Шеф

– Черт, – произнес Олег и задумался. Дождь слабел, но похоже было – мог продолжаться еще не час и не два. Оксана, тем временем, проявляла признаки нетерпения – тормошила Олега и, наконец, куснула его плечо. Олег не отреагировал. Тогда она встала на четвереньки – попой к подушке, и присосалась к более чувствительной части тела своего собеседника. Сверкнула молния. Олег вскрикнул и, откинув Оксану, резко встал на колени. Его глаза, устремленные в окно, поблекли от ужаса. Громовой раскат невиданной силы всколыхнул землю, да так, что дом подскочил.

– Придурок! – выдохнула Оксана, схватив Олега за плечи. – Ты меня напугал! У меня придатки свело от страха!

– Я его видел, – пробормотал Олег, напряженно глядя в мокрую темноту.

– Кого ты там видел?

– Его! Того, кто на нас смотрел!

– Где он был?

– Снаружи! Стоял, прижавшись носом к стеклу!

– Олег, ты рехнулся. Мы – на втором этаже!

– Значит, он взял лестницу!

– Идиот! – рявкнула Оксана, невероятно взбешенная. Соскочив с дивана, она приблизилась к тумбочке, вынула из нее мощный фонарь, включила его, влезла на постель и, встав во весь свой немалый рост, направила луч в окно.

– Никого там нету!

– И лестницы тоже нету?

Прильнув к стеклу, Оксана провела лучиком по земле около фундамента.

– Нету никакой лестницы!

Погасив фонарь, она убрала его под подушку, плюхнулась на живот и застыла, раскинув длинные ноги.

– Я его видел, – не унимался Олег. – Абсолютно точно!

– И как он выглядел?

– Худой, бледный, темноволосый!

Оксана не шевельнулась, не издала ни звука, однако Олег почувствовал, что его слова резанули ее по сердцу, как будто он сообщил ей о смерти матери. Антикварные ходики на стене пробивали десять.

– Оксана, что происходит? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я должна тебе кое-что рассказать, как можно скорее, – отозвалась она деревянным голосом и нащупала его руку.

– Рассказать? Что?

– То, что скорее всего, имеет отношение к этому человеку.

– К какому?

– К тому, который смотрел на нас из окна.

Олег, хоть и ожидал этого ответа, едва не умер.

– Ты издеваешься? – спросил он.

Но Оксана явно не издевалась.

– Ляг! Пожалуйста, ляг!

Он лег и обнял ее. Ему стало холодно и противно от ее пота.

– Ну, кто смотрел?

– Он! Я думаю, он!

– Да говори, кто?

– Олег, не кричи… Пожалуйста, выслушай всю историю и скажи, что ты о ней думаешь… Я прошу! Ты не представляешь, насколько это для меня важно!

Голос ее срывался.

– Ты сумасшедшая…

– Но ты сам его видел! Олег, ты сам его видел!

Она заплакала, стискивая его трясущимися руками. Он приподнялся и, взяв бутылку, хлебнул. Потом дал Оксане. Она закашлялась. Он похлопал ее по мокрой спине с резко выступающими лопатками. Это не помогло. Помог второй глоток виски.

– Олег, ты – циник, – хрипло проговорила Оксана, всхлипывая. – Железный, непрошибаемый циник… Ты можешь высмеять что угодно! Если высмеешь то, что я тебе расскажу – мой страх улетучится! Если нет —я сойду с ума до утра…

– Я понял. Допей, там чуть-чуть осталось.

Послушно опорожнив бутылку, Оксана бросила ее на пол, вытерла рот и быстро залезла под одеяло. Олег сказал, что он готов слушать, и она шепотом начала.

– В нескольких километрах отсюда, за Гнилым яром, до революции была большая деревня с церковью. Жили в ней одни кулаки – зажиточные крестьяне. В семнадцатом году они отказались признать советскую власть. Решили обороняться против нее, если будет нужно. Через два года к деревне подошли красные. Бой был страшный. Большевики ворвались в село по трупам повстанцев и порубили всех, кто в нем был, включая детей, стариков и женщин. Село сожгли, а церковь разрушили…

– И что дальше? – поторопил Олег внезапно умолкнувшую подругу.

А дальше – вот что. Те, кто церковь ломал, и года не протянули: кто утонул, кого расстреляли, кого убили, кого безобидный бык забодал, кто с ума сошел и повесился… Один сам подох, другой сгинул. Ну, и так далее.

Тут Оксана снова сделала паузу, чтобы прислушаться. Олег взял сигареты и закурил.

– От той церкви ни одного целого кирпича не осталось, а от домов – ни одной дощечки, – продолжала рассказчица, – и подступы к пепелищу быстро заросли дебрями. Появились даже болота. Но как-то раз, осенью тридцать третьего года, один охотник из близлежащей деревни, которой теперь уже нету, ночью забрел-таки в Гнилой яр и – увидел церковь. На прежнем месте!

– Уже смешно.

– А когда он пришел домой – его не узнали. Уходил молодой, вернулся – седой! Следующей ночью человек двадцать отправились в Гнилой яр. К самому оврагу пролезли, долго стояли, смотрели, однако видели лишь луну, болото и чащи. Но страшный слух пополз по округе – не потому, что ночной охотник увидел церковь – мало ли, померещилось, все бывает – а потому, что он вскоре вдруг исчез при крайне загадочных обстоятельствах…

– Утонул, должно быть, в болоте, – предположил Олег, – он, видно, пьянь был последняя!

– Он был трезвенник, но не важно. Эта история повторилась в разные годы с еще тремя мужиками из разных сел. Каждый, придя из леса, всех уверял, что видел мертвую церковь. Дней через пять – исчезал. Бесследно и навсегда!