспешно направился в «фиолетовый» дом, а драйвер, как и принято в обоих полушариях Земли, надвинул мятую шляпу на глаза и прилепил затылок к подголовнику. Будущие юристы, продолжая наслаждаться явно не табаком, пребывали на полпути к нирване. То, что спустя несколько минут приехавшие покинули административный корпус уже без коробок, но в компании с начальником альма-матер, курсанты и не заметили. Тоже мне событие! Поехал комендант Родригес среди бела дня куда-то и, что? Микроавтобус, приняв пассажиров, развернулся в два приема и укатил.

– Пастораль, – завистливо вздохнул Мигель, бросив взгляд в боковое зеркало. – Закумарили пацаны и всё по барабану.

Кайда подмигнул Носорогу. Николай, людоедски оскалившись, неожиданно пропел на русском:

– Хмуриться не надо Лада, – и коротко ткнул кулаком синьора коменданта в солнечное сплетение. Комендант Родригес – мужчина слегка располневший, к тому же, наделенный властью много лет как, к такому обращению оказался совсем не готов. Звучно ёкнув утробой, он стал завалиться.

– Отдохни, дружище, мало-мало, – подполковник помог Еремееву бережно положить инсургента на грязноватый пол Volkswagen Transporter. – Пока мы до «малины» едем. Вижу, договорились полюбовно.

Глава 8. «На золотом крыльце сидели …»

Синьора Родригеса, пока он пребывал в липких объятиях гражданина Морфия, перетащили на последний ряд сидений «немца».

– Места для поцелуев, – прокомментировал транспортировку негабаритного груза Морозов, устраиваясь рядом с последователем Иуды. – В стране напряженка с хавчиком, а этот свин отъел жопу до безобразия.

– Потерпи, отольются кошке мышкины слезки, – пророчески заметил Кайда, разворачивая соседний диванчик на сто восемьдесят градусов. – Мля, все удобства немчура предусмотрела. Не микроавтобус, а отель-апартаменты.

– Алекс, первая скрипка за тобой, – ловко перевалился через спинку сидения Мишкин. – Я пока в теньке зашхерюсь. Понаблюдаю, что за крендель достался. Чует сердце, тот ещё скот.

– Раз доктор говорит в морг, так тому и быть, – подполковник поднял с пола полуторалитровую бутыль с водой. – Носорог, на шухер!

– Пойду-ка и я схаваю пару-другую кубов кислорода, – щелкнул замком водительской двери кубинец. – Ого! С озера ветерок дует – чудо!

– Мигель, тусуйся недалече. Мало ли, – бросил ему в след полковник.

– Пан поручик, будь ласков, зафиксируй копа вертикально, – Александр, набрав полный рот воды, дождался, когда Чупа-Чупс усадить синьора начальника прямо, и резко выдохнул, слегка разжав губы. – Guten Morgen, херр Родригес!

Физиономия начальника академии покрылась обильной росой. Веки дрогнули и раскрылись. Зрачок, проделав полукруг, задержался на миг в центре и заполз вверх.

– Э, так не пойдет! Вертайся, Иудушка! Пусть не на Суд Божий, но на спрос, – Кайда влепил три звонкие пощечины, сдерживая себя от желания вмазать от души. – Дедовские методы ой как девственны. Дайка, Андрэ, неврастенику водички хлебнуть. Да, не лей спешно, не ровен час захлебнется.

Родригес на удивление очухался быстро. Была попытка «поплыть», но Морозов сунул под нос симулянту кулак, приговаривая:

– «Косить» станешь, в рыло схлопочешь. Командир он добрый, а я вообще по жизни пацифист, как и ты. Выхлестну челюсть, придётся пластмассовую пользовать. На ночь отстегнул и в стаканчик. Комфорт – слов нет.

– Всё! –подполковник рявкнул так, что даже Чупа-Чупс вздрогнул, а полицейский дернулся, попытавшись прикрыть лицо скованными в наручники руками. – Реверансы кончились. Теперь суровая проза. Вякнешь типа, меня с кем-то спутали и не жрал я вашего с вареньем из айвы, вколем амитал натрия.

– Дозировку и увеличить можно невзначай, – неожиданно вступил в дело Мишкин. – Поболтаешь с полчасика, потом … Сердечная мышца выдержит, поживешь маленько. Хотя, между нами, какая в «дурке» жизнь. Иллюзия.

Родригес откровенно ухмыльнулся:

– А, смысл? Какой после «сыворотки» с меня толк? Ну, наговорю под «болтунчик» и чё? Для оперативной разработки годится, слов нет. В суд с этим …? Дохлый номер.

Кайда с Валентином переглянулись и одновременно захохотали в голос. Андрей таращился на офицеров с не меньшим удивлением, чем Родригес.

– Ты дурак? – давясь смехом, спросил Александр, постукивая по сиденью. – Или прикидываешься?

– Чего вдруг? – искренне обиделся никарагуанец. – Новое в методике воздействия на психику арестованного?

– Сударь! Вы клинический тупица, – тоном врача, оглашающего неутешительный диагноз, вздохнул полковник. – Полагаешь похищение игра такая? Попугают и вернут в кабинет. Ну, максимум к следакам сдадут, а там … Мда. Везёт мне последнее время на идиотов.

– Ладно, покалякали – пора и делом заняться, – Кайда посмотрел на Морозова. – Доставай химию. Только спеленай пациента надежно, да про кляп не забудь.

– Принято, – Андрей перешел на русский, вмиг пристегнув второй парой наручников к нижней опоре диванчика. – Командир, передай саквояж. На переднем сидении лежит.